Капитан-командор - Андрей Посняков

Так что, наверное, и была ностальгия… не — упаси боже! — по государству — по временам, по эпохе.

А Райкову почему-то неудобно было сразу отказать, однако Андрей все же пересилил себя:

— Знаете, Данила Петрович, — думаю, что нет.

— Ну что ж, — дипломат не особенно-то и обиделся. — Жаль, конечно, но, как говорится — хозяин — барин. Не буду неволить, спасибо, Андрей Андреевич, что людей моих посмотрели. Молодцы ведь — один к одному, а?

Ближе к вечеру гости уехали, со всей искренностью поблагодарив гостеприимного хозяина за теплый прием. Данила Петрович долго махал им вслед, а когда всадники и идущий рядом негр скрылись в рябиновой рощице, хмыкнул в кулак и, утробно высморкавшись, промолвил себе под нос:

— Думаешь, избавился от меня, господин капитан? А вот шалишь! Все одно по-моему выйдет, все одно! Чего вам, месье Лефевр? — Райков скосил глаза на подошедшего боцмана.

— Там человечек какой-то… Нездешний, говорит, что за кроличьими шкурками едет.

— И что?

— Да больно уж востроглаз. И кроликов тут никто не держит.

— Так ты полагаешь…

— Да, мой господин — соглядатай. Королевский шпион, тут и думать нечего! За гостями нашими следил, с ними и явился. Прикажете его… того…

— Нет-нет, — подумав, ухмыльнулся Райков. — Пусть о том, что видел, доложит, а мы… А мы подождем… не здесь, а близ Гавра. Пора уже туда перебраться… Жан-Жак — объявите о том людям, пусть собираются. Да! И парней, тех, кто половчее, отправьте в Онфлер… за соглядатаем этим.

На следующий день, в понедельник, с утра уже за Громовым и Бьянкой явился небольшой отряд конно-полицейской стражи во главе с незнакомым офицером, представившимся лейтенантом Брюссо и вежливо попросивший «господина капитана и его домочадцев» следовать за ним в здание городского суда.

— А что случилось? — изумился Андрей. — Что, вас господин Дюпре послал?

— Господин Дюпре смещен со своего поста еще в субботу! — лихо отрапортовал лейтенант. — Приказом нового сюр-интенданта полиции, графа д'Арно, наш прежний командир, шевалье д'Эвре восстановлен в своей должности… как и господин судья, к которому мы сейчас с вами и направляемся.

— Ах, вон оно как… — одеваясь, Андрей лихорадочно размышлял о случившемся. — А что же с маркизом де Сент-Обан?

— Арестован, господин капитан, — пожал плечами офицер. — Насколько я знаю, маркиз де Сент-Обан обвинен в злоупотреблении служебным положением и в ожидании суда помещен в Бастилию.

— В Бастилию! — непритворно ахнул Андрей. — Ну надо же! И что? Думаете, он оттуда уже не выберется?

— Может, и выберется, — Брюссо нехорошо ухмыльнулся и многозначительно поправил висевшую на новенькой перевязи шпагу. — Но нескоро.

— Так-та-ак…

— Вы собрались уже, господин капитан?

— Меня что, тоже вознамерились арестовать?

— Насколько знаю — господин судья лишь собирается предъявить вам обвинение. А дальше, в ожидании суда — домашний арест.

Надев треуголку, Громов покачал головой:

— Интересно, и в чем же меня хотят обвинить?

— А вот судья вам и скажет, — вполне логично объяснил офицер. — Вам и вашей супруге.

— При чем тут моя супруга?

— В суде все и узнаете.

Андрей был ошеломлен — ну надо же, ни с того ни с сего — словно гром с ясного неба! Ладно, с ним самим, пользуясь арестом маркиза, явно пытались свести счеты — было кому! Но вот Бьянка… к ней-то какие претензии?

— Ничего, милый, — набросив на плечи легкий шелковый плащ, баронесса подбодрила супруга. — Я уверена — все очень скоро разъяснится, уладится.

Громов, кстати, думал сейчас точно так же. Ну враги-завистники, интриги — понятно. Однако под его командованием — почти целый флот! Моряки, морская пехота. Неужели посмеют арестовать? Это трусоватый-то судья? Вряд ли… Прав этот Брюссо — домашний арест, самое большее. От командования, конечно, отстранят — ну и черт с ним! Друзей много, еще поборемся!

В сумрачном зале суда, за трибуной уже собрались заседатели во главе с самим судьей — морщинистым старикашкой с желчным отечным лицом и недобрым взглядом, парик которого напоминал нечто среднее между вороньим гнездом и куском старой пакли. Солнечные лучи, падавшие сквозь украшенные витражами высокие стрельчатые окна, окрашивали лица заседателей в синий и зеленый цвета, придавая сим достойным гражданам сходство с ожившими мертвецами.

— А, месье де Тоннер! — хриплым, каким-то каркающим голосом промолвил судья после доклада Брюссо. — Давно, давно вас ожидаем, как и супругу вашу… если ее вообще можно считать супругой.

Андрей возмущенно вскинул брови:

— Как это — можно считать?!

— А сейчас и узнаете, дорогой мой, вот прямо сейчас… Это кто еще?

Рассерженно тряхнув париком, судья вызверился на вошедших в зал жандармов в красных мундирах. Полдюжины человек во главе с широкоплечим молодцом — офицером. Вооружены алебардами и палашами, у офицера, кроме шпаги, еще эспантон и пара пистолетов за поясом. Жандармы конвоировали какого-то безусого юнца, почти мальчика, с наглым ухмыляющимся лицом и связанными за спиною руками.

— Что это? Кто? — возмущенно закаркал судья. — Я вас что — приглашал, господа жандармы? Какого ж черта вы сюда ворвались?

— Доставили преступника, господин судья! — кивнув на задержанного, молодцевато доложил офицер.

— Какого еще преступника?

— Это — Ансельм Обиши, тот самый обидчик женщин из Хулгата! Наконец-то попался, голубчик! Мы б его снаружи посторожили, на улице, да там девчонки с рынка — так мы боимся, кабы его до суда не разорвали.

— О-о-о! — с интересом взглянув на ухмыляющегося парня, судья потер руки. — Так это значит, тот самый Обиши и есть! Обидчик женщин. Надо же — а по виду совсем еще молокосос. И где вы его поймали?

— В гавани, господин судья. В таверне «Черный жук».

— Ах, вон оно что. В «Жуке», значит. Ладно, сидите пока здесь, ждите… Только смотрите мне — не гомонить!

— Еще одно только слово, господин судья, — глянув на синие мундиры солдат конно-полицейской стражи, учтиво испросил разрешения жандарм. — Не вам, а вот этому господину офицеру.

— Говорите, — судья махнул рукой. — Только быстро.

— Не вы ли будете лейтенант конно-полицейской стражи месье Брюссо?

— Я, а что? — лейтенант вытянулся.

— Да ничего особенного, — его собеседник светски улыбнулся. — Просто я встретил по пути вашего командира, полковника д'Эвре, так он объявил общее построение и срочный сбор!

— Да, но у нас вот тут… — Брюссо растерянно обернулся на Громова.

— Так мы его можем сопроводить, если нужно, — пожав плечами, жандарм посмотрел на судью.

— Сопроводите, — похожий на паклю парик раздраженно дернулся. — А вы… — судья кивнул лейтенанту. — Можете уходить, тут и без вас народу много.

Солдаты конно-полицейской стражи поспешно покинули зал заседания, и достойнейшие представители нормандского правосудия наконец-то смогли приступить к своим непосредственным обязанностям.

— Итак, господин де Тоннер, имею честь сообщить, что вы, равно как и ваша… гм-гм… супруга, обвиняетесь сразу по нескольким пунктам, — с ухмылкой прогнусавил судья. — В предательстве национальных интересов и в предательстве интересов веры!

— Что? — дернулся молодой человек. — Каких еще интересов?

— Извольте, разъясню, — похожий на паклю парик колыхнулся, словно корабль в бурю. — По первому пункту — вы постоянно поддерживали связь с нашими врагами англичанами…

— Ну надо же!

— Посредством вашего юнги… кстати, урожденного англичанина, по имени Лесли Смит, уже давшего все необходимые показания высокому суду.

— Интересно, каким путями вы их выбили?

— По второму пункту обвинения имеются два подпункта, — судья глянул на Громова с торжествующей усмешкой, словно все дело было уже давно доказанным и требовалось лишь соблюсти все необходимые формальности. — Подпункт «а» — вы тайно встречались с врагами нашего короля и католической веры, последователями некоего голландца Янсения, посланец которого, по имени Мартин, скрывался в вашем доме.

Тут уж не выдержала Бьянка:

— Что вы такое говорите, господин судья? У вас имеются свидетели?

— Конечно имеются! Кроме того, некий господин Анатоль, что служил при церкви Нотр-Дам де Грас, тоже — янсенист, закоренелый враг нашего короля и веры!

— Отец Анатоль?! Янсенист?

— Это еще не все, господа! — судья повернулся к заседателям. — Не далее как вчера обвиняемые так же сношались с еще одними недобитыми врагами — с мятежниками камизарами! Гугенотами, коих, вне всяких сомнений, очень скоро ждет костер, и…

— Ну до костра, я полагаю, все ж не дойдет дело, — судью неожиданно прервал чей-то гулкий голос.