Невидимый мозг. Как мы связаны со Вселенной и что нас ждет после смерти - Карлос Л. Дельгадо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Можно ли положиться на подобные отчеты, чтобы составить представление о среде, которая нас ждет после того, как невидимые тело и мозг отделятся от своих материальных спутников в момент смерти?[204]
Как я уже упоминал, учеными осуществлялись лишь попытки изучения, в ходе чего они опирались на две способности: ясновидение и телепатию, которые у части людей развиты настолько, что их нельзя сравнить с другими. Но, к несчастью, границы этих качеств нам неизвестны. Когда телепатия и ясновидение смешиваются с другими экстраординарными и нормальными способностями – например, с талантом бессознательного, пантомнезией (способность помнить все), некоторыми разновидностями ксеноглоссии (способность разума говорить на языках, которые он не мог выучить в естественных условиях), – проблема становится комплексной и очень трудной для исследования. Существует ли истинная коммуникация между материальным разумом и тем, что находится вне человеческого тела? Или, с другой стороны, наделен ли «живой» разум такими способностями, которые отвечают за связь человека с его усопшим любимым?
По нашим представлениям, Вселенная – это гигантский природный компьютер, умело осуществляющий бесконечное количество одновременных вычислительных операций. Разум способен мгновенно создавать сотни копий себя самого, при этом каждая из них будет содержать одну и ту же информацию, одинаковые программы и, конечно, обладать некоторой степенью интеллекта, как современные компьютеры. Симуляция личности умершего человека не представляет особого труда для клонов (или клона), созданных бессознательным разумом. Звучит фантастически, но так оно и есть. Существуют свидетельства, доказывающие, что многие способы коммуникации можно объяснить, не обращаясь к уже умершим разумам, которые продолжают свое бытие в какой-то альтернативной реальности. Что же можно сделать?
Фредерику Майерсу, одному из основателей Лондонского Общества психических исследований пришла в голову гениальная идея – так называемая перекрестная переписка, или эпистолярный обмен. В качестве своих эмиссаров он использовал умерших ученых, которые при жизни исследовали проблему сохранения личности. Общение происходило через медиумов, находящихся в разных частях мира. Некоторые из них были знакомы, другие – нет. Однако и те, и другие не знали о том, какой именно работой они занимались. Данные, полученные в процессе коммуникации, в основном представляли собой фрагменты литературных произведений. По отдельности они не обладали никаким смыслом. Медиумы через послания получали приказ передать отрывки в штаб-квартиру Лондонского Общества психических исследований. Там фрагменты соединялись и обретали смысл. Это похоже на элементы головоломки. Лишь когда подберешь и соединишь их, становится ясным переданное сообщение[205].
Таким образом, некоторые исследователи считают, что они сумели преодолеть то, что представляет собой серьезное препятствие для окончательного доказательства сохранения личности после смерти, а именно телепатию и ясновидение между живыми людьми.
Уилкинс связывается с Шерманом
Один из самых завораживающих экспериментов на тему коммуникации между двумя живыми разумами без использования известных нам чувств провел американский психолог Гарднер Мерфи, который в то время занимал высокий пост на кафедре психологии в Колумбийском университете (США). Подопытными выступили знаменитый американский писатель Гарольд Шерман и исследователь Арктики Хьюберт Уилкинс. Шерман, помимо написания эссе и романов, занимался изучением малознакомых нам возможностей разума, таких как экстрасенсорное восприятие, и сумел развить свои телепатические способности до невероятного уровня[206]. Уилкинс, фотограф и авиатор, был одним из первопроходцев Арктики: он совершал полеты на низкой высоте, которые помогли составить карты этой местности. Все произошло в 1937–1938 годах, когда Уилкинс отправился искать русских пилотов, пропавших на Северном полюсе. Три раза в неделю, примерно в 23:30, находясь в своем кабинете в Нью-Йорке, Шерман пытался уловить все, что произошло за тот день с Уилкинсом в Арктике. Шерману следовало быть очень осмотрительным и отличать те образы, которые он получал из разума Уилкинса, от порожденных своим собственным воображением. Ночью Уилкинс должен был перечислять все события, случившиеся с ним в течение дня, в то время как Шерман пытался уловить содержимое разума своего собеседника. Шерман даже утверждал, что образы, которые поступали ему напрямую из разума Уилкинса, сопровождались восприятием чувств, которые арктический исследователь переживал во время передаваемых событий. Именно чувства, по словам Шермана, были тем двигателем, который давал импульс и силу мысли. Результаты этого эксперимента были тщательно зафиксированы в труде под названием «Мысли сквозь пространство», и те, кто интересуется экстрасенсорным восприятием и развитием паранормальных возможностей мозга, могут с ней ознакомиться. В книге есть две очень интересные главы о способе получения мыслей и о том, какую роль играют эмоции при телепатической передаче[207]. Шерман и Уилкинс на этом не остановились и использовали этот ресурс сверх всяких ожиданий. Телепатические способности, которые позволили им с успехом справиться с описанными выше испытаниями, использовались при попытке Шермана связаться с Уилкинсом вскоре после его смерти в 1958 году. Если Шерману удавалось получить впечатления непосредственно из разума Уилкинса, то что помешало бы ему продолжить улавливать информацию из сознания своего друга в случае, если тот смог пережить смерть своего телесного сосуда? Вот, что нам сообщает Шерман:
Мы с Уилкинсом обсуждали такую возможность, но не заключили никакого договора на случай, если один из нас первым отправится в свое величайшее путешествие. Однако Уилкинс обещал думать обо мне, так же как я обещал думать о нем. Я послал ему сообщение о том, что мой мозг всегда открыт для приема любой передачи с его стороны[208].
Судя по всему, после смерти Уилкинса произошло два телепатических контакта:
Я почувствовал присутствие Уилкинса, как будто он находился в комнате рядом со мной, и смог спокойно надиктовать слово за словом все, что он мне сообщал. Таким образом, мне не приходилось беспокоиться о механике записи, и я смог посвятить все свое внимание впечатлениям его голоса, который, казалось, записывался моим внутренним слухом[209].
Давайте обратимся к некоторым из записей, сделанных Шерманом во время первой серии воздействий:
Привет, Шерман. Было нелегко с тобой связаться. Мне понадобилось время на это. Я обнаружил, что каждый разум представляет собой миниатюрную вселенную, коллекцию идей или совокупность понятий, вращающихся вокруг ядра, или центра, который представляет собой саму сущность. Сущность удерживает эти идеи на орбите, как сейчас это называют, и снаружи очень трудно пересечь это магнитное поле. Теперь я понимаю, какое огромное усилие тебе приходилось предпринимать, чтобы
