За давностью лет - Дмитрий Евдокимов

— А кто же копать будет? — удивился Андрей.

Александр Григорьевич улыбнулся:

— В нашем музее археологов раз, два — и обчелся. Потом, Максим Иванович мне сказал, что вы с ним неоднократно бывали в экспедициях.

— Бывал...

— Ну вот, нас уже двое. Максим Иванович подойдет — уже будет трое. Я думаю, что и этот юный рудознатец не откажется помочь?

— Василий? — улыбнулся Андрей. — Я думаю, что с удовольствием. Еще дружков приведет.

— Лопаты, надеюсь, там есть? — спросил Александр Григорьевич, укладывая карту в ящик стола. — Сейчас я только фотокамеру и кисточки захвачу. Да, надо еще будет металлическую сетку найти с мелкой ячеей, чтобы землю просеивать.

— Я думаю, техник-смотритель поможет, — сказал Андрей, вспомнив симпатичную девушку.

...Добровольных помощников оказалось предостаточно. Вернулись двое землекопов с обеда, Василий привел веснушчатого друга Митю. Александр Григорьевич и Андрей начали аккуратно расширять раскоп, а остальные тем временем просеивали вырытую землю.

— Смотрите внимательнее: еще монеты должны быть, — периодически напоминал им Андрей.

Но, увы, среди пробок, кусочков стекла, жести и прочего мусора, к разочарованию «сеятелей», так ни одной монеты больше не оказалось.

— Отсутствие результата есть тоже результат! — утешил их Андрей, уже углубившийся более чем на метр.

— Не спеши, Андрей, копай внимательнее, — сделал ему замечание подошедший Максим Иванович. Он с юношеской живостью спрыгнул вниз и присоединился к копавшим.

Наконец они освободили от земли всю кладку. Она составляла прямой угол, разорванный у основания.

— В этом месте, видать, до нас еще копали.

— Ну и какие выводы можно сделать, Александр Григорьевич? — спросил Максим Иванович.

— Вывод совершенно однозначный, — твердо сказал археолог. — Это остатки русской печи, точнее, ее основание. Находилась она в зажиточном доме, скорее всего купца.

— Почему вы так думаете? — не удержался Андрей.

— Печь была облицована красивыми зелеными изразцами. Вот видите, мне удалось найти несколько осколков изразцов. Судя по ним, а также по кирпичам, время кладки, а значит, и всего строения — первая половина восемнадцатого столетия...

— А откуда же монета тут взялась? — не удержался от вопроса Степаныч.

К этому моменту вокруг раскопа собрались все «археологи». Подошел и Дутиков, степенно со всеми поздоровался и внимательно поглядел вниз, на кирпичную кладку.

— Андрей Борисович мне говорил, что дом, наверное, сгорел во время пожара тысяча восемьсот двенадцатого года, — вступил в разговор Василий. — Наверное, хозяева, когда убегали, рубль обронили.

— Не исключено, — кивнул головой Александр Григорьевич. — Впрочем, не будем торопиться. Давайте-ка аккуратненько разберем кладку по кирпичику.

Он вставил лопату в шов кладки и начал осторожными усилиями ее раскачивать.

— Во раньше какой раствор был, не поддается! — восхитился Федюня.

— На века клали, — согласился Степаныч.

Однако кирпич все же поддался. Александр Григорьевич осторожно руками освободил его от растворной рамки, поднял и ахнул:

— Здесь что-то есть!

Максим Иванович и Андрей тут же нагнулись, стараясь рассмотреть что-то в образовавшейся нише.

— Остатки доски, по-моему, — поспешил сделать вывод остроглазый Андрей. — Правда, сверху какие-то металлические переплетения.

Максим Иванович и Александр Григорьевич понимающе переглянулись.

— По-моему, вот этот кирпич надо еще снять, чтобы не повредить, — сказал Максим Иванович.

— Товарищи, прошу найти срочно коробку! — неожиданно тонким голосом, выдающим волнение, крикнул Александр Григорьевич.

— Какую? — спросил Василий.

— Желательно из-под обуви.

— У меня есть, сейчас принесу, — торопливо сказала техник-смотритель и, зардевшись, пояснила: — Я сегодня сапоги купила.

— Только поскорее, пожалуйста! — бесцеремонно поторопил ее, до того столь сдержанный, археолог. Видно, находка и впрямь была необычной.

— Так что же это? — озадаченно спросил Андрей.

— Неужели не понял? — улыбнулся Максим Иванович. — Ларец. Деревянный, но обитый для крепости железными пластинами.

— Значит, действительно клад! — завопил в восторге Андрей, подняв вверх руки. — Вот видите, Иван Семенович, а вы мне не поверили!

— Осторожнее выражай восторги, — сухо оборвал его Александр Григорьевич. — Дерево такое хрупкое, что от сотрясения воздуха может в труху превратиться. — Он начал осторожно освобождать расположенный рядом кирпич. Когда он вынул его, крышка ларца стала видна полностью.

— А вот рядом — железный ключ! — увидел Андрей.

— Осторожнее. Не трогай. Сейчас я промажу поверхность клеящим раствором, чтоб сохранять все в целости и сохранности. Давайте теперь освободим стенки, чтобы достать весь ларец. — Александр Григорьевич начал ножом расчищать швы и выбирать землю вокруг находки, затем с помощью кисточки обильно смочил стенки ларца. — Ну что же, давайте извлекать, благословись, — сказал он, проделав все необходимые операции. — Андрей, у тебя рука твердая, заводи лопату под днище ларца. Да бери поглубже, прямо со слоем земли. Потом в лаборатории очистим.

Стараясь не дышать, Андрей вывел лопату из раскола. С боков его подстраховывали археологи, пока он не уложил ларец в картонную коробку, оказавшуюся почти в размер.

— Как угадали! — сказал Александр Григорьевич — Спасибо вам, девушка, за действенную помощь науке.

— А что там внутри? Может, откроем? — не выдержал Василий.

— Ни в коем случае! — ужаснулся Александр Григорьевич. — Только в лаборатории.

— А как же мы узнаем, что нашли? — запечалился веснушчатый друг Василия.

— Мне на обработку понадобится дня два, — прикинул археолог. — Сегодня вторник, так что жду вас всех в пятницу в нашем институте.

— Александр Григорьевич, если позволите, я приведу всех членов КЛИО. Клады все-таки не каждый лень находят... — сказал Максим Иванович.

— Клио? — недоуменно поднял брови Александр Григорьевич. — Ведь Клио — муза истории

— Мы так свой клуб исторический назвали, — поспешил пояснить Андрей. — Это Игорь Шапошников, староста клуба, придумал. Аббревиатура КЛИО расшифровывается как Клуб любителей истории отечества. Правда, здорово?

— Звучное название. И точное. Молодцы! — похвалил Александр Григорьевич и лукаво подмигнул Максиму Ивановичу. — Что ж, жду в гости весь ваш КЛИО.

— А мы? Мы же первые монету нашли! — услышали они голос Василия, губы которого даже задрожали от обиды.

— А вы разве не в КЛИО? — удивился Александр Григорьевич.

— Нет, мы и не знали...

— Примем, если, конечно, есть желание, — сказал Андрей, обнимая Васю за узкие плечи и слегка встряхивая его для бодрости духа. — Как, Максим Иванович?

— В каком классе? — спросил тот.

— В восьмой перешли, — дружно ответили мальчики.

— В принципе мы принимаем старшеклассников, начиная с девятого класса, — сказал Максим Иванович, но, увидев вытянувшиеся лица ребят, с улыбкой добавил: — Однако, учитывая ваши заслуги в поисках клада, примем, так сказать, с кандидатским стажем, идет?

— А мне, старику, можно будет зайти полюбопытствовать? — не выдержал Дутиков.

— Конечно, товарищ майор! — шутливо поклонился археолог, не выпуская из рук коробку. — Ждем в пятницу к семнадцати часам.

В отделение Дутиков и Красовский возвращались вместе, обсуждая, что может находиться в ларце. У входа в свой кабинет Дутиков остановился и, улыбнувшись, крепко пожал Андрею руку:

— Поздравляю с завершением первого задания!

МОСКОВСКИЕ НАХОДКИ

В пятницу вечером в зале Музея истории и реконструкции Москвы собрались говорливые члены КЛИО. Теперь их было не четверо, как когда-то, а значительно больше — наверное, за тридцать. Сколько точно — знал только неизменный староста клуба Игорь Шапошников. Он сейчас покрикивал на самых неугомонных, призывая рассаживаться вокруг длинного стола, но тщетно: всех, естественно, привлекали большие стенды под стеклом, стоящие у окна, где были разложены находки клада. В конце концов Игорь не выдержал сам, любовь к истории победила административное рвение, и он, расталкивая подчиненных, пробился к возвышавшемуся над всеми Красовскому. Рядом с ним, конечно, была и Лариса.

Впрочем, почему «конечно»? За минувших два года немало воды утекло, изменились, видимо, и сами друзья. Ведь казалось, все шло к свадьбе Ларисы и Андрея. Однако когда настойчивость Ларисы победила и она поступила все же в свой Институт иностранных языков, то тут же заявила Андрею, что ни о каком замужестве и слышать не хочет до окончания вуза. Это, видимо, поубавило пыл Андрея, и они стали встречаться все реже и реже: то у Ларисы коллоквиум, то у Андрея выезд на зональные соревнования по самбо. А у Игоря своих дел по горло: перешел на пятый курс и занят дипломной работой, посвященной анализу вновь обнаруженных исторических источников по Смутному времени. Стремясь как можно быстрее стать похожим на «ученого мужа», он отрастил длинные волосы и даже отпустил бороду. Однако, к его огорчению, она никак не хотела превращаться в окладистую и скорее напоминала козлиную, что являлось постоянным поводом для острот друзей. Впрочем, они встречались теперь в основном лишь на заседаниях клуба. С ними не было Бориса, который уже два года как служил на флоте. В его отсутствие вдруг обнаружилось, какую цементирующую роль играл он в отношениях между четверкой друзей. Некому было по вечерам тормошить Игоря, отрывая его от книг, некому было пригласить Ларису в Политехнический музей на выступления известного поэта, чтобы потом поспорить с ней до хрипоты, некому было помочь Андрею в ремонте «Запорожца», который вскоре после отъезда Бориса сломался, кажется, навсегда.