Мерцание золотых огней - Николай Новиков

- С вами и легко и сложно разговаривать, Алена. Легко по тому, что вы не притворяетесь. Не играете какую-то роль. А сложно... - он замялся, не зная, как сказать об этом.

- Сложно потому, что хочется поскорее раздеть меня, - спо койно сказала Юля.

Чернов с нескрываемым изумлением посмотрел на нее, мелко закивал:

- Да... Но вы не подумайте, что я... Просто это... само собой возникло такое желание. Инстинкт, что ли.

- Не у вас первого, не у вас последнего оно возникает, Ми ша. Тем более, если девушка согласилась прийти в гости. Наде юсь, вы не думаете, что я готова на все? Вчера вы мне показа лись очень симпатичным, умным молодым человеком.

- Я такой и есть, - поспешно сказал Чернов.

И они оба рассмеялись.

- Выпьем и перейдем на "ты"? - предложил Чернов, наполняя рюмки коньяком. - Добрый вечер, Алена!

- Добрый вечер, Миша.

Вечер показался Чернову таким добрым, что он и сам не за метил, как изрядно набрался. Вначале они с Аленой смотрели аль бомы Ренуара и Сальвадора Дали и как-то незаметно от скучных рассуждений о цвете и композиции в картинах импрессионистов пе решли к дурашливому обсуждению деталей, которые казались смеш ными. Вскоре все картины импрессионистов и примкнувшего к ним Дали стали казаться такими, что невозможно было удержаться от смеха. Они хохотали, обсуждая достоинства чинных парижан и проституток, фантасмагории Дали и пейзажи Мане. Алена рассказа ла, как познакомилась в Лондоне с известным художником Джоном Мелконсом, таким толстым, смешным и добродушным. Чернов Джона Мелконса не знал, да и знать не мог, потому что Юля рассказыва ла о хозяине ростовского ресторана Ашоте Мелконяне.

Но портрет художника вышел довольно-таки убедительным, а уж как смешно было! Чернов не удержался и рассказал о своем приятеле Вадиме Лаврентьеве, который познакомился с ростовской шлюхой, и за это получил по голове. Мало того, его квартиру чуть не ограбили! И это ещё не все! Он вбил себе в голову, что любит её, нашел, где она скрывается, и что же? Она выставила его за дверь! Ну разве не смешно?! Такой серьезный, уверенный в себе, вообще-то, он хирург по специальности, и - влюбился в шлюху! До сих пор не может забыть её, совсем крыша поехала! Смех, да и только!

И она смеялась так, что слезы выступили на глазах.

Чернов и не заметил, как пролетели четыре часа. Казалось, совсем недавно вошли в квартиру, а она уже засобиралась домой.

- Все, Миша, мне пора, а то мама будет волноваться. Спаси бо тебе, мне понравился этот вечер.

А это было уже совсем не смешно.

- Алена, может быть... время-то еще...

- Времени у нас с тобой много, Миша. Все впереди. Ты ведь хочешь, чтобы мы с тобой ещё встретились?

- Алена!.. Ты ещё спрашиваешь!

- Тогда - проводи меня.

- А поцеловать можно? Хотя бы - на прощание?

- Только в щечку, - засмеялась она.

- Почему в щечку?

- Потому что, не стоит волновать себя понапрасну. Придет время, и может быть... - она лукаво усмехнулась и вдруг вспомни ла. - Миша! А как же с твоим признанием на официальном бланке с печатью и подписью? Ты обещал мне!

- Обещал. Погоди, я сейчас "дипломат" принесу, в прихожей его оставил... Там и бланки, и печать, все, как положено. Это будет самое официальное признание, самое... заверенное, как по ложено!

Пошатываясь, он принес из прихожей "дипломат", плюхнулся на диван, положил его на колени, раскрыл. Достал автоматическую печать, личный бланк генерального директора.

- Моей авторучкой, только моей! - сказала Алена.

- С удовольствием... - пробормотал Чернов, напряженно ду маю, что же написать такое - красивое и необычное?

Он положил бланк на крышку "дипломата", посмотрел на де вушку.

- Пиши, только то, что на самом деле думаешь, - со смехом приказала она. - Не вздумай обманывать меня!

Чернов вздохнул полной грудью, сосредоточенно наморщил лоб и начал писать.

Прекрасной Алене Омельченко от генерального директора фирмы "Колея" Чернова М.Е.

Заявление

(жутко важное и невероятно честное)

(и только для личного прочтения)

Дорогая прекрасная Алена! Я благодарен, что ты пришла ко мне в гости, и у нас получился такой замечательный вечер. Я хо чу, чтобы ты навсегда осталась в моем доме, потому что я люблю тебя и обещаю любить всегда. И я могу не только написать это, но даже и кричать на Красной площади, что люблю тебя.

Вот и все, что я могу сказать.

Он собирался поставить число и подпись, он Алена останови ла его.

- Ой-ой, погоди-ка, Миша... Дай мне авторучку, - она под черкнула слова "на Красной площади", внимательно прочитала за явление, покусывая белую кнопку. Потом со смехом вернула авто ручку Чернову. - Отлично, Миша! Теперь - число и подпись.

Чернов поставил число и размашисто расписался.

- Тебе понравилось, Алена? - спросил он, вручая девушке официальное признание в любви.

- Отлично, Миша! - засмеялась она, пряча бумагу и авторучку в сумочку. - Это просто гениально!

- Только, пожалуйста, не показывай Раисе Федоровне, - поп росил Чернов. - Я не боюсь, но она может запретить тебе встре чаться со мной, когда узнает...

- Ничего она не узнает, Миша! И указывать мне, с кем встречаться, а с кем нет - никогда не будет! Я сделаю красивую виньетку, как и обещала, и завтра, а может послезавтра, прине су, покажу, что получилось.

- Лучше завтра, Алена... Аленушка... - он потянулся к ней губами, и она страстно ответила на его поцелуй.

Но тут же засобиралась домой.

42

- Честно говоря, не думал, что можно получить такое удо вольствие от простого разговора с девчонкой, - Чернов потянулся, сладко зевнул.

- Погода хреновая, - сказал Лаврентьев.

- Погода? А что ты хотел, конец зимы. Да мне как-то все равно, гулять по грязи я не собираюсь. В такую погоду самый раз

- уединиться с красивой девочкой... Ты только представь: ника кого секса, только один раз поцеловал её, когда прощались, а чувствую себя высший класс! Я даже не раздевал её, не... ну, в общем - ничего такого.

- А у меня прямо противоположные проблемы, - усмехнулся Лаврентьев.

- Как это - прямо противоположные? - не понял Чернов.

- Ну так. Секс имеет место, а удовольствия от этого - ни какого. Все равно, что стакан чая выпить в офисе, или рюмку водки вечером дома. Вроде приятно, а по большому счету, можно было и не пить.

- Люда замучила? - догадался Чернов.

- Не знаю... Люда, наверное, не при чем. Она хочет, я не отказываюсь, а если б не хотела, или ушла от меня - и не думал бы об этом. Что-то во мне самом изменилось. Ничего не хочется, абсолютно ничего.

- Может, все-таки с головой не в порядке?

- Отец проверял, все нормально. В душе что-то сломалось...

- Ну так отдохни, Вадик! Поезжай куда-нибудь, какие проб лемы? Я не возражаю. Через неделю первая партия новых компьюте ров прибывает в Питер. С ними все ясно. Люди готовы встретить, привезти, разместить на складе. Поезжай, а вернешься, махнешь в Штаты подписывать новый контракт с Норманом. Он к тому времени выйдет из клиники.

- И ехать никуда не хочется. Наверное, дело в погоде.

- Ну давай устроим вечеринку? Слушай, отличная идея! Ты будешь с Людой, а я с Аленой. Вот и познакомишься с ней, ты же хотел, - с воодушевлением предложил Чернов.

- Как-нибудь познакомишь нас. Попозже... Слушай, началь ник, так ты что, на женитьбу замахнулся? Вперед меня?

- Почему бы и нет? Я ей вчера признание в любви написал. На фирменном бланке, с печатью и подписью - все, как положено. Официальный документ. Можно сказать - официальное предложение.

- Почему на бланке?

- Она так захотела. Творческая личность! Говорит: мне ху дожники рисунками в любви признавались, а как бизнесмены должны это делать? Чтобы оригинально было? Ну вот и решили - на фир менном бланке с печатью. Она придумала, сам бы я ни в жизнь не догадался.

- Погоди, погоди, Мишка. Так она же - дочь Раисы Омельчен ко! А ты на фирменном бланке... Странное желание.

- Не более странное, чем думать о какой-то бандитке, - до вольно усмехнулся Чернов.

- Но теперь у Раисы в руках бланк с твоей подписью и с пе чатью!

- И с моим признанием в любви. Ну и что? В худшем случае она может написать между строчек: я дурак! И говорить, что это я написал. Да только кто ей поверит?

- А если она как-то использует эту бумагу против нас?

- Вадик, это личное мое дело, понимаешь, личное! С каких это пор мои личные дела стали беспокоить тебя?

- Ты не смешивай их с бизнесом, тогда я и волноваться не буду.

- Ну, знаешь, Вадик!.. Так можно все что угодно предпола гать. Я же не предъявляю тебе претензии, что нашел какую-то шлюшку, притащил к себе. Ты уверен, что не разболтал наших сек ретов? Что она не пошарила в твоем "дипломате", прежде, чем за теять это странное ограбление? Что из-за твоих, вроде бы личных дел, могут быть неприятности у всей фирмы? Сам же говорил, она явилась к тебе неожиданно, и смылась неожиданно. Зачем тогда приходила, если ограбление было липовым?

- Чтобы посадить своего сутенера и жить в его квартире.