Вечный бой - Альфред Ван Вогт

«К утру должен очнуться», — подумал он. Тогда можно будет заняться выяснением всех обстоятельств.

Судя по состоянию незваного гостя, в него выстрелили из газового пистолета. Поскольку для определения типа газа требовалось сложное оборудование, лучше было не применять антидоты, а просто дождаться естественного пробуждения.

Вскоре Марин вышел из лаборатории, аккуратно пристроил часы на прежнее место и стал обдумывать, что следует делать теперь.

Спать, конечно.

Марин вернулся в спальню, на этот раз плотно закрыв дверь. Хотя он сомневался, что ночное происшествие может повториться.

Агент Траска явился сюда, и каким-то образом то, что он попытался сделать, ударило по нему самому. Тому факту, что Траск вообще таким странным манером прислал сюда своего агента, необходимо было найти объяснение… утром.

В темноте Марин забрался обратно в кровать. Теперь он чувствовал усталость и какую-то взвинченность в желудке. «Чего-то не хватает», — напряженно думал он.

Что бы это могло быть?

С этой мыслью он проспал примерно час. Вместе с пробуждением пришло осознание.

Ну конечно же, он не пользовался очками Траска, когда выскакивал из кровати, я все же прекрасно видел.

Ему следовало бы знать, что так и произойдет. В вооруженных силах, где применялись самые замысловатые методы маскировки агентов, обнаружили, что путем различных манипуляций можно достичь изменения восприятия.

Его жизненная сила, его отношение к окружающему миру уже в течение нескольких часов контролировали тело Траска, Несмотря на свою депрессию, они, должно быть, уже полностью изменили всю «настройку» тела.

Он долго размышлял об этом, затем к нему вернулась тревога. Потому что его волновало не зрение. Это было что-то другое.

Но что?..

Он снова заснул. И снова проснулся. Он понял.

«Бог ты мой, ведь этот человек — это…»

Дэвид Марин?!

Глава 6

Звонил телефон.

Тяжелые и беспокойные мысли одна за другой слетали с Марина. В какой-то момент они, наконец, полностью исчезли, и он открыл глаза.

Уже давно рассвело, и это встревожило Марина. У него осталось впечатление, что всю ночь он провел, размышляя о множестве вещей, которые он должен сделать. В тайной лаборатории лежало… его собственное тело. В два часа дня он должен был лететь в Азию. У него было ощущение, что он не может себе позволить тратить время на работу в качестве Руководителя Группы. В этой связи он серьезно задумался над тем, каким образом этого лучше всего избежать. Кроме того, существовал Мозг — ему необходимо было исследовать эту проблему. Раз уж она оказалась предметом опасливого интереса со стороны Великого Судьи, эти сведения могли ему пригодиться. Делинди, война в Азии и изобретение Траска — все это сильно привлекало его внимание. И все же он, похоже, спал, а не размышлял. По крайней мере, если мыслительный процесс и протекал, то на подсознательном уровне. Кисло улыбнувшись, он потянулся к телефону. Затем снова заколебался.

А вдруг это кто-нибудь, кого он не знает, но кто будет считать некоторые вещи сами собой разумеющимися?

Пока он собирался с силами, чтобы встретить ситуацию лицом к лицу, телефон снова зазвонил. Марин взял трубку. Мужской голос проговорил:

— Это Ральф Скаддер, мистер Траск.

Марин с трудом удержал удивленное восклицание. Он слышал об этом человеке, вернее приппе. Ральф Скаддер, предводитель Приппа — правильно было бы сказать «предводитель банды». Скаддер был известен как глава «Удовольствия Инкорпорейтед». Эта полуподпольная организация приппов контролировала азартные игры и проституцию, которой занимались женщины Приппа, а также была связана с множеством не слишком значительных преступлений. Среди офицеров Контроля ходили слухи, что эта организация пользуется протекцией самого Великого Судьи.

Марин сделал медленный, глубокий вдох.

— Да? — сказал он.

— Я хочу встретиться с вами по поводу того, о чем мы с вами беседовали. Сегодня, ровно в десять вечера.

Марин почувствовал, что внутри у него все сжалось.

— Где? — спросил он.

— Позвоните в «Удовольствия» перед тем, как прийти. Вас проводят.

— Я приду, — сказал Марин.

Он повесил трубку, не поинтересовавшись даже тем, не хотел ли Скаддер добавить еще что-нибудь.

У него словно гора с плеч свалилась. Ему впервые пришлось иметь дело с контактами Траска, и он прекрасно с этим справился. Если там, в лаборатории, лежит Траск, то он сможет узнать от него, о чем говорили эти двое — припп и ученый.

Дойдя до этого пункта, он бросил взгляд на соседнюю кровать. Она была аккуратно заправлена и пуста. Марин окинул ее трезвым взглядом и пожал плечами. У него не было ни права, ни желания контролировать передвижения Ривы Аллен. Но ее исчезновение выглядело довольно странно, и, кроме того, в подобной скрытности не было никакой необходимости. Вскоре этот факт начал его раздражать. В нем наконец проснулась эротическая жажда; чуть ли не атавистическое желание затрепетало в его клетках, нуждаясь в насыщении.

Пламя вспыхнуло и погасло. Он все глубже осознавал, как сильно он изменился начиная с предыдущего вечера. Тяжелое чувство утраты ослабло, словно приподнялся тяжелый груз — слегка. Он уже видел не одно, но несколько решений своей проблемы.

Предупредить Великого Судью, если необходимо. Как ни удивительно, это тоже было бы решением, простым и прямолинейным. Но прежде всего ему еще нужно разузнать кое-что. Например, следует подождать, пока человек, лежащий в лаборатории, не придет в сознание. В конце концов, это мог быть и не Траск.

Он лежал на спине, искренне восхищаясь такой возможностью. Какое фантастическое открытие сделал Траск! Одним исчерпывающим актом своего гения он нарушил равновесие сил. Вся мощь военных машин вооруженных сил, вся хитрость Эдмунда Слэйтера — все это было превзойдено чисто механическим способом изменения идентичности тел. Подобно какому-то демону античных времен, человек, управляющий таким устройством, мог как делать людей одержимыми, так и становиться ими самими — правда, только кем-то одним за раз.

И поскольку люди не так скоро осознают опасность, полный решимости Траск мог бы ударить по самым верхам правящей группы всепланетного правительства — если только не учитывать одну вещь.

Он лежал в своей тайной лаборатории — пленник, жертва какого-нибудь глупого происшествия, — может быть, уже бодрствуя и размышляя о масштабах катастрофы.

Марин почувствовал себя утомленным. Но сама мысль о разговоре с Траском оказалась достаточным мотивом для того, чтобы он прошел в лабораторию.