Свитки Мертвого моря - Майкл Бейджент

Воинственные зилоты и сикарии также представляют собой вариации на ту же тему и различные направления одного и того же движения. Движение это носило воинствующий, националистический, революционный, кненофобский и мессианистический характер. Хотя его корни восходят ко временам Ветхого Завета, консолидация этого движения произошла в период правления династии Маккавеев – во II в. до н.э.; события, происходившие в Иудее в I в. после Рождества Христова, придали ему новый мощный пассионарный импульс. В основе этого движения лежит принципиально важный вопрос о династической легитимности, – легитимности не только правящей династии, но священства, находящегося у власти. Поначалу вопрос о легитимности первосвященников имел для движения даже более важное значение.

Вообще легитимность священства сделалась вопросом первоочередной важности еще в ветхозаветные времена. Считалось, что роды священников, принадлежавший к Левиину колену, происходят по прямой линии от Аарона. Таким образом, на всем протяжении ветхозаветной истории священники считались уникальной аристократической элитой левитов. Первосвященники из числа левитов, которые служили при царях Давиде и Соломоне, именовались «Цадок», хотя не вполне ясно, является ли это именем конкретного лица или же наследственным титулом. Соломон бы помазан на царство Ца-доком и, таким образом, стал «помазанником», «мессией», или, как это звучит по-древнееврейски, – гамашиах. Но дело в том, что первосвященники также принимали миропомазание и, следовательно, также становились «мессиями» в эпоху Ветхого Завета, так что народом Израилевым правили две параллельные линии «мессий», или «помазанников». Одной из этих линий, происходившей через колено Левиино по прямой линии от Аарона, принадлежала прерогатива управления духовными делами. Другая ветвь, принявшая форму царской власти, управляла всеми светскими делами и происходила от царя Давида и колена Иудина. Это объясняет присугствующие в свитках Мертвого моря ссылки на «Мессий Аарона и Израиля» или «Аарона и Давида». Этот принцип по сути своей аналогичен тому, который сложился в Европе в эпоху Средневековья, когда папа римский и император совместно управляли Священной Римской империей.[129]

Священническая линия, происходившая от Аарона, сохраняла свой высокий статус вплоть до захвата Иерусалима Вавилоном в 587 г. до н.э. В 538 г. до н.э., когда «Вавилонское пленение» окончилось, священническая каста быстро восстановила свое прежнее влияние и полномочия, вновь провозгласив себя преемницей Аарона (скорее в метафорическом, нежели в буквальном смысле). В 333 г. до н.э. Святую землю опустошили армии Александра Македонского. На протяжении последующих 160 с лишним лет в Палестине правило несколько династий эллинистической ориентации. Священническая каста в этот период породила на удивление много самозваных претендентов на престол, многие из которых частично или даже полностью приняли эллинистические взгляды и образ жизни, эллинистическую культуру и ценности. И, как часто бывает в подобных случаях, общая тенденция к либерализации вызвала ответную реакцию ортодоксов, приверженцев «твердой линии». В результате возникло и оформилось движение, отвергавшее атмосферу расслабленности, неортодоксальности и вседозволенности, дух безразличия к древним традициям, презрение и попрание архаической «чистоты», отрицание священного Закона. Это движение призывало очистить Палестину от соглашателей, отступников-эллинистов и прочих «либералов», которые оскверняли Храм самим фактом своего присутствия в нем.

По свидетельству 1 Книги Маккавейской, движение это впервые решительно заявило о себе ок. 107 г. до н.э., когда один греческий военачальник приказал периферийному священнику по имени Маттафия Маккавей совершить жертвоприношение на языческом алтаре, что являлось вопиющим нарушением иудейского Закона. Будучи возмущен столь явным кощунством, Маттафия «возревновал, и затрепетала внутренность его, и воспламенилась ярость его по законе» (1 Мак. 2, 26), и он убил «мужа Иудеянина», собравшегося возложить жертву на жертвенник. Таким образом, Маттафия, по меткому замечанию Эйзенмана, стал «первым зилотом». Сразу же после этого происшествия Маттафия обратился к собравшимся с воззванием: «Всякий, кто ревнует по законе и стоит в завете, да идет вслед за мною!» (1 Мак. 2, 27). После этого он со своими сыновьями Иудой, Симоном, Ионафаном и двумя другими поспешил скрыться подальше от города. К ним присоединились люди из числа так называемых «хасидеев» – «…собрались к ним множество Иудеев, крепкие силою из Израиля, все верные закону» (1 Мак. 2,42). И спустя год с небольшим Маттафия, лежа на смертном одре, призвал сынов своих и приверженцев и завещал им:

«Итак, дети, возревнуйте о законе и отдайте жизнь вашу за завет отцов ваших»

После смерти Маттафии руководство движением перешло к его сыну, Иуде, «прозываемом Маккавеем», который «удалился в пустыню и жил со своими приверженцами в горах по подобию зверей, питаясь травами, чтобы не сделаться причастным осквернения» (2 Мак. 5, 27). Это указывает на то, что впоследствии стало важным догматическим принципом и ритуалом – стремление очиститься от скверны, удалившись в пустыню, и, проходя своего рода инициацию, пожить некоторое время в изоляции. Именно таков, по мнению Эйзенмана, источник возникновения разного рода изолированных сообществ – таких, как уже знакомая нам Кумранская община, время основания которых восходит ко временам Маккавеев. Это было своего рода аналогом современного «отшельничества». В Новом Завете совершенным примером такого самоочищения и отшельничества, безусловно, является Иоанн Креститель, который «проповедовал в пустыне»[130] и «ел акриды и дикий мед».[131] Впрочем, необходимо помнить, что и Иисус тоже прошел нечто вроде инициации, подолгу молясь в пустыне.[132]

С той же быстротой, с какой они бежали от преследований, Иуда Маккавей, его братья и приверженцы развернули широкомасштабные военные акции, переросшие во всеобщее восстание, к которому присоединились десятки тысяч мятежников. К 152 г. до н.э. Маккавеи взяли под свой контроль всю территорию Святой земли, установили в стране мир и спокойствие и утвердились у власти. Первое, что они сделали, освободив Иерусалимский Храм, – подвергли его «очищению», убрав все свидетельства языческих культов. Для нас особенно важно, что Маккавеи были de facto одновременно и царями, и первосвященниками, причем вторая из этих функций была для них куда более важной. Они стремились во что бы то ни стало упрочить свой статус в кругах священства, выступая в роли хранителей Закона. Что касается царства, то Маккавеи не решались назвать себя царями вплоть до монарха четвертого поколения их династии, правившего в 103–76 гг. до н.э.

Обосновавшись в оплоте священнической власти, Маккавеи с поистине фундаменталистской суровостью настаивали на соблюдении Закона. Они были склонны поддерживать ветхозаветную легенду о «завете Финее-са», которая изложена в Книге Чисел.[133] Согласно Книге Чисел, Финеес был священником и приходился внуком Ааарону. Он заявил о себе в эпоху, когда евреи после бегства из Египта при Моисее обосновались в Палестине. Вскоре их ряды начала опустошать свирепая чума. Финеес с особенной яростью обрушился на одного израильтянина, который взял себе в жены женщину-язычницу. Схватив копье, он поразил им грешную супружескую чету.[134] После этого Бог торжественно объявил, что Финеес – единственный муж, который «возревновал по Мне» (Числ. 25, 11). И в награду за эту ревность Бог заключил с Финеесом завет[135] (1 Мак. 2, 54),[136] согласно которому Финеес и его потомки получали права священства на вечные времена.

Таков был человек, которого маккавейские священники считали прототипом «совершенного мужа». Как и Финеес, они предавали проклятию любые отношения с язычниками и иноземцами. Как и Финеес, они настаивали на необходимости быть «ревнителями закона». И эта ксенофобская нетерпимость к иноземным взглядам, женамчужеземкам и пр. была возведена в ранг добродетели и являлась характерной чертой всего движения зи-лотов-цадокитов в целом.

В то же время не вполне ясно, могли ли Маккавеи претендовать на роль прямых потомков Аарона и Давида. По всей вероятности – не могли. Однако их «ревность к закону» способствовала легитимизации их власти. На всем протяжении правления династии Маккавеев Израиль[137] мог быть уверен, что им управляют первосвященники и цари, которые более или менее строго соблюдают предписания ветхозаветного Закона.

Все это закончилось, как и следовало ожидать, вступлением в 37 г. до н.э. на престол Ирода, который был марионеткой в руках римлян, опустошивших четверть века назад Палестину. Поначалу новый царь был озабочен доказательством своей легитимности. Так, например, Ирод женился на царевне из династии Маккавеев. Но как только его положение более или менее упрочилось, он поспешил предать смерти свою жену и ее брата, после чего прямая родословная Маккавеев пресеклась. Кроме того, Ирод заменил или уничтожил верхушку священников, назначив на их место своих фаворитов и приспешников. Это и были «саддукеи», известные из истории благодаря библейским источникам и труду Иосифа. Эйзенман указывает, что сам термин «саддукеи» первоначально возник как вариант или, возможно, искаженное от «цадок» или «цаддиким», что по-еврейски означало «праведники», каковым и действительно было священство маккавей-ской эпохи. Совсем другое дело – «саддукеи», насаждаемые Иродом. Они были тесно связаны с монархом-узурпатором и вели привольную жизнь, пользуясь престижем и всевозможными привилегиями. Саддукеи взяли под свой контроль все стороны жизни Храма. При этом они отнюдь не были ревнителями закона. Вскоре Израиль обнаружил, что оказался под властью нелегитимного коррумпированного монарха-узурпатора и столь же нелегитимного коррумпированного священства, причем и монарх был всего лишь орудием в руках языческого Рима.