Казино «Бон Шанс» - Василий Веденеев

— Я недоволен! — повторил Кай Фэн. — Нашим коммерческим делам наносится непоправимый ущерб, господа! Я не могу бесконечно помогать вам. Всему есть предел!

«А он очень чисто говорит по-русски, — отметил Алексей Петрович. — Немножко, может, жестковато, но совсем без акцента. А вдруг это япошка?»

— Кто виноват в том, что произошло со столь ценным для нас Виктором Акимовичем Гудилиным? Я хочу знать имя этого человека и также хочу знать, что он больше никогда не посмеет мешать нам!

Гости понуро молчали. Пожалуй, лишь Давид чувствовал себя вполне нормально и не прятал глаза от Кай Фэна.

«Отчитывает, как учитель школьников», — подумал Молибога.

— Я очень недоволен, господа! — резко повторил хозяин и, без всякого перехода, тут же неожиданно предложил: — Присаживайтесь к столу. Сейчас будет чай.

Он нажал скрытую под столом кнопку, и в кабинет вошел секретарь с подносом. Перед каждым из гостей положили вышитую салфетку, поставили белую фарфоровую чашечку с желтым ароматным напитком и маленькую вазочку с печеньем.

— Угощайтесь, господа, — Кай Фэн улыбнулся, показав ровные белые зубы, и лицо его сделалось не таким сердитым. — Это прекрасный жасминовый чай.

— Мы все решим, уважаемый господин Кай Фэн, — Агамов взял на себя смелость ответить хозяину. — Там готовы пойти на сделку, но она будет стоить тех денег, которые Вячеслав забрал в казино «Бон Шанс».

— Что деньги? — усмехнулся Кай Фэн. — Где найти второго Гудилина? Я хочу, чтобы он остался чист и вне всяких подозрений. Его имя не должно быть связано ни с какими скандалами. Вам ясно?

Чума сердито нахмурил брови и молча кивнул. Молибога предпочитал смотреть на дно чашечки, не решаясь сделать глоток.

— Да, да, все сделаем. И даже подумаем о большем, — заверил Давид. — У меня есть кое-какие виды на будущее. Если господин Кай Фэн помнит, мы уже говорили об этом.

Хозяин снова улыбнулся, собрав у глаз лучики морщин и почти по-отечески сказал:

— Нельзя стоять на месте, господа! Нужно постоянно наступать и действовать резче! Значительно резче!

— Куда уж, — не выдержал Вячеслав Михайлович. — Адвоката уже зарыли.

— Значит, этого мало! И поменьше стрельбы, господа! Если бы я мог дать вам своих людей, они показали бы вам, как работать, но я не могу этого сделать по ряду обстоятельств и потому просто вынужден полагаться на вас. А вы не всегда оправдываете мое доверие и, самое главное, вложенные в вас деньги! Вы никак не можете справиться с простым делом: прибрать к рукам доходное казино «Бон Шанс» со всеми его филиалами! Неужели это совершенно невозможно сделать? Тогда скажите мне об этом, и я поищу тех, кто это сделает!

Вячеслав Михайлович беспокойно заерзал на жестком стуле, а Молибога почти перестал дышать: опять проклятый азиат завел свою пластинку. Видно, власть его над Чумой и Агамовым очень велика, если они даже не смеют оправдываться. Купил он их, что ли, со всеми потрохами? Похоже, да!

— Здесь все не так просто, — прихлебывая из чашечки, заметил Давид.

— А что иросто? — засмеялся хозяин. — Кажется престо сделан, описание чистого, белого, как только что выпавший снег, листа рисовой бумаги. Но это только кажется! Нельзя составить его описания, ибо первые же буквы изменят его до неузнаваемости и вновь потребуют описания. И так до бесконечности! У вас частенько получается то же самое, как с описанием чистого листа. Так стоит ли зря тратить драгоценное время, господа?

— Вы несправедливы к нам, — обиженно сказал Агамов. — Ваше доверие стоит дороже всех сокровищ, и мы непременно оправдаем его в самое ближайшее время.

Кай Фэн сделал глоток из чашки, блаженно прищурился и шутливо погрозил Давиду пальцем:

— Ты научился тонкой лести, Давид! Но не думай, что она способна открыть все двери!

Агамов в ответ встал и молча поклонился, вытянув руки по швам. Хозяин благосклонно кивнул, и Давид опять сел на свое место.

— Ояр Юри умер от инфаркта, — откусив маленький кусочек печенья, сказал Кай Фэн. — Он был прекрасным специалистом по электронике и прирожденным разведчиком, искателем и похитителем чужих секретов. Его кремировали, безутешная вдова увезла урну в Ригу, и все забыли о дискете, исчезнувшей после смерти Юри?! Он ушел в могилу и унес с собой множество секретов, которые должны принадлежать мне. — И после некоторой паузы добавил: — И вам.

«Опять всплывает дискета, — подумал Молибога. — Этому китайскому болвану она тоже нужна?»

— Мы помним, — буркнул Агамов, видно, уже уставший выслушивать нотации и оправдываться. — Я же говорил вам о том, что уже сделано.

— Мало! — Кай Фэн отодвинул чашку. — Иначе дискета уже лежала бы передо мной на столе, но я ее не вижу.

Он комично вытянул шею и посмотрел в каждый угол стола, как бы надеясь, что дискетка уже там, но он ее просто не заметил.

— Я возьму все на себя, — пообещал Агамов.

— Будь так любезен, — улыбнулся Кай Фэн, — а то мое терпение начинает совсем истощаться. В общем так! Деньги согласитесь перевести на счет одного из филиалов «Бон Шанс» под видом какого-нибудь фиктивного договора, но в обмен пусть они отдадут нам человека, заманившего Гудилина в ловушку.

— Мы и так его знаем, господин Кай Фэн, — удивленно поднял брови Вячеслав Михайлович. — Зачем же деньги-то отдавать?

— Чтобы не раскрываться перед противником, господин Молотов, — язвительно заметил хозяин. — Пусть они отдадут его своими руками и тем самым дадут нам кое-что против себя. А потом мы нанесем новый, неотразимый удар! Вы свободны, господа, а ты, Давид, задержись на минутку. Вы же подождите в приемной, иначе охрана вас не выпустит. Всего доброго, господа! Мне хочется надеяться на дальнейшее плодотворное сотрудничество!

Так и не притронувшийся к чаю Молибога встал из-за стола, по примеру Вячеслава Михайловича отвесил в сторону хозяина полупоклон и, шагая, как на протезах, вышел из кабинета. И только за его дверями вновь почувствовал себя самим собой. Присесть им секретарь не предложил. Чума хмурил брови и покусывал нижнюю губу, что служило у него признаком раздражения. Обмениваться мнениями они не решались и предпочитали молча ждать.

К счастью, Агамов выскочил из кабинета буквально через несколько минут. Секретарь проводил их до поста охраны, и Алексей Петрович отметил, что ее несли азиатские молодцы в одинаковых темных костюмах. Входя сюда, он как-то не обратил на это внимание, занятый другими мыслями.

Прощальный поклон, улыбка секретаря — и они вошли в лифт. Спускаясь вниз, Вячеслав Михайлович предложил:

— Поедем вместе, надо кое-что перетереть по дороге.

— А твоя машина? — покосился на него Агамов.

— Телохранитель отгонит, — буркнул Чума…

Честно говоря, Меркулов полагал, что работа начнется у офиса «Альтаира», однако Снегирев загнал микроавтобус в глухую подворотню, а «сааб» и «москвичок-каблук» вообще потерялись в круговерти повалившего с небес мокрого снега. Петр подумал, что снег налипнет на стекла машин и трудно будет прилепить вибродатчик, но потом вспомнил: у иномарок обычно хорошо работает теплый обдув заднего стекла, и не должно возникнуть никаких проблем. Если, конечно, стрелок не промажет.

Уютно устроившись в кресле сиденья, он закрыл глаза и даже немного вздремнул, но тут мягко заурчал мотор, микроавтобус, плавно покачиваясь, выполз из засады и, прибавив скорость, пошел за маленьким «мерседесом» и черным «фордом», стараясь держаться от них на некотором расстоянии. Через несколько минут они привели преследователей в район Миусской.

Сан Саныч опять загнал «рено» на какую-то площадку и, заглушив мотор, обернулся к Меркулову:

— Работа начнется, когда они отправятся обратно. Как видите, ехать недолго, поэтому подготовьтесь заранее. Вы должны не только прослушать, но и сделать запись. Ее отдадите мне — и молчок!

Он прижал к губам палец и заговорщически подмигнул, как бы приглашая Петра в сообщники.

— Меня потом может спросить Леонид Кимович.

— А вы и ответьте, — усмехнулся Снегирев. — Но только в общих чертах. Вам ведь некогда вслушиваться, правда? Нужно не упустить объект из поля прибора, следить за уровнем записи и тому подобное. А все подробности я беру на себя. Лады?

Меркулов молча кивнул и скучно подумал: везде одно и то же — что в частных конторах, что на государственной службе. Соперничество, недомолвки, подсиживания, умелое препарирование и кастрирование информации в пользу того, кто ею обладает…

— Если нас подведет стрелок, все напрасно, — сказал он.

— Не подведет, — уверенно ответил Сан Саныч.

Петр нагнулся и поглядел через лобовое стекло. Наискосок от них стояло мрачноватое здание времен сталинской постройки, и у его подъезда, среди прочих машин, припарковались черный «форд» и маленький, верткий «мерседес». Правее, в двух кварталах, прижавшись к бортику тротуара, застыли старенький «каблучок» и грязно-белый «сааб».