Лунная заводь - Абрахам Меррит

И только сейчас я заметил, что из всех присутствующих лишь эти двое Йолара и О'Киф - были в белом. Не успел я как следует поразмыслить над этим обстоятельством, как вошел Лугур - и все мои мысли как ветром сдуло, - я сжался и оцепенел. Одетый в ярко-алую тунику, Лугур размашистым шагом пересек мгновенно притихший зал..

Наступила резкая напряженная тишина. Красный карлик, пристально поглядев на Йолару, перевел взгляд на О'Кифа, и внезапно лицо его стало ужасно, - нет другого слова, чтобы точнее выразить выражение его лица. Маракинов, сидевший за тем же столом, что и я, наклонившись вперед, схватил Лугура за руку и что-то прошептал ему на ухо. С видимым усилием карлик овладел собой: с легкой насмешкой (так, во всяком случае, мне показалось) он приветствовал жрицу и занял место на дальнем конце овального стола. И тут я заметил, что сидевшие между ним и Йоларой фигуры представляли собой Совет Девяти, который возглавляли жрица Сияющего Бога и его Прорицатель.

Напряжение немного спало, но атмосфера в зале по-прежнему казалась зловещей: так бывает, когда гроза, обойдя стороной, все еще пугает издалека нависшей на краю горизонта темной тучей.

Я обернулся и посмотрел назад. Дальний конец зала был задрапирован роскошными, затканными изысканными узорами и украшенными великолепными цветочными гирляндами занавесями. Между этими портьерами и столом, за которым сидел Ларри с девятью важными персонами, располагалось круглое возвышение, на несколько футов приподнятое над полом, что-то около десяти ярдов в диаметре; вся его блестящая поверхность была засыпана чудной красоты нежными лепестками цветов.

Со всех сторон помост окружали стоявшие внизу низкие, с изогнутыми спинками стульчика Занавеси раздвинулись, и оттуда плавным, неслышным шагом вышли девушки. Они держали в руках разнообразные музыкальные инструменты: флейты, арфы и эти необычные, возбуждающие чувственность двухоктавные барабанчики. Девушки уселись на стульчики, тронули инструменты, и розовый воздух завибрировал в такт странной тягучей мелодии.

Сцена была готова. Какую же пьесу собирались на ней сыграть?

Появились другие темноволосые девушки, одетые в короткие, приподнятые над коленями юбочки, в низко вырезанных корсажах белели полуобнаженные груди. Девушки прошли вдоль длинных столов, наливая вина пирующим.

Я поискал глазами О'Кифа. Что же такое сказал ему Маракинов? По лицу Ларри было видно, что его мысли витают где-то далеко, потому что даже прекрасные женщины, сидевшие в зале, не привлекали его внимания. В глазах ирландца застыло холодное, суровое раздумье, и, когда, время от времени, он поглядывал на Маракинова, в них появлялось какое-то странное выражение. Йолара, хмурясь, наблюдала за О'Кифом. Вдруг она что-то тихо приказала стоявшей за ее спиной прислужнице.

Девушка быстро ушла и вскоре вернулась, держа в руках светло-желтый, словно вырезанный из куска янтаря, кувшин. Жрица налила из него в бокал Ларри прозрачную жидкость, сразу же засверкавшую крохотными искорками. Прикоснувшись к бокалу губами, она передала его в руки Ларри. Рассеянно улыбаясь, Ларри взял бокал, с отрешенным видом дотронулся губами до того места, где его целовали губы Йолары, и выпил до дна. Кивок Йолары - и девушка вновь наполнила бокал.

И в тот же миг ирландца словно подменили. Куда только подевалась вся его рассеянность, мрачная задумчивость - глаза засверкали и заискрились. Он ласково склонился к Йоларе, что-то нашептывая ей на ушко. Голубые глаза торжествующе вспыхнули, мелодичный смех звенел, не умолкая. Она подняла вверх свой бокал, но его наполнял совсем не тот напиток, что наливали в кубок Ларри. И снова, едва лишь ирландец осушил свой бокал, ему незамедлительно налили из желтого кувшина. Ларри поймал брошенный на него Лугуром недобрый взгляд, дерзко усмехнулся в ответ. Йолара придвинулась ближе, соблазнительная как никогда.

Ларри вскочил на ноги, в лице мелькнула бесшабашная удаль, он был похож на расшалившегося мальчишку.

- Тост! - крикнул он по-английски. - За Сияющего Бога! Чтоб ему скорей провалиться в тартарары к своим чертям!

Ларри произнес имя Двеллера так, как его называли здесь, в Мурии, но на своем родном языке и со своим своеобразным произношением, так что, к счастью, никто, кроме нас, ничего не понял. Но издевательская подоплека сказанного им не вызывала никаких сомнений - наступила мертвая, путающая тишина. У Лугура, вспыхивая малиновыми искорками, яростно полыхали зеленые глаза. Жрица, протянув руку, пыталась усадить Ларри. Он поймал мягкую ручку, погладил ее, устремив куда-то вдаль сумрачный взгляд.

- Сияющий Бог.. - Ирландец говорил медленно, раздельно. - Я и сейчас будто наяву вижу лица тех, кто танцевал вместе с ним. Это Огни Моры пришли сюда., один Бог знает как... пришли из Ирландии... Огни Моры!

Он задумчиво разглядывал примолкших гостей; а затем с его губ полилась одна из самых странных и самых таинственных лирических легенд Эрин[Эрии элльское название Ирландии. Согласно легенде, остров был назван так поэтом, друидом Амаргином, когда к нему приплыли сыновья Мила - предки исторических ирландцев, в честь богини Эриу]: "Заклятие Моры":

Он в ночи огнями Моры беспощадно опален.

Он о прошлом не жалеет и любви не жаждет он.

Для спаленных пламенами грусть и радость - только сок.

Йолара опять потянула его вниз, пытаясь усадить рядом с собой, и он снова схватил ее за руку. Глаза его оцепенели... он тихо запел:

И бредет он вслед напеву в мире спящей тишины по дороге, испещренной серебром ночной луны.

Постоял немного, покачиваясь, и затем, рассмеявшись, позволил жрице осуществить свое намерение.

Сел и осушил бокал.

Я помертвел от ужаса, и последняя надежда покинула меня, ибо Ларри был пьян, дико, безумно пьян.

Все задвигались, заговорили. Прекрасные, как феи из волшебной сказки, женщины и карлики тайком переглядывались между собой. Но вот встала Йолара, вызывающе вскинув голову, сверкая холодным блеском серых глаз.

- Слушайте меня все! Вы - члены Совета, ты - Лугур, и все остальные, кто находится здесь! - крикнула она. - Ибо я, жрица Сияющего Бога, по праву, которое мне дано, беру себе супруга. Вот он! - Она показала рукой вниз, на Ларри.

Он посмотрел на нее снизу вверх.

- Что ты такое говоришь, ничего не понимаю, - невнятно пробормотал он. - Но сказать нечего - ты хороша., я полюбил твой голос..

У меня оборвалось сердце. Рука Йолары незаметно опустилась на голову ирландца, ласково погладила волосы.

- Ты знаешь закон, Йолара, - Лугур говорил тусклым, безжизненным голосом. - Ты не можешь взять себе в мужья человека не из нашего рода. А этот человек - чужестранец, варвар, пища для Сияющего Бога, - он буквально выплюнул последнюю фразу.