Ступень Четвертая. Часть вторая - Инди Видум

— А если Накрех выжил и сведет счеты с Глазьевым? — спросил император.

— Я буду из-за этого переживать куда меньше, чем если Глазьев сунет нос в мои секреты и потом их разнесет по всем желающим, — отрезал я. — Скорее всего, Накрех мою личину не пробьет. А если Глазьев сам себя выдаст… Ну так естественный отбор никто не отменял. Глазьев-старший просто озаботится новым наследником.

— Не все так просто, — кисло сказал Ефремов. — У Егора Дмитриевича наследников быть не может.

— Пусть обратится к моим целителям. Скидку обещаю. Романа Глазьева на себя не возьму ни при каких условиях. И вообще про него не хочу слышать, пока не появится хоть какая-то обнадеживающая версия возврата души в тело.

Телефон Ефремова зазвонил, он глянул на экран, извинился перед императором и ответил. Разговор оказался коротким, и со стороны генерала раздавались в основном междометия.

— Никто из психов в себя не приходил. Из комы тоже за это время никто не вышел. Я приказал, чтобы дальше присматривали и обо всех докладывали, потому как затаиться мог ваш… не совсем обычный преступник.

— Вы совершенно правы, Дмитрий Максимович, — согласился я.

Развеялся или нет Накрех? Это занимало меня больше всего. Даже то, что подходящих для вселения тел не выявилось, ни о чем не говорило — никто же так и не узнал, что душа Ярослава Елисеева рассталась с телом. Точнее, прежнего Ярослава Елисеева, потому что я считал себя уже больше им, чем Мальгусом. Прежняя жизнь казалась уже полузабытым сном.

— Глазьева у нас держать опасно, — приободренный моей покладистостью опять завел свою шарманку Ефремов.

— А это уже ваши проблемы, Дмитрий Максимович. Если от него отказался отец, то почему меня должна заботить его судьба?

— Он лицо пострадавшее…

— В большей степени он преступник. Личину я ему настрою, но это все, что я могу для вас сделать, Дмитрий Максимович.

Ефремов посмотрел на императора, рассчитывая на поддержку, но тот нахмурился и бросил:

— Ярослав прав, это не его проблема. У нас еще где-то бесхозная тварь обретается. Как показала практика, она не дохнет даже за несколько лет без подпитки.

— Боюсь, там купола не будет как у Вишневских, — заметил я. — А значит, она сможет к себе кого-нибудь подтягивать и жрать. Искать надо, и срочно. Где-то должен быть этот долбанный дом. Может, Новиков его в наследство получил? Не проверяли?

— Нет у него на балансе никакого дома. Ни в аренде, ни в собственности, — проворчал Ефремов.

Интерлюдия 20

Мальцевские маги подходили к дому безо всякой опаски. Это был уже третий, который они проверяли, и первые два оказались пустышками, на которые было жаль потраченного времени. Тройка магов не была уверена, что и тут найдется что-то заслуживающее внимания, но сам размах покойного впечатлял: тот подмял под свои нужды десяток домов, причем большая часть из них никогда не использовалась с момента перехода в ведомство безопасников. Даже ключи были не от всех. От дома, к которому они направлялись, ключей не было. Но это было неважно — один из тройки виртуозно вскрывал замки.

— Интересно, что такого скрывал Новиков, что старикан так хочет до этого добраться раньше гвардейцев? — проворчал один.

— Вообще мутная история, — ответил ему второй. — Встречался он с Глазьевым, стрелял Глазьев, но наехали на нас, причем старикан даже не трепыхался.

— Может, Новиков Глазьева шантажировал по приказу шефа?

— Да ну, не стал бы старикан так подставляться, скандал бы закатил императору, когда тот лично приехал и с обыском у Новикова. Он не просто не стал скандалить, он прогнулся. Значит, Новиков конкретно накосячил.

Умеющий вскрывать замки маг замер у двери, призывая свое умение. Замок щелкнул, и дверь открылась. Входить маги не торопились, справедливо опасаясь ловушек. Если их не было в первых двух, то это не значит, что не окажется и тут.

— Вроде зовет кто? — неуверенно спросил один из магов.

— Вроде да. Но тихо совсем.

— Пленник?

— Похоже на то. Я иду, вы меня страхуете.

Старший группы медленно направился на зов, ощупывая перед собой пространство на случай магических ловушек. Но их не было — Морус устроил беспрепятственный проход для своей жертвы. Целых три мага, это же царский обед!

Интерлюдия 21

— Что значит, пропали три мага? — рявкнул Мальцев. — А ну немедленно ко мне с объяснениями.

Черкасов, заместитель главы безопасности, который пока занимал место Новикова, но был первейшей кандидатурой на его место, появился через несколько минут, за которые если Мальцев и не успел разнести кабинет, то лишь потому, что разносить там уже было нечего — Игнат Мефодьевич постарался на славу после известия о Новикове, а новую мебель пока не доставили. Нормально сохранилось только кресло, на котором сидел глава клана, да сейф. Впрочем, последний выглядел донельзя закопченным. О содержимом можно было не беспокоиться — сейф был прекрасно изолирован. И сейчас он прекрасно гармонировал с остальной обстановкой в комнате. Особенно дизайнеру удался прожженный и треснутый стол. И пятна копоти на потрескавшихся стенах тоже были хороши.

— Разрешите, Игнат Мефодьевич? — Черкасов опасливо приоткрыл дверь. Его полностью устраивало сложившееся ранее положение дел, когда к Мальцеву с докладом ходил один Новиков, а остальные появлялись в этом кабинете, только если умудрялись сильно проштрафиться.

— Входи давай, чего застыл? — рявкнул Мальцев. — Докладай, куда делись маги?

— Пока неизвестно. Они были направлены осмотреть пять домов из новиковского списка. Ну вы понимаете, о чем я?

— Не мямли, придурок, — Мальцев не собирался щадить чувства подчиненного. — Я тебе что говорил? Докладывать, если что пойдет не так, сразу. Почему не было сделано?

— Да я и сейчас не уверен, что что-то не так, а не что они не поехали поразвлечься в рабочее время, — ответил Черкасов, еле заметно отступая к двери. — Эта тройка отличалась не только силой, но и некоторым нежеланием следовать инструкциям. Так что я не исключаю, что они куда-то уехали на служебной машине.

— Камеры?

— Записи затерты, продублирована запись вчерашнего дня. То есть машины там тоже нет. Налицо намеренная диверсия. Телефоны всех троих отключены.

— От ведь паразиты! — Мальцев стукнул по обгоревшей столешнице, от чего от нее отвалился приличный кусок и упал на пол. Глава клана проводил его взглядом и подумал, что в последнее время стал слишком вспыльчивым, не водилось за ним такого раньше. То ли постарел, то ли подвергся влиянию той твари, которая сидела в Новикове. В том, что сидела, Мальцев был абсолютно убежден. — Говорил я, никакой самодеятельности, так нет. Найдутся живыми, самолично придушу.

— Вы думаете, могут не найтись? — осторожно спросил Черкасов. — Что могло быть опасного в проверке пустующих домов?

— Вот и мне интересно, — нахмурился Мальцев. — Часом, не нашлось записей, как Новиков в один из них заезжал?

Черкасов покрутил головой и только потом продублировал словами:

— Никак нет, Игнат Мефодьевич, не нашлось. Но тут, знаете, какое дело… За последние несколько дней вообще не нашлось ни одной записи, где был бы Новиков.

Мальцев недовольно засопел и выдал:

— Проморгал ты, Темка, врага под боком. Помог мне пригреть змею на груди.

— Если уж вы, Игнат Мефодьевич, ничего не заподозрили, то куда уж мне, — ответил озадаченный наездом Черкасов. — Разве моя наблюдательность сравнится с вашей?

— А ты не льсти, не льсти, — недовольно буркнул Мальцев. — Мне лучше горькую правду выложь, чем сладкое вранье.

— Я и сейчас понять не могу, что не так с Новиковым-то было. Да и никто у нас не понимает. Напал-то не Новиков, а Глазьев, и убили Новикова, а винят почему-то наш клан. Похоронить бы Павла Глебовича, кстати, наш человек был все-таки.

— Не человек он был, а гнида, — вызверился Мальцев. — Паразит, прости господи. Подвел наш клан под монастырь, скотина. Убил бы его второй раз, если б увидел живым. Не напоминай мне про него, понял?

От стола отвалился еще один кусок, упал на пол и задымился. Мальцев не обратил на это никакого внимания, он пытался усмирить собственную злость.

— Хорошо, Игнат Мефодьевич, — покладисто согласился Черкасов.

Он решил, что не станет поднимать этот вопрос, пока Императорская гвардия не отдаст тело сама. Тем же оно все равно без надобности, а так тихонько похоронят Новикова, не ставя в известность Мальцева, который при одном упоминании покойного становится сам не свой и начинает все вокруг крушить. Черкасов не понимал, что