Ученик Проклятого - Лилия Бернис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что?!
Глава 17
Керт сидел в медитативной позе с обнаженным клинком на коленях уже несколько часов. Наиль к этому времени окончательно оправился и сильно проголодался, вот только есть в присутствии сторожащих его теней он не решался. В какой-то момент одна из теней начала обходить периметр барьера, меняя исчерпавшие энергию печати. Убрав старые квадратные листки бумаги, на их место убийца укладывал новые, пробивая их кинжалом. Закончив с этим, он вернулся на свое место, вновь неподвижно замерев, словно был статуей, а не живым разумным.
Наиль был заворожен системой артефактных печатей. Если бы у него были такие печати, то, как бы ни кричал Палач, он не смог бы привлечь внимание своих подчиненных. Парень безумно хотел себе такие же, вот только, чтобы получить их, скорее всего, нужно стать тенью, чего, наслушавшись Зиргрина, Наиль совсем не желал.
Сам же Зиргрин, тем временем, находился в своем мире. Он сидел за своим лесным столиком, а напротив, уже давно успокоившись, сидел Керт. Двое давних врагов вели неспешную беседу, рассказывая друг другу о своей жизни.
Керт был поражен тем, что пришлось пережить его давнему противнику. Ранее он слышал песни о Призрачном Псе в каждой таверне, что буквально вгоняло в уныние пострадавшего от рук этого народного героя убийцу. Со стороны казалось, что Зиргрин, за что бы ни брался, всегда добивался своего. Он выжил в «зверинце», прошел отбор и стал королевской тенью в пятнадцать лет. Более того, парень умудрился устроить настоящий геноцид в рядах преступности, чем заслужил искреннюю любовь простого народа. Добившись того, что принц, которому он служил, освободил его от вынужденной службы, полузмей смог вернуться на родину, там уничтожить некогда совершившего переворот предателя, заняв трон страны, оказавшейся больше и выше по уровню развития, чем Керм… Благодаря белому архану произошел настоящий расцвет Гильдии теней. Их ячейки теперь имелись в каждой более-менее крупной стране, они даже обосновались на не так давно обнаруженном Восточном континенте. Прибывший за Наилем отряд являлся лишь одним из многих, обитавших на этом материке. Альзард не был самой крупной страной, так что и местный штаб находился вовсе не здесь. Группу Керта же прислали в это небольшое королевство исключительно для расследования слухов об одушевленном мече, очень похожем на оружие теней.
— Выходит, ты стал элементалем. Теперь понятно, как твоя душа оказалась в мече. А мне все не давало покоя, как это стало возможным. Все ведь знают, что души людей и других разумных невозможно запечатать в неодушевленные предметы.
— Все верно. Даже после перерождения я буду обладать смертным телом, но все же останусь стихиалем.
— Я еще тогда знал, что с тобой что-то не так, но не думал, что ты, ко всему прочему, проклят богами.
— Это в прошлом, — спокойно улыбнулся Зиргрин, глядя на Керта со смешанными эмоциями.
Керт тоже многое пережил, множество раз бывал на грани смерти. Даже внешне он сильно постарел, хотя имел довольно сильный магический дар, так что время не должно было так сильно на нем сказаться. Под влиянием навязанного чувства родства Керт выложил своему бывшему врагу все, что с ним происходило за прошедшие двести лет. Когда он закончил, то даже почувствовал, словно с его души свалился камень размером с гору.
Зиргрин также слегка поддался навязанным инстинктом клинка эмоциям, почти все о себе рассказав. Это было странно, неразумно, но это случилось. И когда одушевленный меч закончил свою историю, то ощутил, что его отделяет от полного признания Керта своим хозяином лишь пара фраз. Пусть этот человек давно знал его настоящее имя, для полного признания Зиргрину все еще нужно было себя назвать. Искушение усилилось в разы, он сидел, как на иголках, но старался не показывать этого Керту.
— Выходит, ты умер сразу после того, как выполнил свое предназначение…
— Проклятые — это инструменты. После того, как они выполняют свою роль — от них избавляются. Хотя, мой бог все же сжалился надо мной и позволил выбрать свою судьбу.
— И вот это — твой выбор? — рассмеялся Керт. — Стать мечом? Ты — идиот, Зург.
— Теперь я это и сам знаю, а тогда… что я мог понимать? У меня даже представления не было, что значит стать мечом. Эта жажда крови… Она хуже, чем безумие королевских теней. Свое безумие, пусть не сразу, но я сумел побороть. Однако желание крови одушевленного меча — это совсем другое дело. Это желание продиктовано инстинктом, как питание или дыхание у людей. Я не могу ему сопротивляться. Собственно, именно из-за этого я связался с Наилем, начав его обучать…
— Мальчишка хорош… Когда я его в деле увидел — дар речи потерял. Сколько ему? Четырнадцать?
— Скоро пятнадцать, — подсказал Зиргрин.
— Достигнуть такого уровня… Я в его возрасте еще на втором круге «клетки» выслушивал нотации учителей. И он не стал свихнувшимся монстром, как обитатели «зверинца», парень живой, в чем-то еще наивный, но сохранивший человечность!
— Я не хотел подвергать его тому, через что провели когда-то меня. Он убийца, пусть еще и не достиг должного уровня. Тем не менее, я тренировал его совсем иначе, чем в «клетке». Наиль даже научился отключать чувства, что в будущем еще больше поможет ему сохранить свою личность.
— Зург… Ты же должен понимать, что я не могу оставить его, как и тебя…
— Но тебе придется, — ярко улыбнулся архан.
Керт вдруг снова ощутил ужасающее давление. Ранее, когда Зиргрин применил статус на нем, чтобы парализовать, убийца не до конца осознал, что это было, да он даже не рассматривал вариант сохранения у белого архана статуса королевской тени! Однако теперь Керт полностью понял свое положение. И в этот раз давление оказалось в сотни раз сильнее, чем в первый. Вопреки собственной воле, мужчина подскочил с деревянной лавки, на которой сидел, после чего рухнул на колени перед все также невозмутимо сидевшим арханом.
— Как…?
— Ты думал, что обращение дара касается только наших тел? — ехидно поинтересовался Зиргрин. — Я же тебе говорил об этом. Из-за того, что я перестал быть смертным и не могу больше попасть в мир Смерти, чтобы там пересечь реку Забвения, все созданные при жизни связи остаются на моей душе. Я даже от этой дряни избавиться не могу! — он расстегнул ворот куртки, показывая рунические татуировки подчиняющей формации. — Даже после смерти это
