Рассвет над Майдманом - Олег Борисов

Маленький гном с огромным трудом поспевал за широко шагающим главой Гильдии, верховным Магистром Верхних Ярусов, достопочтимым Гаттарамом. Глава развил совершенно неприличную для носимого сана скорость, и бедному помощнику приходилось временами бежать за кряжистой фигурой начальника.

— Значит, прямо в шахту свалился?

— Да, да, прямо туда, уважаемый Гаттарам, там как раз вертикальную штольню расширяли для будущих нужд Гильдии. Так он при падении крепеж сшиб, часть инструментов сломал и старшего смены перепугал до икоты.

— А сам как? Цел?

— Ну, поцарапан немного, с синяками и шишками, но лекарь ничего серьезного не нашел.

— И, говоришь, требует немедля Совет собрать?

— Да, именно так! Подмастерий взашей вытолкал, сейчас в малой обеденной зале сидит. Глаза безумные, камзол воняет непонятно чем, и борода всклокочена!

Гаттарам резко остановился и подозрительно взглянул на помощника.

— Нечесана?

— Абсолютно, — преданно глядя ему в глаза, отрапортовал собеседник.

Грустно качая головой, глава Гильдии ускорил шаг, невнятно бормоча что-то себе под нос.

В широкой комнате собрался почти весь Совет Верхних Ярусов. За последние годы Огненный народ сумел восстановить большую часть города, глубоко спрятанного в скалах, теперь же начал активно осваивать заваленные штольни и шахты, расположенные близко к поверхности. Для удобства руководства работами главы мастеровых кланов основали Верхнюю Гильдию, куда вошли представители всех семейств. Через некоторое время нарастающий вал неотложных дел, требующих в той или мере его участия, вынудил главу Гильдии поселиться поближе к поверхности. Там же, в новой части города, он сформировал новый Малый Совет, решающий мелкие рутинные вопросы.

Сейчас перед членами Совета стоял растрепанный и встревоженный гном, смущающий почтенных собратьев совершенно непотребным внешним видом. Гаттарам быстро прошел к оставленному ему месту и подал знак начать собрание. Писец осторожно откашлялся, бросил взгляд на плотно закрытые двери и заскользил пером по развернутой записной книжке, сопровождая появляющиеся знаки густым голосом.

— Сегодня, в последний день августа 3027 года от первого короля нашего народа начертано. Собран Малый Совет Верхних Ярусов по просьбе почтенного нашего брата, из клана вольных дозорных и торговцев равнин, Глонга Быстроногого, сына Глонга Опоясанного. Наш брат хочет нам сообщить следующее…

Писец уперся следом за остальными взглядом в стоящую в центре зала фигуру.

Низкорослый гном в нерешительности прикоснулся к перевязанной на боку ране, еще раз обвел взглядом мрачные лица сидящих, облизал пересохшие губы и выдохнул.

— Я видел Его.

Лишь тихий треск горящих фитилей был ему ответом.

— Я видел Его и говорил с Ним. Я касался Его так же, как сейчас могу коснуться любого из вас.

Глава Гильдии осторожно наклонился вперед.

— Надеюсь, ты нам назовешь того, кто заставил тебя захватить царский воздушный корабль и пригнать домой быстрее ветра?

Глонг радостно закивал головой, и его растрепанная борода приковала взгляды сидящих. Многие из них следили за ее метаниями заворожено. Чтобы почтенный гном не следил за состоянием бороды! Невиданное дело!

— Я говорю о Нем, чье имя выбито на Пыльной плите в зале Павших Королей.

Через несколько мгновений звенящую тишину разорвали сдавленные смешки.

— Ты говоришь о названном сыне Владыки? — осторожно уточнил Гаттарам.

— Именно о нем.

Глава Совета пожевал что-то эфемерное губами и скупо улыбнулся вслед за смеющимися членами Совета.

— Ну, что можно ответить по этому поводу. Ты принес действительно бесценную весть. Ты вселил радость в наши очерствевшие сердца, уже какое столетие ожидающие прихода Спасителя. Того, кто объединит нас под развернутыми знаменами и вернет нам все горы Севера и предгорные луга с волшебными травами и мхами забвения. Ведь не даром сказано, что после воцарения Владыки, он отдаст нас под руку вновь обретенного сына, и тот будет править Огненным народом ради нашего блага и во славу всех павших правителей.

Гаттарам встал со скамьи и оправил складки одежды.

— Может быть, ты сможешь мне напомнить, какой по счету это Спаситель? Сотый или двухсотый? Я уже сбился со счета на своем веку, не говоря уж про наших летописцев.

Слова Глонга тихо упали в ответ.

— Это. Не. Гном.

Теперь даже молчавшие раньше засмеялись в голос.

Грязный всклокоченный гном мрачно смотрел на них и медленно наливался желчью и яростью.

— Вам смешно? О, да, вам очень смешно. Вы привыкли тут в безопасных стенах пировать и прославлять красоту возводимых дворцов. Но вы постарались забыть о прошлом, когда наша кровь текла рекой на поле брани, а потом омывала бесчисленные мостовые в чужих городах. Вы боитесь признаться сами себе, что не хотите возвращения Владыки! Вы боитесь перемен и не желаете рушить призрачный мирок, любовно взлелеянный среди этих ненадежных скал. Вы не бываете там, в степях и городах чужих народов. Там, где сейчас все начинает бурлить и где пахнет чудовищными битвами! Вы хотите забыть о вашем предназначении!

— Не богохульствуй! — оборвал его Гаттарам. — Не тебе судить, кто из нашего народа и как служит возрождению. Не тебе, забывшему о приличиях и правилах поведения, попрекать почтенный Совет в ненадлежащем отношении к памяти предков! Хочешь ли что-либо еще нам сказать?

— Да. Два имени. Первое — Его зовут Глэд. Второе — Он назвал имя своего отца. Его зовут — …

Произнесенное слово похоронило под собой все звуки в зале. Перепуганный писец от неожиданности свалился со скамьи, и листы из записной книги белыми птицами разлетелись вокруг. В звенящей тишине неожиданно громко затрещали фитили в масляных лампах и с булькающими звуками кто-то из сидящих попытался отдышаться.

— Не. Надлежит. Поминать. Имя. Владыки. В праздной. Беседе, — вытолкнул из себя свистящим шепотом глава Совета.

Глонг ответил тихим смешком.

— Что, теперь я завоевал ваше внимание? А каково мне было сидеть рядом с Ним? Вы об этом не подумали? Где уж вам…

Маленький гном расправил плечи, и его голос взметнулся к потолку.

— Его зовут Глэд. Его глазницы пусты и одновременно полны мрака. Его тело объединяет множество душ и хранит секреты других народов. Он говорит на нашем языке с легкостью, недоступной лучшим нашим ораторам! И мало того, Он знает истинное имя Владыки и не боится произносить его.

— Он назвал себя как положено, сыном повелителя и хранителем устоев?

— Нет, Его разум еще во тьме, но Он пробуждается. В ближайшие дни Он осознает Себя. Скоро мы сможем принять Его здесь, как подобает.