Венец судьбы - Амелия Хатчинс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пусть они недооценивают нас. Это будет роковой ошибкой.
Глава 25
Вся деревня была разрушена — просто сровнена с землёй, превратившись в груды мусора и щебня. Душераздирающе больно видеть, как дома и фермы превращаются в обгорелые оболочки из тлеющего дерева. Обугленные и изуродованные тела усеивали землю, и я изо всех сил старалась сдержать подступающую к горлу желчь из-за запаха горящей плоти. Я не могла оторвать глаз от кровавой бойни, когда мы проезжали мимо фермерского дома, который всё ещё горел. Все животные были убиты, урожай уничтожен. Семья пыталась спастись от разгневанного бога, который опустошил их дом, но так и не смогла пройти за ворота; их тела были прижаты друг к другу, как статуи из ясеня.
Хватка Райдера на моей талии усилилась, и я откинулась к нему, полностью осознавая, что он не невосприимчив к виду резни, через которую мы проезжали. В некоторых местах ещё полыхали пожары. Запах обугленных тел, застрявших в домах, наполнил воздух, поднимаясь в небо тёмными шлейфами, и вынудил нас выбрать альтернативные маршруты, когда стал слишком гнилостным, чтобы выносить в течение длительного времени. Мы покинули земли Орды несколько дней назад, и чем дальше уходили, тем более неприступными становились земли. Долгие периоды тишины начали наполнять армию, когда мы проезжали мимо целых городов, лишённых жизни. В обширной сельской местности тела были подвешены к деревьям или свалены в кучи под ними, как бы символизируя жертву Древу Жизни. На каждом дереве были вырезаны древние слова, а на их стволах выгравирован символ матери и отца.
Леса тоже оказались полны мертвецов, подвешенных, как рождественские украшения, к высоким ветвям. Кто-то за ноги, а железо капало с тел, окрашивая лесную подстилку и выделяя едкий яд, поскольку Фейри не переносили железа и плакали. На лицах умерших застыло выражение крайнего ужаса; даже после смерти они не обрели покоя. Тяжело сглотнув, я боролась с эмоциями, бушевавшими внутри, вызывавшими дождь и делавшими поход в долину более унылым.
— Мы покончим с этим, — хрипло прошептал Райдер мне на ухо.
— Знаю, но они умерли ни за что, и это ранит больше всего. Жизни не имеют значения для этого монстра. Ему нравится убивать без необходимости. Вил готов бросить на нас всю армию, и ему всё равно, выживут они или умрут. Оглянись. Скажи, думаешь, мы сможем договориться с этим монстром? Я — нет. Я вижу, как он разрывает мир на части, потому что полон ненависти и горя, и всё же Дану хочет, чтобы мы спасли его? Это всё равно что уговорить Алазандера отпустить наложниц и перестать трахать всех вокруг.
— Ты видишь только трагедию, — мягко произнёс он. — Оглянись и найди красоту, а затем скажи, что видишь.
Я смотрела на мёртвое тело маленького мальчика, и слёзы щипали глаза. То, что когда-то было ярко-зелёными глазами, теперь остекленело после смерти, покрывшись густой молочной плёнкой. Без обострённых чувств я бы не смогла увидеть цвет его глаз перед смертью. Ему не больше десяти, того же возраста, что и мои мальчики, когда я видела их в последний раз. Его мягкие черты лица обрамляли красивые волнистые светлые волосы. Он бы похитил множество сердец, если бы его жизнь не оборвалась просто за то, что он не из того мира.
На ветке над ним начали ярко распускаться цветы, покрывая ступни, пока он не стал выглядеть почти неземным в этом коконе. Листва медленно покрывала его тело, и пока я смотрела, распускающиеся лепестки тропических цветов скрывали слишком худую фигуру, пока не осталось открытым только лицо. Фейри принимала его и всех павших Фейри, исцеляя ущерб, нанесённый магами красотой, поглощая мёртвых и возвращая их в страну, в которой созданы.
Оторвав взгляд от сцены, я посмотрела вперёд. Повсюду вокруг нас расцветала жизнь. На лугах распустились цветы, и, хотя они смертельно опасны, их красота поражала на фоне тёмной земли, из которой они выросли.
Солнце нагревало кожу, заливая цветы светом, чтобы усилить их окраску, и распространяя тепло в воздухе, чтобы обогатить аромат. Высоко в горах видна тропинка в долину, к которой мы двигались — покрытая тёмными сланцевыми камнями, по краям которых тянулся мох, отмечающий тропу. Высокие скалы отмечали проход через перевалы, окутанные облаками дальше, чем могли видеть даже мои нечеловеческие глаза. Внизу по склону горы была вода такого голубого цвета, что казалось, она светится флуоресцентным цветом под плавными водопадами, обрушивающимися с большой высоты.
Вид больше походил на что-то из фильма, снятого для завлекания людей, заманить их в ловушку красоты, прежде чем сокрушить души. Когда мы миновали лес и вышли на поляну, я заметила заброшенную каменную церковь, увитую виноградными лозами и местами разваливающуюся на части. На вершине сооружения находилась большая мраморная скульптура кельтского символа вечности и любви, очерченная солнцем. Голубые розы цвели на лугу, когда мы проезжали мимо, и я повернулась в седле, наблюдая, как губы Райдера растягиваются в ослепительной улыбке.
— Я вижу, — прошептала я, понимая, что он контролирует мир, чтобы показать мне, каким мог бы быть, одержи мы победу.
— А я вижу нас, Питомец. Вижу, как мы восстанавливаем всё, что разрушил Вил, и создаём прекрасный мир, которым однажды будут править наши дети, после того как решим сложить с себя обязанности. Я вижу мир, который нуждается в исцелении, но у нас впереди целая вечность, чтобы достичь этой цели. Смерть всегда будет посещать нас, но мы никогда не позволим ей прижать свою руку к нашему горлу или изменить наш образ жизни. Мы решаем наши судьбы, помнишь? Ты научил меня этому, и это одна из самых мудрых вещей, которые мне довелось усвоить. Раньше я верил, что мы можем направлять судьбы по собственному пути, влиять на них, но мы не могли их изменить. Ты доказала, что это не так, Синтия. Ты превратила каждое видение, данное Ристану, во что-то гораздо более прекрасное, чем мог бы сделать кто-то другой. Дану не просто так давала Ристану видения, мучила ими, и большая часть того, что она ему показала, была неправильной.
— Если пытаешься заработать очки за ухаживания, отлично получается. И только подумай, ты говорил, что не ухаживаешь. — Я слегка наклонила голову, чтобы Райдер мог видеть мою лукавую улыбку.
— Я не ухаживаю, — хрипло усмехнулся он. — Моя жена не нуждается в том, чтобы за ней ухаживали. Она любит меня. Если бы я хотел добиться её расположения, просто сообщил бы ей, что сделал заказ на бесконечное количество лака