Бракованный герой (СИ) - Войце Влад

Я огляделся, и везде у присутствующих дворян встречал интерес во взглядах. Похоже, им было сильно интересно, а не станет ли «Роза Запада» женой их сеньора.

— О, у нас прекрасные отношения, и наше подростковое увлечение друг другом дало нам целый букет впечатлений, о которых мы не скоро забудем. Если вообще сможем это сделать. Но молодости свойственно заканчиваться. Так что могу вам уведомить, что свою леди Блэк я пока не нашёл, — похоже, без конкретики они не успокоятся.

— Да, милорд, — разрушил повисшее после моих слов молчание, Фрэнк Буннер, — не думаю, что сегодняшняя ситуация с лордом Стайлом закончилось.

— О чём ты?

— Пока мы располагали караван на ночёвку, я разговорился с местными легионерами. Речь зашла и о встрече, что у вас была с ним накануне. И они сказали, что после их отряд разделился, почти все ушли обратно в Борос, но сам лорд Стайл с несколькими сопровождающими отправился в Кардиа.

— Может у него тоже есть дела в столице? — с сомнением бросил я в пространство, взглядом обращаясь ко всем.

— Всё возможно… но я бы на это не поставил и серебряного, — саркастично оскалился одноглазый Эд.

— И у него будет как минимум полдня, до того, как мы прибудем в Сердце Империи, — подвёл резюме сэр Хок.

Мы уже полдня двигались по прямой и отлично сделанной дороге. С северной стороны часто виделись деревни, а на южной, среди бескрайних засеянных полей, вдалеке мы проскочили уже третий каменный форпост, из которых состоял оборонительный рубеж столичного региона. Расположенные довольно часто — почти каждые десяток километров, они служили местом базирования небольших летучих отрядов.

К вечеру, когда Внук уже начал закатываться за горизонт, наш караван наконец подошёл к столице. Последние часы мы двигались через всё более плотный пригород, широкой рекой одно-двухэтажных домиков раскинувшийся вне высоких городских стен.

Дорога стала заворачивать к северу, ближе к берегу Тёплого моря, у которого расположилась столица. Восточнее, ближе к горам за которым начинался северо-восточный малонаселенный регион, в предгорьях которых текла река, немного сумбурно раскинулись ремесленные слободы.

Часть наиболее ценных производств и площадок всё же находилась внутри стен столицы. Но по мере роста, цена земли внутри стала совсем уж непомерной. И если состоятельные люди ещё могли себе держать там хотя бы лавку, то прочим пришлось всё чаще искать место вне стен. Гигантский город, в котором со всеми его пригородами по слухам жило около миллиона человек — давил зримым могуществом и масштабом.

Я взглянул на вырастающие стены, впечатлившись визуальным эффектом. Уж больно вовремя мы подошли. Зубцы идущие поверху, в закатных лучах играли светом так, что казались клыками гигантского чудовища, на которых застыла кровь глупцов, подобравшихся опасно близко, и сожранных безжалостным столичным драконом. Эффект порождала плитка, которой украшали верх стены. Та самая, которая производилась из красивого розового гранита, поставляемого из моих земель.

— Впечатляет, — заметил слегка подавлено Фрэнк, чья лошадь шла за моей. И который впервые видел столицу своими глазами.

— Похоже, на кровь от сожранных этим каменным чудовищем жертв, что рискнули шагнуть в его тень, — хохотнул Эд, подмигнув моему дуплетёру своим единственным глазом.

— В общем, картина символичная, — вздохнул я, опуская взгляд к большим вратам, и довольно широкому людскому потоку, что и не думал сокращаться, невзирая на начинающийся вечер.

Будь мы без каравана, может и получилось бы снизить ожидание, хотя сомневаюсь. Дворян тут я видел немало, и аристократов среди них так же хватало. Устраивать споры на пустом месте, мне не хотелось. Потому наш караван спокойно встроился в очередь, ожидая возможность войти внутрь.

Почти неделя, проклятие. Мы в Кардии уже целых шесть дней. Через три начнётся турнир Наследника. Мы успели сдать гранит, поругавшись в процессе с чинушей, который не хотел списывать мой годовой налог заранее. Продали медовуху одному из торговцев на центральном рынке. Неплохо сговорились по спирту, который ушёл лекарям. На удивление выгодно торганули мукой, которую в этот раз привезли немало.

Последнее получилось из-за того, что именно своей долей зерна откупился от глупости, на которой его поймали в заварушке с Трейвами, мастер из гильдии торговцев из Княжества Ситари Филисиано Лопез. Я имел право за его шашни с Трейвами вздернуть засранца. И торгаши, может и побузив — вынуждены были бы утереться. Но я предпочел не обострять с ними отношения, вообще не сообщая о произошедшем. Зато самого дона Лопеза я выдоил до упора.

При этом он продолжил оставаться смотрящим от их гильдии в моих землях. И мне польза. Теперь я держу его на коротком поводке — письма-то отправленные Трейвам и моему вассалу, крайне сомнительного содержания, способные лишить его всего — у меня. В карманах у него тоже нынче пустовато. Хотя, конечно, на своём месте он со временем заработает немало новых империалов. Ну и плюс я получил более нынче актуальный профит — финансовый.

Столица вообще постоянно жрала, как не в себя. И хоть зерна у него хватало и своего, но вот немалая часть его шла на корм живности и многое прочее. В общем, мука всегда являлась востребованным товаром в Кардиа. Цена на неё колебалась от разных факторов, но нам повезло, что их часть сказалась нынче в нашу пользу.

В общем, самым выгодным оказались три товара. Остатки розового гранита, что остались после выплаты налога товаром, несколько больших бочек спирта и крупная партия муки, на которую ещё пару месяцев назад мы и не рассчитывали. Остальное хоть и удалось распродать с толком, но по доходу и рядом не стояло.

— Ты узнал в чём проблема? — я обратился к Эду, подымая взгляд от вкуснейшей картошечки со шкварками, что приготовил Махди.

Вообще, южанин с которым я познакомился в море, оказался дельным приобретением. Готовил он может и без изысков, но чёрт побери, так вкусно, что пальчики оближешь.

Мы с Дунканом и Александросом сидели в столовой моей столичной виллы, которую давным давно моему отцу подарил Император. При всём размахе трёхэтажного терема и двора с большой конюшней, укрытого от любопытных взглядов извне трёхметровой стеной, вместить тут всех людей удалось с трудом. Большую часть же фургонов пришлось оставить на платной стоянке вне стен, приставив к ним нескольких человек для надзора. Кроме тех кого я привёл с собой, по залу шарились ещё слуги, которые заботились об усадьбе весь год, когда никого тут не было.

Сходу получить аудиенцию не удалось, а ломиться напролом, я не хотел. На следующее же утро после входа в столицу я оставил прошение о приёме в канцелярии Императора и стал ждать, наивно думая, что через день-два меня вызовут. Как бы не так. Меня будто поставили на ожидание. Не хватало только доброжелательной музычки и слов: «оставайтесь на линии, ваш звонок очень важен для нас, первый освободившейся оператор, ответит вам».

Сколько так ждать — Бог знает. Потому я использовал знакомства и знания проныры — дона Хармса, которого во многом для этого и взял с собой. И он уже второй день пропадал, вызнавая причины задержки.

— Да. Формально вопрос упирается в суету подготовки турнира. Возможно, если подождать его завершения, можно получить приглашение. Фактически проблема в её императорском величестве Анжелике Бранн. И я неуверен, что потом не найдётся другой «значимой» причины.

— Ей-то я чем не угодил?

— Не знаю. Но по сути именно она решает нынче такие вопросы, точнее — её люди. Полагаю, можно было бы обратиться с её императорскому величеству Виктории. Но мать наследника во-первых сейчас так же занята, даже больше прочих, а во-вторых, к ней ещё нужен повод, чтобы подойти.

— То есть подробности ты не выяснил?

— Возможно, — Эд приглушил сказанное, чтобы даже случайно его не услышали со стороны те же слуги, — проблема в том, что Анжелика последовательно ограждает людей Императора от него. Тем ослабляя Викторию и наследника. Говорят, Анантес совсем плох, его возят в коляске и он почти не принимает никого. Из-за чего сейчас в столице троевластие — из двух жен Императора и маршала. Причём власть Виктории — самая слабая. Есть конечно Улисс, но старший сын Императора руководит лишь гражданскими делами в столице, на прочие имея очень малое влияние.