Жорж - иномирец 3 - Сергей Анатольевич Панченко

Я промолчал, понимая, что выбора у меня нет. Вернее он был, я мог сигануть со скалы вниз и расшибиться о камни, лишь бы не идти на поводу у похитителя, но мне он не нравился. Я, вроде как стал отцом недавно, увидел перспективы своей жизни на долгий срок вперед. Морально покончить с собой я не был готов. К тому же во мне теплилась надежда на способности Антоша. Если я не появлюсь к вечеру, они с Лялей обязательно встревожатся. Даже раньше, они ведь ждут молока для нашего ребенка.

— Валяй давай, рассказывай, что мне надо им наплести. — Я сделал вид, что сдался.

Облако распустилось и побелело.

— Молодец, Жорж, твой путь до стадии принятия оказался короче, чем у других претендентов. — Похвалило меня облако.

— А что, много их было?

— Бывали, но не все прошли отбор.

— А где же те, кто прошли?

— Ну, всякое бывало. Некоторые не смогли убедить людей в своей избранности и их того, не приняли. — Облако мерзко рассмеялось.

Я почувствовал, как ему по душе эта игра с ее непредсказуемыми раскладами. Он упивался наблюдением за жизнью фигурок в ней. Как мне захотелось загнать его в котел и разогреть до тысячи градусов, наблюдая через маленькое окошко за всеми его трансформациями.

— Хватит стращать, бубни мой текст.

Облако подлетело ближе и, надевшись на острые камни, негромким голосом рассказало мне основную концепцию своего видения моей роли.

— Они немного неказистые, поэтому ты на их фоне будешь казаться совершенством. Прямо с момента появления, чтобы не дать им опомниться, надо убедить их, что ты всемогущ. Это я возьму на себя, прикончу парочку молнией.

— Слушай, а других способов доказать свое могущество у нас нет? Показать им айфон новый или колесо, если они его еще сами не придумали. Что это за примитив, убивать, чтобы другие уважали.

— Потому что это всегда работает. — Грубо оборвало облако мои предложения. — Поверь моему тысячелетнему опыту.

— Я верю, верю. — Успокаивающим тоном произнес я. — Еще бы не работало. Страх смерти это лучшая мотивация на все времена.

— Вот именно. Страх смерти и поклонение нам, вот основы процветающего общества в этом мире. Эти правила придумал я, но они придуманы не мной, они универсальны для любого мира, просто я дошел до этого опытным путем. Для тебя я открою проход в небольшой мирок, в который ты сможешь уходить для демонстрации своего могущества, либо прятаться в случае опасности.

— Спасибо. — Поблагодарил я. — Это меня успокаивает.

— Не за что. Я щедр, когда фигурки играют по моим правилам, и очень зол, когда они пытаются вести самостоятельную игру.

— Я понял намек, ваше святейшество или сиятельство, не знаю, как правильно?

— Я вижу, ты готов. Ну, с богом. — Облако сорвалось со скалы и улетело вниз, растворившись в куче себе подобных, но совершенно не разумных созданий. Буквально сразу ко мне подлетел летучий мышь и приземлился рядом.

— Забирайся на спину и держись крепко. — Посоветовал он, расправил крылья и повернулся ко мне спиной.

Мне стало не по себе от такого вида транспорта. Дух захватывало заранее.

— Если что, во мне веса под восемьдесят килограмм. — Я хотел, чтобы он сделал расчет своих планирующих способностей с учетом моего веса.

— Хватайся.

Тон летучей мыши мне показался достаточно убедительным, чтобы рассеять мои опасения. Я взялся за лямки на его одежде, будто специально придуманные для перевозки таких божественных существ, как я. Мы колченого доковыляли до края скалы. В предвосхищении полета у меня закрутило в носу, и брызнули слезы из глаз, а желудок в страхе поднялся вверх. Мой транспорт оттолкнулся, и под шелест кожистых перепонок в потоках воздуха мы полетели вниз.

Вошли в облака, погрузившись в молочную белизну, покрывшую меня влагой. Если бы не трепыхающиеся крылья летучего мыша, могло бы показаться, что мы не летим. Облачность закончилась резко. Под нами раскинулся вечерний пейзаж большой долины с кучками огней, обозначающих поселения и хвостами дымов, от каждого из таких поселений. Я предположил, что уровень здешней цивилизации, опекаемой нескромным облаком, где-то на уровне племенного строя, с небольшими деревушками, окруженными от внешнего мира деревянным частоколом.

Мы сделали несколько кругов над самой большой деревней и спустились вниз, когда ее окутала тьма. Приземлились рядом с каким-то соломенным чучелом на деревянном скелете. В нос ударил густой запах дыма, готовящейся еды и навоза.

— Это ты. — Указал мышь на «скульптуру» деревянного зодчества.

— У меня есть имя? — Поинтересовался я.

— Нет. Имена для смертных. Прощай. — Он взмахнул крыльями и беззвучно растворился в темноте, как призрак.

— Дракула-мудакула. — Обозвал я его, надеясь, что его чувствительные ультразвуковые сенсоры услышат мое обзывательство.

Я немного побродил возле чучела, но наткнувшись несколько раз на свежие экскременты животных, хотелось верить, что животных, решил отложить прогулки до утра. У основания чучела я нащупал стул, выполняющий роль трона и уселся в него. Удобно умостившись, не заметил, как уснул. Разбудила меня дикая гроза. Молнии кружили возле деревни, выхватывая на мгновение кособокие домишки, уходящие в землю по самые оконца. Я ждал дождь, но он так и не собрался, потому я решил, что все эти молнии были демонстрацией «божественного» вступления меня в должность, устроенные моим похитителем.

Едва рассвело, туземцы полезли из домов, как тараканы. Пока они не замечали меня, управляясь со своим домашним хозяйством. Сонно бродили по улицам, занятые привычными делами, для которых полное бодрствование не являлось такой уж необходимостью. Жители этого мира были человекообразными, в нашем земном понимании, но создатель зачем-то поиздевался над их фигурами, будто ваял их перед кривым зеркалом. Руки и ноги у них были кривыми, глаза на вылупе, будто изнутри на них давил не помещающийся в черепную коробку мозг. Верхняя челюсть выдвинута вперед, отчего нижняя казалась слишком задвинутой назад. А оттопыренные уши находились ниже линии глаз на пару-тройку сантиметров. Даже со своими непримечательными внешними данными я сразу почувствовал себя совершенством.

Мимо меня прошел сонный мальчик с хворостиной.

— Привет. — Поздоровался я с ним.

Мальчишка резко остановился, посмотрел на меня и принялся тереть свои выпуклые «зенки». Ничего не сказав, он сорвался с места и побежал. Через минуту вокруг меня собралась толпа деревенских жителей разглядывающих меня с интересом и страхом. Я поднялся со своего «трона». Толпа дружно отхлынула от меня на пару шагов назад.

— Прошу любить и жаловать, творец мира сего, сотрясатель небес, хозяин плодородия и вершитель судеб… — В небе театрально громыхнуло. — Явился к вам, дабы напомнить о своем существовании, узнать из первых уст ваши чаянья и помочь тем, кто