Бродяга - Алексей Курганов

Он поднялся и, шатаясь, стал выбираться с балкона, переступая лежащих. Медленно возвращалась память о последних минутах. Чел вдруг все вспомнил. Он осмотрелся в коридоре дворца и, оглядываясь, побежал к выходу. И только гулкое эхо его шагов сопровождало его бег. И тут до него дошло объяснение всего происходящего: и то, что в конце его речи они использовали рэк, и то, что они переборщили с дозой, вполне возможно, вскрыв весь контейнер, и то, что этот момент нельзя упускать. Но куда бежать и что делать дальше, Чел не знал. Во всяком случае, появилась возможность спастись, и Чел, прыгая по ступенькам лестницы, на ходу прикидывал все варианты. В это время он заметил, что среди толпы лежащих людей началось шевеление многие садились, некоторые уже стоили. Подобрав в руки длинный подол балахона, Чел с ходу ударил начинающего приходить в себя человека из охраны дворца, вынул из руки того мегафон и замедлил движение, осматриваясь. Он подошел вплотную к полубессознательной шевелящейся массе и стал взбираться на выступ здания. Получилось вполне неплохое место для обзора — нечто вроде импровизированной трибуны. Постепенно отдельные крики и голоса превратились в беспрерывный рокот, который набирал силу. Все большее и большее число людей видели перед собой сурово и непреклонно стоящего Мессию, спокойно оглядывающего рабов божиих. Он лишь изредка бросал быстрые взгляды по сторонам, тут же вновь обращая свой взор на покрытую людьми площадь. Вот он взмахнул рукой как тогда, когда явилось чудо, и толпа жадно замерла, готовая внимать божественным словам. И Чел поведал им историю о долгих странствиях, как он спешил им, на помощь, чтобы отблагодарить верных и наказать неверных. И что, явившись на их планету (Чел до сих пор не знал ее названия), он обнаружил упадок и разруху, больно ранившую его сердце, и что он знает всех виновников несчастий и бед, и что наказать их должны они сами по своему усмотрению, помня Святое Учение, но не забывая сотворенного теми непростительного греха.

— Кто они?.. Кто?.. Назови их! — Начала бесноваться толпа.

И Чел вскинул руку вверх, и назвал, и толпа замерла, не веря в услышанное, а Мессия стоял спокойно смотрел на растерявшееся море людских голов.

— Братья мои! — Старался говорить проникновенно и громко Мессия — Вера и разум требуют того, и да свершится правое дело!

И он опустил скорбно голову.

Чел слышал, как начали набирать обороты маховики ненависти и мести за обман, как сквозь шум все чаще и чаще слышались призывы к смерти предателей и неверных. И вот толпа, качнувшись раз, другой, словно проверяя собственную решимость, хлынула на ступени. Рев прокатился по площади, и он не стихал до тех пор, пока сверху, с балкона, не были скинуты все отродья сатаны…

Второй день Чел сидел в одной из комнат дворца, вслушиваясь в тихий говор проходящих и сидящих за дверью людей, и не знал, что происходит снаружи. Иногда ему казалось, что всем уже стало нее ясно, и скоро его скинут так же, как предшественников. Он вообще не знал, что должен делать сошедший с небес, и может ли он попросить себе пищу, или для этого нужно сотворять ее самому, и какой именно из религий он принадлежит, и вообще, где находится. Множество вопросов настолько запутали Чела, и настолько он чувствовал себя разбитым, что, не будь у него желудка, он сам так бы и не вышел из добровольного затворничества. К тому же Чел чувствовал, что выбранное поведение в образе бога является единственно приемлемым для собственной безопасности, но на постоянное внутреннее напряжение ему вряд ли бы хватило сил. «Как бы то ни было, а есть охота… Бог я, или не Бог, в конце концов!» — решил Чел и приоткрыл дверь. Тотчас сидевшие в коридоре попадали ниц. Он знаком показал одному из них войти и, пропустив внутрь, запер дверь.

— Не волнуйся, сын мой! — Промолвил Мессия, поднимая на ноги целовавшего его одежду человека. — Расскажи о своих проблемах, и я тебе помогу. Но перед этим принеси мне то, что ты ешь сам и поделись пищей телесной, этим ты снимешь с себя все грехи, совершенные тобой.

Вошедший, не смея взглянуть ему в лицо, вышел в отпертую Челом дверь. Чел приник к скважине, стараясь понять, что там будет происходить. Но очень недолго простоял склоненный к замочной скважине Чел — у двери кто-то остановился и ему пришлось отпрянуть подальше:

— Войди, сын мой!

Вошедший держал перед собой поднос, уставленный хлебом и какими-то фруктами. Они сели за стол, Чел отломил кусочек хлеба и стал его посасывать, стараясь не чмокать. А вошедший стал рассказывать о своих грехах и каяться, о своих проблемах и сокрушаться, о своей к нему любви и благоговеть. Выслушав, Чел, молча выпроводил его за дверь и велел доставить к нему того, кто сейчас исполняет его волю народу, а сам тем временем принялся утолять голод. Но не успел Чел как следует подкрепиться и доесть какой-то фрукт, как в дверь постучали и на пороге показался военный. С разрешения Чела он прошел в комнату и положил на стол папку с документами.

— Разрешите присесть? — Спросил военный и тут же бухнулся на стул. — Я — верховный главнокомандующий, генерал. А вы кто такой?

— Я… Бог, — промямлил Чел, несколько растерявшись под напором такой наглости генерала, и тоже уселся на стул.

Генерал оглядел Чела как следует и признал:

— Похож, похож… Однако к делу. Это мои хлопцы подобрали тебя около твоего разбитого миной корыта, так что не будем трогать Бога. Бог ты только для них! — Генерал махнул рукой. Но затем резко обернулся и дальше продолжал говорить тише. — Знаешь что… как тебя?

— Чел.

— Знаешь что, Чел, — глухо проговорил генерал. — У меня к тебе предложение. Ты здорово влип, и шагу не сможешь ступить без того, чтобы от тебя не требовали чудес и чудес. Сам понимаешь, бесконечно это продолжаться не может. Поэтому предлагаю тебе тихо слинять, звездолет я тебе выделю. За это ты назовешь меня своим преемником… Предложение понятно?

Чел положил огрызок фрукта на стол. Он не торопясь вытер руки об одежду и посмотрел на генерала. Генерал в ожидании сцепил руки и мрачно уставился на пол.

— Какие гарантии, что я улечу, и что меня кто-нибудь где-нибудь не ликвидирует?

— Никаких. — Уверенно ответил генерал. Кроме тех, что за твоим отлетом… м-м-м… вознесением будет вестись репортаж на всю планету. Мне невыгодно тебя убирать… А какие гарантии, что ты не выйдешь и не объявишь меня неверным?

Они усмехнулись друг другу.

— Вот что, генерал. Мне нужны сведения о моих спутниках… Их подобрали?

Генерал скривился, встал с кресла и тяжело заходил по комнате:

— Сейчас кругом идут военные действия. Коалиция Востока сильна, и разбить ее мы можем только с помощью мужества и веры…