Ковчег - Игорь Удачин

В тот же момент у Занудинского столика вырос Даун и щедро заставил его снедью и выпивкой.

— Не грустите, скоро начнутся развлечения, — попытался приободрить Занудина карлик, приторно заглядывая в лицо. Но не дождавшись никакой ответной реакции, коротышка был вынужден оставить его в покое и поспешить по своим делам дальше.

Занудин выставил перед собой руку, напряженно рассмотрел расчесанный докрасна след от укола и вспомнил об ангеле-хранителе… Все внутри, как могло, сопротивлялось ненависти, но Занудин мало что мог с собой поделать. Рефлексия неизменно наталкивалась на неписаную аксиому: если уж посеяно в душу семя зла, благоухающего цветка из него не вырастет — душа должна очиститься хотя бы иллюзией мести…

В какой-то момент Занудин хотел заставить себя усомниться в гибели ангела-хранителя, призвать на помощь рассудок: что за отъявленная фантасмагория, что за нелепость! Но увы — интуицию не обманешь. Занудин знал теперь больше, чем хотелось бы…

«Ковчег» позвал его! «Ковчег» лепил из Занудина то, что было ему нужно! А столкнувшись с препятствиями, решил эти непредвиденные препятствия безжалостно устранять!! Мини-я, вероятно, пугал залгавшихся «ковчеговских» прихлебателей больше всего…

Две мягкие ладони опустились сзади на плечи ― и Занудин крупно вздрогнул. Непростые думы потревоженными бекасами разлетелись прочь.

— Какой пугливый, — звонко рассмеялась Женщина, выступая из-за его спины.

— Выпьем? — сухо предложил Занудин, потупившись.

— Охотно, — ответила Женщина и, поправив платье, присела.

Занудин разлил вино, все еще сохраняя на лице маску непреодолимого отчуждения. Не чокаясь, они опустошили бокалы.

— Признаться, вы меня тоже здорово напугали, ворвавшись утром в номер Панков, — защебетала Женщина. — Эти глупые мальчишки опять вам чем-то досадили? Ну-ну, не принимайте все так близко к сердцу!

— Как скажете…

Занудин поморщился. Создавалось впечатление, все уже знают обо всем. И любые на внешний взгляд невинные с ним заговаривания и заигрывания — только «поиск мин», сверка текущего результата, угадывание путей дальнейшей обработки. Один Виртуал отступил от общей политики поведения, да и то, по-видимому, из мелочного желания огрызнуться в счет старой обиды…

— Вот и славно, — во весь рот улыбнулась Женщина. — Выкиньте разную чепуху из головы. Все что ни происходит, не так ужасно, как поначалу может казаться… — немного помолчав, точно предоставляя Занудину право согласиться с ее убеждениями вдумчиво, она снова лучезарно улыбнулась и продолжила: — Для того мы и устраиваем себе время от времени приятный отдых. Чтобы все лишнее, негативное отсеивалось и забывалось. Делать что-то значимое в жизни стоит лишь со спокойствием в душе и безразличием к неотвратимым неприятностям. Тем более что многие неприятности, случающиеся с нами, как впоследствии чаще всего оказывается, были только во благо… А ну-ка поглядите вокруг, бирюк вы мой несчастный! Приготовления завершены, вечеринка вот-вот начнется, все воодушевлены и вряд ли кому-то захочется спотыкаться взглядом о вашу кислую мину… Да и вам-то самому неужели так нравится дуться?

Под прессом этих на вид доброжелательных нападок Занудин огляделся.

Действительно. Все уже было готово к намеченному празднеству. Кроме занятого в операторской Музыканта, а также не ожидавшихся на вечеринке старика Ноя и Панков, все остальные «ковчеговцы» сидели за накрытыми столами, беседовали, выпивали, выглядели расслабленными и повеселевшими, никакими мрачными думами не отягощенными. Щерящийся Жертва делил столик с хихикающим Дауном. По-барски растекшийся в кресле Виртуал соседствовал с бойко жестикулирующим Поэтом. «Да уж, — подумал про себя Занудин, — о чем им тосковать…»

Теперь уже Женщина предложила выпить. Занудин не отказался, хотя был убежден, что никакое вино и никакие подбадривания не разгонят сгустившихся над ним туч. Он ощущал себя гнойником, подспудно ждущим булавочного прокола…

— Внимание! — внезапно раздался из рубки задорный голос Музыканта, и по залу разлился свет прожекторов. — Я вижу, все уже готовы как следует повеселиться? Ну что ж. В таком случае я объявляю начало нашего праздника!

Загремела барабанная дробь. «Ковчеговцы» разразились дружными аплодисментами.

— Кхм… кхм… — откашлялся в микрофон Музыкант, и пучки прожекторного света лениво переместились на сцену. — Первым нашим гостем будет блистательный певец, непревзойденный шоумен и магистр рока… Фрудди Мурки!! Встречайте.

«Ковчеговцы» снова зааплодировали.

К микрофонной стойке проследовал экстравагантный красавец-усач в шелковом облегающем костюме с поперечным вырезом от плеча до пояса, броском меховом жакете, балетных тапочках и цилиндре. Волосатая грудь была открыта и закатывалась колесом. На шее красовался широкий серебряный амулет.

— Приветствую вас! Это самая грандиозная площадка из всех, где мне когда-либо доводилось выступать. Да к тому же — аншлаг! — отшутился Фрудди Мурки, оглядев небольшой полумрачный зал с выпивающей и закусывающей публикой численностью в шесть персон.

Мурки расставил ноги на ширине плеч, изящно откинул голову назад и замер.

Наступила такая тишина, что Занудин отчетливо расслышал чавканье Поэта за соседним столиком. Но зато в следующее мгновение грянул настоящий рок-взрыв.

Схватив укороченную часть микрофонной стойки, Мурки сорвался с места, и музыкальный вихрь закружил его по сцене. Представление началось.

— Ах, — томно вздохнула Женщина, не сводя глаз с пластичного Мурки, который не только умело двигался, но теперь еще и пел, демонстрируя всю мощь и красоту своего великолепного вокала, — ка-акой мужчина! Это что-то! А все туда же… «голубых» кровей.

Выделывая замысловатые па, Мурки продолжал скользить по сцене и размахивать стойкой, заводя сам себя. А вскоре на заднем плане разыгрывающегося шоу появился пропадавший все это время в операторской Музыкант ― в пышном кудрявом парике и с электрогитарой наперевес. Всласть подурачившись и успев запыхаться, под смешки «ковчеговцев» Музыкант в конце концов присоединился к сидящим в зале.

— Молодец, — обратился к нему с похвалой Виртуал, — начало ободряющее. Видимо, вечеринка удастся ― как думаешь?

— Будут и другие сюрпризы, — отмахнулся светящийся от удовольствия организатор представления. — Эй, дамочка! — обратился в следующую секунду он к Женщине, одновременно кивая на Занудина. — Дай-ка я подсяду к своему приятелю. А ты уж готовься принять под крылышко поющего для нас гостя.

Женщина без споров уступила место Музыканту и пересела за свободный столик. Занудину показалось, она была только рада этой рокировке.

— Ну что, дружище, как отдыхается?

— Замечательно, — соврал Занудин.

— Вот и превосходно, — отозвался в свою очередь Музыкант, не обращая внимания на понурый вид Занудина. — Выпьем?

— Мне пока хватит. Может, чуть попозже…

Музыкант наполнил свой бокал и в три глотка осушил его. После чего хитро подмигнул Занудину, пощелкал пальцами, снова налил и снова выпил, прекрасно обходясь без компании.

— Ладно уж, сегодня зеленый свет всем вольностям! Гулять так гулять!

Вскоре музыка смолкла, и блестящий от пота Мурки объявил об окончании своего короткого, но зажигательного попурри.

— Присоединяйся к нам! — позвал Музыкант.

Мурки принял приглашение и с вальяжностью, присущей, наверное, только коронованным особам, спустился в зал.

— Да у вас тут, я погляжу, настоящий пир, — бросил он по дороге, присвистнув.

Гость казался дерзким и напыщенным, но, скорее всего, являл собой просто доброго балагура, очутившегося по обыкновению не в том месте и в кругу не той компании. Каким-то образом это ощущалось.

Мурки приблизился к столику Занудина и Музыканта.

— С кем не знакомы ― Фрудди, — наклонился Мурки к Занудину для приветствия.

Одновременно верх его цилиндра откинулся, и из головного убора выпрыгнул большой пластмассовый пенис. Застигнутый врасплох, Занудин подскочил на месте и хотел было вспылить.

— Шутка, — поспешил примирительно потрепать его по плечу Мурки, обезоруживающе засмеявшись и натягивая при этом верхнюю губу на чересчур выдающиеся передние зубы. — Не обижайтесь, дорогуша.

Пенис на пружине легким движением был запрятан обратно в цилиндр. Занудин остыл и даже улыбнулся в ответ, хоть и выглядело это жутковато ― словно лицевые мышцы расползлись по сторонам, захваченные щипцами.

— Фрудди, голубчик, — уже в следующий момент атаковала Мурки до невозможности возбужденная Женщина, — будьте душкой, составьте мне компанию! Пойдемте скорее к моему столику!

Что-то смущенно промычав себе под нос, Мурки поддался натиску Женщины и покорно последовал за ней.