Самая белая ночь - Ася Лавринович

– Приляг, отдохни, – пошутил Назар.

И я, не выпуская его руки, легла прямо на нагретый за день асфальт, потянув Кушнера вслед за собой. Назар, рассмеявшись, лег рядом. Так мы растянулись посреди перегороженной пустой проезжей части перед огромным разведенным мостом, а редкие прохожие смотрели на нас с интересом.

Я разглядела на небе несколько звезд, и тут же вспомнила наш с Агнией разговор на кухне. Я ведь так и не узнала у Назара, что означало его тайное послание на моей лестничной клетке. Я спросила об этом, Назар повернул ко мне голову и рассмеялся:

– Ты правда хочешь это узнать?

– Конечно! – воскликнула я.

– Я планировал признаться тебе в любви, но потом подумал, что это глупо как-то… по-мальчишески. Так и не довел дело до конца. Струсил, короче.

– Но не доводить дело до конца – это, кажется, не в твоих правилах.

– Это точно, – многозначительно произнес Назар. – Я и это просто так не оставлю. Вот увидишь.

Я смотрела на него и не могла сдержать улыбку. И сердце счастливо выпрыгивало из груди. Сейчас я слышала только его стук.

Мы пробыли на набережной до тех пор, пока над шпилем Петропавловки не заполыхал рассвет. В эту ночь оба осознали, как мало нам нужно для настоящего счастья… Просто получить возможность быть всегда рядом.

P. S.:

Я так и не наладила связь с родителями. На это не было ни моральных сил, ни особого желания. Но время от времени узнавала об их жизни в Штатах через бабу Валю. Наверняка бабуля тоже рассказывала маме и папе о том, как я здесь живу…

Агния исполнила свою главную мечту – поступила в Академию художеств. А Федя после испытательного срока получил работу, на которой ему предоставили квартиру в аренду недалеко от «Чернышевской», и вскоре они с Агнией перебрались в нее. Мы часто встречались по выходным, устраивая турниры по настольным играм.

Я восстановилась в универе и не искала соседку по квартире – ко мне перебрался Назар. Я училась готовить, а Харви наконец получил доступ к обожаемым домашним лакомствам от Кушнера. У моего пса появилась еще одна маленькая подруга – Милана, с которой мы теперь тоже проводили немало времени.

Пока позволяла погода, мы с Назаром ужинали на крыше. А в дождливые вечера ели на кухне, слушая лиричные композиции Жорика, который с каждым днем играл все лучше. По его музыке мы с Назаром вскоре безошибочно могли определить, в каком сегодня Жора настроении. Если он играл грустные красивые мелодии – значит, снова поссорился со своей девчонкой.

Все текло своим чередом. Не было глобальных изменений и душевных потрясений, и в этом была своя прелесть… Тихое размеренное счастье, которого заслуживает каждый.

Разве что в один из осенних дней на нашей лестничной площадке рядом с уже немного выцветшим рисунком появилась новая запись, сделанная родным неровным почерком:

Я признавался в любви просто – рисовал Большую Медведицу у тебя в подъезде. Потому что все люди созданы из костей, плоти, веса и роста. И только ты создана из созвездий.