Том 3. Пьесы 1862-1864 - Александр Островский

Досужев. Значит, до свидания!

Перцов. Честь имею пребыть-с. (Уходит.)

Андрей Титыч входит.

Досужев и Андрей Титыч.

Андрей Титыч. Как дела, Василий Митрич?

Досужев. Вот и мировая готова; а сторговаться с твоим отцом Перцов мне поручил.

Андрей Титыч. Много ли ж вы с тятеньки возьмете?

Досужев. Страсть! Ограблю!

Андрей Титыч. Вы хоть меня-то пожалейте! Если вы с тятеньки много денег возьмете, он рассердится так, что беда, и уж тогда не видать мне Александры Петровны, как ушей своих.

Досужев. Какое же мне дело до тебя и до твоей Александры Петровны!

Андрей Титыч. Что ж мне теперь делать?

Досужев. Да что хочешь, то и делай! Я человек бедный, должен о себе заботиться, а не о вас.

Андрей Титыч. У меня, Василий Митрич, только и надежды было, что на вас. А теперь, значит, все одно хоть умирай!

Досужев. Разговаривай еще!

Андрей Титыч. А еще приятелем называетесь! Разве так приятели делают?

Досужев. Мало ты еще на свете жил, коли на приятелей надеешься! Так-то, мой милый! Деньги всегда дороже приятелей.

Андрей Титыч. А вы думаете, так вам тятенька и даст денег! Как же! Дожидайтесь.

Досужев. А не даст, так в смирительном посидит.

Андрей Титыч. Господи, что же это такое! Это уж еще хуже! Какой страм-то! Какая мараль на все семейство!

Досужев. Ну, да что мне с тобой разговаривать! Поди зови отца из тарантаса!

Андрей Титыч. Не хотите вы меня теперь пожалеть, ну, так после пожалеете, да уж поздно будет. (Уходит.)

Досужев. Посмотрим, что это за зверь Тит Титыч! Уж я не рад, что взялся за дело-то! Ведь, черт его знает, поколотит, пожалуй. Еще в чужом доме с ним, говорят, можно разговаривать; а уж к нему-то прийти, все равно что к медведю в берлогу. Главное, не робеть!

Входит Тит Титыч.

Досужев и Тит Титыч.

Тит Титыч (садится на кресло и несколько времени мрачно смотрит). Здравствуй!

Досужев. И ты здравствуй!

Тит Титыч. Ты Андрюшин знакомый?

Досужев. Да.

Тит Титыч. Ты какой такой? Благородный аль так?

Досужев. Да тебе разве не все равно?

Тит Титыч. Стало быть, не равно, когда спрашиваю. Какой на тебе чин, такой с тобой и разговор будет.

Досужев. Я губернский регистратор.

Тит Титыч. Это что ж такое?

Досужев. Пятнадцатого класса. Нас во всей России только двое.

Тит Титыч. Ну садись, гость будешь!

Досужев. Я не люблю садиться; я лучше стоя.

Тит Титыч. Сказано, садись, так и садись. Что ты, как бес, будешь передо мной вертеться! Терпеть не могу.

Досужев. Ну, будь по-твоему, сяду. (Хочет подвинуть стул.)

Тит Титыч. Ты что там еще? Не смей трогать стульев! Они на месте поставлены. Садись вот здесь, подле меня!

Досужев (садясь). Ты не очень командуй!

Тит Титыч. Да коли ты непорядок делаешь, как же тебе не сказать!

Досужев. Ну, будет о пустяках-то! Пора и о деле. Мне ведь некогда.

Тит Титыч. Ну вот, теперь давай о деле! Только ты меня не рассерди смотри; а то я и разговаривать не стану и прогоню. Я уж одного прогнал.

Досужев. Ну, хорошо, хорошо!

Тит Титыч. Много ль ты с меня взять хочешь?

Досужев. За что?

Тит Титыч. За что? Известно, за что. За это дело?

Досужев. Помирить, что ли?

Тит Титыч. Нет, не помирить, а оправить совсем, чтобы я чист был.

Досужев. Да как же тебя оправить, когда ты виноват?

Тит Титыч. Виноват! Это я и сам знаю, что виноват. Зачем же ты и стряпчий, коли ты не можешь оправить человека? А ты такую кляузу напиши, чтоб я был не виноват ни в чем.

Досужев. Этого нельзя. Надобно помириться.

Тит Титыч. Ни под каким видом! Ты не смей и заикаться! Я и слышать не хочу.

Досужев. Буянить твое дело, а мириться так вот не хочешь!

Тит Титыч. Да ты с кем говоришь! Учить, что ли, ты меня пришел у меня-то в доме! Хочу буянить, и буяню; нешто ты мне заказать смеешь! Вот я ужо Андрюшке задам, чтобы он этаких стракулистов ко мне не водил.

Досужев. Да ты потише! От меня ведь в тарантас не спрячешься.

Тит Титыч (встает, и Досужев тоже). Да ты к чему тут пристал? Ты человек посторонний! Зачем ты ко мне в дом зашел? Тебе что тут нужно? Ишь ты, влез в гостиную, расселся, тоже важничает. Как ты смел придти меня беспокоить? Я вот сейчас велю тебя со двора согнать, чтоб ты и носу сюда показывать не смел. Я тебя и знать не хочу.

Досужев. Рад бы не хотеть, да нельзя. Ты грамоте знаешь? Так вот смотри! (Показывает бумагу.) Перцов дал подписку, что дело с тобой прекращает, и подписку эту отдал мне. Теперь я что хочу, то с тобой и сделаю. Захочу, отдам ее тебе, и дело кончено; а не захочу, подадим на тебя завтра прошение и упрячем тебя в смирительный.

Тит Титыч (садится). Значит, я с тобой теперь должен дело делать?

Досужев. Со мной.

Тит Титыч. Ну, садись! Сейчас выпьем чего-нибудь.

Досужев (садясь). Нет, уж прежде давай дело кончим!

Тит Титыч. Ну, давай! Значит, я тебе за эту расписку должен деньги заплатить?

Досужев. Похоже на то.

Тит Титыч. А ты имей сколько-нибудь совести, не грабь меня. Грабить-то нехорошо. Пора уж вам эту привычку скверную бросить. Слышишь ты! Ты делай дело почестнее!

Досужев. Слышу, слышу.

Тит Титыч. Ну, много ли ж ты с меня потребуешь?

Досужев. Вот, во-первых, сто целковых Перцову за обиду. Это ты пошли с сыном завтра утром.

Тит Титыч. Это ничего! Это на чести, не дорого! Это и в другой раз, коли случится.

Досужев. Так ты опять поколотишь?

Тит Титыч. Эти деньги я всегда в состоянии заплатить, когда хочешь.

Досужев. Нет, уж в другой-то раз тебе много дороже станет. Для меня только он с тебя сто целковых, а то просил полтораста тысяч. Ну, теперь за хлопоты.

Тит Титыч. Много ли ж тебе?

Досужев. Мне много надобно.

Тит Титыч. Будь почестнее! будь почестнее, я тебе говорю. Нехорошо ведь. Много запросишь, ведь не дам. Только ты меня растревожишь! А я старый человек. Ну, прошу я тебя! Кончим по-дружески, много не ломи!

Досужев. Ты обещал женить сына на Кругловой?

Тит Титыч. Тебе что за дело?

Досужев. Кабы не было мне дела, я б и разговаривать не стал.

Тит Титыч. Обещал, да раздумал.

Досужев. Ну, так ты передумай опять, да и жени его поскорее.

Тит Титыч. Как же ты можешь мне в таком деле указывать? Да где же это видано! Нет, ты, должно быть, сегодня от меня добром не хочешь уйти? Дождешься, что я тебя изуродую.

Досужев. Ну, видно, говорить с тобой нечего, а надо сейчас к полицеймейстеру ехать. (Берет шляпу.)

Тит Титыч. Постой, ты! Как тебя?

Досужев. Ну, что еще?

Тит Титыч. Да ты почем знаешь, может я и сам хочу женить его на Кругловой, и передумывать мне нечего. Может быть, я тебя обманул!

Досужев. Это уж твое дело.

Тит Титыч. То-то! Ты не подумай, что это я тебя послушал! Это я сам. А если б не я сам, и никто б меня на свете… Слышишь ты, я сам. Слышишь ты, что я тебе говорю?

Досужев. Слышу, слышу.

Тит Титыч. Я хочу, чтоб Андрюшка женился на Кругловой, так тому и быть! Никто мне ни указывать, ни приказывать не смеет. Что хочу, то у себя дома и делаю.

Досужев. Ну вот, когда ты женишь сына, тогда я тебе расписку и отдам, так дело твое и кончится.

Тит Титыч. Эй! Кто там?

Входит Настасья Панкратьевна.

Подайте шампанского, да идите все сюда!

Настасья Панкратьевна. Ну, слава богу! Должно быть, дело на лад идет. (Уходит.)

Тит Титыч. А деньгами много ль тебе?

Досужев. Ничего.

Тит Титыч. Ты не важничай! Ты проси! Проси, я тебе говорю: я, может быть, дам. Не в состоянии я, что ли, заплатить тебе?

Досужев. Я знаю, что в состоянии, да не надо мне.

Тит Титыч. Фальшивишь ты что-нибудь?

Досужев. Кабы я для тебя хлопотал, так я бы с тебя взял денег много. Ну, много не много, а взял бы сколько следует. А я для сына твоего хлопочу, понимаешь ты?