Абсолютный враг - Андрей Ливадный

Невдалеке раздались проклятия Найджела.

— Староват я для таких трюков… — немного придя в себя, проворчал он, поднимаясь на ноги.

Пока сервы, отцепив тросы, сматывали их на барабаны микролебедок, над уступом появился Лайф. Сигнатуры ресектов, которые не нуждались в специальных приспособлениях для спуска, давно исчезли за незримой границей маскирующего поля.

Там, внизу! Много машин!

Рощин терпеливо дождался, пока спейсбалл немного успокоится, и только затем уточнил:

Ты был внизу? Можешь передать мне мысленный образ?

Конечно, могу!

Секунду, Лайф.

— Найджел, ты как?

— В порядке.

— Приготовься к телепатическому контакту. Наш маленький разведчик побывал под маскирующим полем.

— Давай. Пусть передает. — Гревс присел, поморщившись от боли в ушибленной ноге.

Пещера, действительно, образовавшаяся в результате крушения фрегата, оказалась намного больше, чем предполагал Вадим.

Мысленные образы, переданные спейсбаллом, в первый момент не просто поражали воображение. Вадим невольно вздрогнул, «заглянув» под полог маскирующего поля, где мысленному взору открывалось залитое красноватым светом пространство, переполненное сигнатурами сотен различных механизмов.

Не один, а сразу два многокилометровых фрагмента боевого корабля эпохи Первой Галактической лежали на дне пещеры. В сегменте кормовой части фрегата четко просматривалась энергоматрица работающего термоядерного реактора. Контур его тепловой защиты был нарушен, именно силовая установка фрегата являлась источником красноватого сияния.

Второй обломок — средняя часть «Меркурия», зиял многочисленными пробоинами и разломами обшивки, через которые были видны фрагменты боевых постов и палуб, кроме того, в зоне внутреннего космодрома тлели пять сигнатур, четко идентифицирующиеся, как «работающие реакторы аэрокосмических истребителей класса «Фантом».

Дно пещеры походило на муравейник.

Сотни донельзя странных механоформ сновали по своим делам, в полукилометре от обломков фрегата на специально выровненных площадках стояли семь репликаторов. За их контурами в дальней от наблюдателей стене пещеры просматривались зевы наклонных тоннелей, по всей видимости предназначенных для выхода устройств молекулярной репликации на поверхность планеты.

Десятки ревайверов парили над механическим муравейником, координируя и контролируя работу армии сервов.

Мыслеобразы, транслируемые спейсбаллом, внезапно переключились с общей панорамы на частности: Вадим увидел группу ресектов, превратившихся в обломки вследствие падения с большой высоты. Очевидно, ревайверы обнаружили их приближение и парализовали кинематику древних механизмов.

Следующая картина, привлекшая внимание Лайфа, заставила Вадима ощутить холодок в груди: через разломы в обшивке фрегата на простор пещеры были выдвинуты два полуразобранных штурмовых носителя класса «Нибелунг», неподалеку ровными рядами на полу пещеры уложены с полсотни андроидов пехотной поддержки, далее высились извлеченные из ангаров и установленные в вертикальном положении при помощи примитивных подпорок серв-машины. Три «Фалангера» и пять «Хоплитов» пребывали в ужасном техническом состоянии. Кроме повреждений, полученных ими при крушении фрегата, над серв-машинами поработал некий вандал: часть бронесегментов корпусов была снята, изнутри вырваны и разложены подле ступоходов различные детали, начиная от сервомоторов и заканчивая электронными блоками кибернетических систем,

Механоформы, снующие по пространству пещеры, резко отличались от тех, что атаковали Алексию, не имели они и ничего общего с доминаторами, контролирующими периметр Ржавой Равнины. Если судить по внешним признакам, то конструкции сервов следовало признать гибридными, сочетающими в себе оптимизированные, улучшенные элементы механизмов, принадлежащих различным цивилизациям.

Поток информации иссяк.

Вадим и Найджел, открыв глаза, переглянулись.

Гревс выругался, но легче от этого ему не стало.

— Ну, что будем делать, Рощин? — Найджел, похоже, находился на грани того, чтобы запаниковать. — Все умерли?! Такой конец будет у нашей истории?!

Вадим не стал отвечать на его реплики.

— Лайф, тебя заметили?

— Нет. Я живой. Они не видят живое.

— «Они» — это кто, маленький умник? — спросил Гревс.

— Вы называете их ревайверами. Это контролирующие механоформы.

— А ведь малыш прав. — Вадим, ошеломленный увиденным, все же старался держать себя в руках. Многодневное, полное смертельных превратностей путешествие по Ржавой Равнине не прошло даром. Пережив ощущение полной беспомощности, бессилия, он сам того не заметив, научился стойко держать информационные удары, да и на происходящее смотрел немного иначе, чем Гревс. — Ревайверы в силу специфики ориентированы на обнаружение и контроль механоформ. Живое существо для них — не более чем элемент окружающей среды, не принадлежащий техносфере, а значит, не подверженный их воздействию и не заслуживающий внимания.

— Нам от этого легче? — насупился Найджел. — До фрегата не добраться, сверху с минуты на минуту начнется атака механоформ, намеренных захватить промышленную базу и репликаторы. Мы между двух огней.

— Не спорю. — Вадим присел. — Положение критическое. Но повода для отчаяния пока не вижу.

— Ты неисправим.

— Гревс, прекрати ныть.

— Знаешь, твой оптимизм мне непонятен, — огрызнулся Найджел.

— Бывало и хуже. — Рощин поддерживал ни к чему не ведущий разговор, продолжая напряженно анализировать ситуацию.

— Интересно, где и когда?

— На Алексии. Нас тогда осталось всего несколько человек. Против базового корабля терраформеров. Всё, дай подумать.

— Ладно! — Найджел отошел от края площадки. — Думай. Мне и так все ясно.

— Что именно?

Гревс искоса посмотрел на Рощина, и тут его буквально прорвало:

— Неужели за трое суток боев в системе Алексии ты ни разу не задал себе вопрос: за каким фрайгом базовый корабль механоформ погнался за «Пенелопой»?! Где логика в действиях машин? Ну да, допустим, они по программному обеспечению уже не терраформеры. Но подумай сам — существовали два анклава механоформ. Сначала они зачистили целый сектор звездного скопления, затем передрались между собой, не важно, по каким причинам. Одна из групп победила, от второй осталась вот эта свалка, — он жестом указал вверх, — да чудом сохранившийся корабль, затаившийся в удаленной звездной системе. И ты полагаешь, он бы погнался за «Пенелопой»?

— На самом деле мы не знаем истинной логики терраформеров.

— Не уходи от ответа. Логика любой машины, не обладающей модулем искусственного интеллекта, будет опираться на понятие целесообразности. Базовый корабль механоформ выпустил истребители?

— Да.

— Этого достаточно. Более чем достаточно. Истребители, оснащенные гипердрайвом, догнали бы «Пенелопу» и прихлопнули бы кибрайкера, как муху. А что случилось на самом деле? Корабль, непонятно по каким причинам прятавшийся в удаленной звездной системе, не создал там промышленную базу, не отправился на поиски места, пригодного для реализации заложенных в него программ, — нет, он таился в ожидании некоего события. На мой взгляд, всё, что произошло в системе Алексии, — это тщательно продуманный ход, призванный спровоцировать Человечество на ответный удар.

Рощин ничего не ответил. Он слушал, стараясь понять ход мысли Найджела.

— Молчишь? Ладно, я сам отвечу: сообщество машин-победителей было информировано о случившемся инциденте. Они зафиксировали факт гибели базового корабля, принадлежавшего «родственному» анклаву, но, не обладая информацией о людях, ошибочно сочли, что тот был уничтожен давними врагами — инсектами. На что последовала закономерная реакция, — они вышли за границы контролируемых территорий и нанесли серию превентивных ударов по мирам разумных насекомых, не подозревая, что тем самым обрекают себя на конфронтацию с Человечеством.

— А теперь подумай — кому это выгодно? — поглядывая вверх, продолжил Найджел. — Кто оказался настолько умен, что сумел подставить инсектов под удар, зная, что они не выстоят против механоформ, попытаются отступить, используя древнюю транспортную сеть, созданную их далекими предками? Кто знал или хотя бы предвидел, что массовый исход разумных насекомых из проблемного сектора ударит по Человечеству и сюда будут посланы боевые корабли объединенного флота, которые неизбежно вступят в бой с победившим анклавом машин? Повторяю ключевой вопрос: кому это выгодно?

— Проигравшим миллионы лет назад механоформам, — подумав, ответил Вадим. — Они частично уцелели, но сами не в состоянии взять реванш. Только вся твоя логика, Найджел, не выдерживает критики. У механоформ нет модулей искусственного интеллекта, а комбинацию, которую ты обрисовал, способен просчитать и спровоцировать только искусственный разум.