На границе тучи ходят хмуро… - Алексей Кулаков

– А! Вчера до двух пополуночи в собрании проторчал…

Григорий понимающе улыбнулся в усы: в собрании до двух, а на заставу к девяти явился. Значит, баронессу "провожал"…

– Как там наш шпион поживает?

– Да всё как обычно. Тут поспрошает, там послухает, ишшо где потрётся…

Когда Григорий вычислил (молодец, кстати) в своём взводе "дятла", то поначалу хотел разобраться с ним по свойски – так сказать, не выносить сор из избы. Но пока думал да решал, вернулся из отпуска командир, и унтер с облегчением свалил на него решение нежданной проблемы. Александр не раздумывая долго, решил: указал оставить всё как есть и… не устраивать рядовому Бибикову несчастный случай. А что бы Гриша точно понял, почему это надо сделать, пояснил:

– Уберём одного, подсунут другого. Этот же теперь для нас безвреден, почти… даже полезен будет! По расспросам сразу поймём, куда ветер дует. Ты кому надо шепни о нём, и постарайся выяснить – к кому он бегает со своими докладами.

Последнее унтеру прояснить не удалось до сих пор – уж больно осторожен был чей-то информатор. Но… видели разок в том же районе жандармского штабс-ротмистра Сурикова… хотя, может это было простым совпадением, нда.

– И что он спрашивает?

– Хы! Интересуется, стервец, как мы с вами на "охоту" ходили, да как караваны таким малым числом перехватывали!!!

"Так… вот и обещанные неприятности. Точнее – небольшое беспокойство. Поздно спохватились, чернильные души: из "особой" ветеранской группы на заставе только двое и осталось… да и те скоро ко мне в Сестрорецк уедут. А остальные, все как один подтвердят, что всю перехваченную контрабанду я сдавал родному, чтоб его, государству. Что ещё? А… и всё, больше подловить-то и не на чём: скупщик только по голосу и опознает… да и то, очень сомнительное доказательство… а большие потери среди бедняжек контрабандистов… так и караванов сколько перехватил! Чиновники-оценщики едва не плакали от радости…"

– Сядет в уголок, и вроде как и не интересно ему… пёсий сын!

– Ладно… Совсем забыл – Валентин Иванович о тебе в своём письме справлялся.

– Поди ж ты, не забыл! И ему мой поклон передавайте, Александр Яковлевич. Как оно тама?

– Слава богу, без накладок пока. Первую сотню Рокотов на склад отправили, патроны начали выделывать… скоро посылка придёт, с образцами, вот и полюбуемся…

В первых числах декабря на заставу пожаловали нежданные гости: и если подполковник Росляков был привычен, то чиновник Таможенного департамента…

– День добрый, Сергей Юрьевич.

Немного напрягшийся, при виде начальства, штабс-ротмистр успокоено поздоровался в ответ – раз уж разговор начинают с имени-отчества…

– Позвольте представить вам моего спутника – господин Хлудов, Николай Степанович, имеет честь служить в Таможенном департаменте в чине коллежского асессора. Сергей Юрьевич, господин Хлудов имеет желание переговорить с поручиком князем Агреневым, э… вы бы не могли…?

Когда Александр зашёл в канцелярию, то первое, что он увидел – недовольно-высокомерную мину на лице (вообще-то на язык просилось – харя) незнакомого ему чиновника.

"Можно сказать, любовь с первого взгляда… Специально такого послали, что ли? Или – чем-толще рожа, тем выше чин?"

– Итак, господа, мм… господин Хлудов?

– Благодарю, господин подполковник.

Чиновник помедлил, видимо, подбирая нужные слова, затем негромко прокашлялся и выдал:

– Скажите, господин поручик…

– Великодушно прошу простить, что перебиваю, но… для вас я Ваше Благородие или Ваше Сиятельство – только так и никак иначе. Прошу, продолжайте…

Побагровевший чиновник дернул щекой, но всё же вспомнил, на чём его прервали.

– Так вот: мне поручено осведомиться…

– Ещё раз прошу прощения – кем поручено?

– Господином коллежским советником Вятовым! Я могу наконец продолжить?!! Сведения о том, что в городе Сестрорецке у вас имеется завод, соответствуют действительности? Он и вправду принадлежит вам?

– А что, есть какие-то сомнения?

Глядя на поручика, нельзя было сказать, что он тяготится разговором – скорее немного скучает. А подполковник и штабс-ротмистр и вовсе – молча наслаждались разворачивающимся действом: их сослуживец демонстративно и с некоторой ленцой унижал чиновника, уверенно доводя последнего до белого каления.

– То есть – да?!! Тогда я бы попросил вас объяснить, откуда у вас взялись такие деньги!

– Плохо просите, плохо. Вот если бы на коленях…

– Да… Вы… Да что вы себе позволяете!!! Вы не смеете!

– Я? Это вы, только что, позволили себе оскорбить и честь четырнадцатой Ченстоховской бригады, и лично меня, как офицера. Вы вообще понимаете, что и у кого вы спрашиваете?

– Я требую объяснений!

– Хм. А покажите-ка мне, любезный, предписание или какую другую бумагу, дающую право вам, гражданскому чину, ТРЕБОВАТЬ что-то от офицера Русской Императорской Армии? Что, неужели не озаботились выправить? Ну что же вы так плохо подготовились…Требовать будете у себя дома, голубчик, а здесь воинская часть. Молчать…

Последнее слово поручик произнес вполголоса и спокойно, но замерли все присутствующие – столько властности и угрозы прозвучало.

– На любые вопросы я отвечу только своему командованию. Или в суде, только тогда и я подам встречный иск, и обязательно выиграю его. Вы же здесь никто, и звать вас никак – я доступно излагаю? Тогда – я вас более не задерживаю…

Чиновник так торопился, что едва не выскочил на улицу без шубы. А подполковник Росляков, проходя мимо своего подчинённого, одобрительно кивнул, обернувшись напоследок уже на пороге:

– Всего хорошего, господа!

Глава 34

В середине декабря наконец-то прибыла долгожданная посылка от Греве. Вернее… четыре увесистых, немаленьких и крепко-накрепко заколоченных ящика, за которыми князю пришлось лично проехаться, в почтово-багажное отделение железной дороги. Едва Александр и его денщик затащили в квартиру последний ящик, тут же нарисовался радостный унтер: причём не один, а в компании с маленьким ломиком.

– Вот, командир, у Трифона Андреича одолжился…

Даже с инструментом Григорию пришлось изрядно повозиться: неизвестно, кто именно упаковывал "посылку", но… железных лент и гвоздей явно не жалели, как и хорошего дерева.

– Кррааак…

Доска наконец поддалась, напоследок жалобно хрустнув. Резко запахло оружейной смазкой, а стоило убрать промасленную тряпку, как тускло засияли воронением аккуратно уложенные пистолеты: десяток Плёток и по пятнадцать штук Рокотов и Орлов.

– Эх, красота!!!

– Ты не останавливайся… раз уж начал.

– Тоже верно…

Спустя пять минут последняя часть четырехкомпонентной посылки лишилась крышки, а унтер в очередной раз лишился речи: на пол посыпались разнообразные ножи с чудной неровно-волнистой заточкой, ложки и вилки с вытравленными на них узорами, непонятные латунные коробочки, ещё более непонятный… инструмент…?, и самое интересное – складные перочиные ножи в брезентовых чехольчиках. Однолезвийные и ножи-бабочки были осмотрены и одобрены Григорием и денщиком с редким единодушием, после чего пришёл черёд десятка ножей со странно толстыми рукоятками.

– Ого! Глядь, Савватей – это ж сколько лезвий… ты смотри – шило… ух ты, вилка! Отвёртка, штопор… о, и пилку острую сюды засунули… отвёртка… справная вещица, как есть справная. А эт чего, командир?

Александр в это время любовался первым серийным Рокотом… то есть не первым, конечно – первые пронумерованные пятьдесят штук, каждой из трёх моделей, осели на складах до его особого распоряжения… всё равно – одним из первых! Особенно нравилось выбитое на ствольной коробке клеймо… бывшее в девичестве знаком радиационной опасности. Было радостно и немного грустно.

"Я всё-таки это сделал…"

– Командир?!

– А? Да, я слушаю?

– А это что за штука така?

– Это… инструмент слесарный такой, вон там покрути… видишь, размер меняется? Заменяет с десяток гаечных ключей… обычным людям.

– А это?

– Бритва. Безопасная… надо же, и лезвие есть…

Почитав вложенную в коробочку-футляр записку от Греве, Александр разочарованно поморщился: проблему промышленной заточки лезвий так и не решили, а это… маленький сувенир от Валентина Ивановича своему шефу, так сказать, ручная работа…

– А это?

– Я же тебе рассказывал. Бенза – то есть бензиновая зажигалка. Вон и жестянки с заправкой для неё. Ты сбоку на крышечку надави…

– Тугая какая!

– Хм?

Из дюжины зажигалок удачливому унтеру попалась одна-единственная с маленьким брачком – плохой подгонкой корпуса и крышки. Подумав, Григорий довольно улыбнулся и начал обстоятельно проверять ножи-мультитулы, взмахом руки мобилизовав себе на помощь Савву.

" Вот!!! В открытую просить не хочет, а бракованные вроде как и не жалко будет… И ведь знает же, что не откажу в любом случае, а всё равно! Жжук…"