Властелин небес - Эмма Харрингтон

– Изабель, – протянул он, зарывшись лицом в ее волосы. Ее смоляные пряди смешались с золотом его волос. Она попыталась ответить, но у нее перехватило дыхание, когда его губы заскользили по ее плечам, затем достигли груди, тронули, нежно прикусив, соски, потом скользнули по животу. Она забилась в его руках, обдаваемая теплом и влагой его губ.

Она никогда не думала, что чувство может охватить ее всю, без остатка, что его прикосновения заставят ее трепетать столь отчаянно. Он взял ее за запястья и прижал ее руки к одеялу.

Дэллас медлил, продолжая пробовать ее тело, набухшую от ласки грудь, пульсирующую жилку на сгибе плеча. Изабель услышала легкие стоны и с удивлением осознала, что стонет она сама.

Дэллас встретился с ней глазами. Его волосы были влажными – золотистые пряди прилипли ко лбу и шее, обрамляя его лицо.

Жаркий пот увлажнил его мускулистые плечи и грудь, и они поблескивали в свете масляной лампы. Грудь тяжело вздымалась и опускалась.

– Ты восхитительна, – тихо сказал он, отводя прядь ее волос со лба. – Я так часто мечтал об этом… Мне даже снилось.

Изабель подумала о своих грезах в те долгие ужасные часы, которые она провела в клетке. О своих мечтах о Дэлласе, которые помогли ей выжить, уберегли от отчаяния.

Приникнув к ней всем телом, он скользнул в ее лоно, продолжая целовать. Радость заполнила ее всю. Она изогнулась, чтобы принять его. Неужели их близость всегда будет такой сладостной? Изабель казалось, что она качается на волнах страсти, почти теряя сознание. Ее ответные движения, подчиненные его ритму, воспламенили его. Нет, такого она еще никогда не испытывала.

Казалось, Дэллас проникал в нее все глубже и глубже. Стон сладострастья сжимал его горло – низкий, почти утробный звук. Он прижимался к ней так, будто хотел утопить свою боль. Ее руки скользили по влажной коже спины.

Через какое-то время он поднял голову. Глаза словно издалека посмотрели на нее. Легкая улыбка пробежала по губам.

Затем Дэллас поцеловал ее, нежно коснувшись губами, и предательские слезы набежали ей на глаза.

Может быть, все еще будет хорошо.

– Прошло три месяца со дня смерти Дункана, – заметил Джеми.

Дэллас кивнул. Он следил за Изабель, восхищаясь ее грациозной походкой, когда она двигалась по залу, перебирала пучки трав, обсуждая что-то со слугами, распоряжалась, чтобы приготовили чистые полотенца.

Мягкий свет из открытого окна падал на ее волосы, теплый бриз трогал локоны у висков, напоминавшие ему, каким податливым бывает ее тело в его руках.

Дэллас не отрывал от нее глаз, почти не слушая рассуждений брата о политике, Он отвлекался только на мгновение, чтобы вставить какое-нибудь не вполне уместное замечание.

Джеми проследил за его взглядом и с ненавистью покосился в сторону Изабель.

– Действительно, Джеми, – попытался сосредоточиться Дэллас. – Уже три месяца относительно спокойно. Ты недоволен?

– Да, – ответил Джеми, положив руки на стол, – Брюс вернулся на материк и собирает армию. Англичане и все предатели двинулись к югу, пока только высокогорье – безопасное место для настоящих шотландцев.

Он сделал паузу, затем прорычал:

– И ты бы знал это, если бы не запирался каждую минуту со своей женой в течение последнего месяца. Дэллас поднял бровь.

– Я все это знаю, Джеми. У тебя есть другие доводы, почему я должен отказать себе в удовольствии спать со своей женой?

Джеми покраснел и отвернулся.

– Нет.

Он вновь бросил взгляд на Изабель. Та словно почувствовала и улыбнулась им. Джеми опустил голову, хмуро уставился на свои руки.

– Ты читал письмо Брюса?

– Да, Джеми.

– И что ты думаешь?

– Что? Боже, Джеми, да не сиди ты с таким лицом, будто ты не хочешь переехать в Инверлок. Ты только об этом и твердил с тех пор…

Дэллас не смог досказать.

– Как погиб Дункан, – закончил за него Джеми после паузы.

Оба повернулись к окну, как будто могли увидеть там образ младшего брата. Под крепостными стенами, на берегу фьорда, под древним тисовым деревом в каменном склепе спал вечным сном их брат. С приходом весны берег украсился цветами.

– Да, – сказал Джеми, отводя взгляд от окна. – Я хочу быть в Инверлоке. Я хочу добраться до Дэвида Каммингза. А ты?

– Ты думаешь, я забыл о присяге? О верности Брюсу? – спросил Дэллас, и голубые глаза его потемнели.

– Последнее время ты только и делал, что увивался вокруг своей жены. Мне не раз приходило в голову, что ты подобрел по отношению к Макдугаллам с тех пор, как женился.

– Достаточно! – голос Дэлласа стал жестким, он почувствовал приступ гнева, который с трудом подавил. – Выбрось это из головы!

Он наклонился вперед, в его словах чувствовалась искренняя горячность.

– Я поклялся отомстить за Вильяма Уоллеса, я поклялся поддерживать Брюса и бороться с врагами Шотландии. Мои клятвы – не пустой звук. До смертного часа я буду предан нашему королю. А если я люблю женщину, которая родилась в стане врагов, то это – игра судьбы, а не мое предательство. Мы многих потеряли, и если я нашел успокоение в объятиях Изабель, я не хочу об этом сожалеть. Я знаю, что передышка не будет долгой, но когда будет дан приказ выступать, я буду одним из первых среди тех, кто поднимется на борьбу. Ты понял?

Джеми залился краской. Руки его сжались в кулаки.

– Если я ошибался, Дэллас, прошу прощения. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что ты колебался.

– Я не колебался.

– Даже когда встретился лицом к лицу с Ианом Макдугаллом? Посмотри на меня, ответь честно: сможешь ли ты убить брата своей жены, если тебе выпадет такой шанс?

Дэллас заскрежетал зубами. Джеми коснулся больного вопроса. Дэллас глянул на свои руки и увидел, что они тоже сжаты в кулаки. Он так ничего и не ответил.

– Не думаю, что сможешь, – тихо сказал Джеми и встал.

Дэллас тоже встал, встретившись взглядом с прищуренными глазами брата.

– Я никогда не говорил, что не убью его. Я говорил об этом с Изабель.

– Да? И она не рыдала и не умоляла? Улыбка исказила губы Дэлласа.

– Нет. Изабель не такая женщины, которая будет умолять и рыдать, ты это сам знаешь.

– Да. Она сильна. Я это признаю, но все равно она женщина. Если ты убьешь ее брата, она тебя не простит.

Дэллас посмотрел мимо Джеми – туда, где Изабель беседовала у огня с женщинами. Он надеялся, что их голоса неразборчивы. Нет смысла вдаваться в объяснения, когда сам не знаешь ответа.

– Дэллас, – Джеми положил руку ему на плечо, – ты должен знать, что когда мы захватим Дунстаффнаге, то перебьем всех, чтобы отомстить за Найджела Брюса и других, кто теперь лежит в могилах по милости предателей. Всех тех, кого убили, зарезали, уничтожили в Килдрамме. Об этом мы не можем забыть.