История вторая: Самый маленький офицер - Лента Ососкова

В номере было пустынно и тоскливо. Диван показался жёстким, остывший чай — слишком крепким, небо за окном чересчур тёмным. И с какого конца подступиться к задаче разузнать всё про Хамелеона — было совершенно неясно.

Сиф побултыхал чаем в чашке и с отвращением вдохнул молочный запах. Сейчас он казался тошнотворно-приторным… как те белые чудо-пилюли, что остались у командира.

— Хоть бы снова… попробовать… — пробормотал мальчик, вспоминая плоскую коробочку. Сказал — и сам ужаснулся: неужели этого хочет он? Он — офицер Лейб-гвардии!.. Только отчего-то обычная мысль его не пристыдила. Всё равно очень хотелось. Всего одну штучку. Просто заново попробовать, каково это, и хотя бы на миг отрешиться от всех проблем и, главное, переживаний…

— Придурок! — стукнул Сиф ладонью по столу, так что чашка подпрыгнула и упала набок. Чай вытек из неё янтарной лужицей. Заболела ладонь, заныл загривок.

Сиф тщательно вытер салфеткой чайную лужу, потом унёс чашку и чайник в ванную комнату и вылил остатки чая прямо в раковину. Пока вымыл посуду, мысли успокоились, а мир перестал казаться таким уж безрадостным и бесцветным. ПС уже не хотелось больше всего на свете, даже полцарства за капсулу показалось некоторым расточительством. Мальчик умылся и окончательно прогнал тоску, придирчиво разглядывая себя. Порванная гавайка, ссадина на щеке — приложился об асфальт во время «акробатических номеров» с Леоном, и, ко всему прочему, лицо обиженного ребёнка. Стыд и позор!

Юный фельдфебель переоделся в зелёную форменную рубашку — не парадная, помять можно не бояться — мокрой рукой пригладил торчащие во все стороны светлые вихры, вытянулся, стараясь не заострять внимание на протестующей спине. Поглядел ещё раз в зеркало — другое дело. Хоть самому себе честь отдавай, да больно вид что-то замышляющий. Хитроватый, одним словом.

Так и было: пока Сиф приводил себя в порядок, голова его напряжённо работала, так что даже волосы немножко поднимались дыбом, и, глядя в зеркало, мальчик уже знал, с чего начать. Может, всё тоже самое собирается проделать и командир, да и забольская СБ много делала — правда, командир не посвящал в результаты своего ординарца… так что тут придётся постараться обогнать их всех, но, если рассматривать теоретически, шансы у Сифа наблюдаются. Потому что друг — это очень много, если там подумать. Это ты уже не один. А уж друг, которые что-то знает…

Усилием воли запретив себе при слове «друг» вспоминать Кашу с Расточкой, офицерик улыбнулся — вернее, скривил губы в улыбке — и вышел из ванной.

Тут в дверь постучали. Можно сказать, что Сиф не успел испугаться, подумав о полковнике, но это не так. Просто он быстро сообразил, что Заболотин не будет стучаться в собственный номер.

— Ты что, спишь, что ли? — возмутилась за дверью Алёна и ещё раз стукнула кулаком по двери. Вот нахал этот Сиф! Делает вид, что никого нет!

— Я просто оглох от твоего стука, — Сиф совершенно неожиданно потянул дверь на себя, так что кулак Алёны, не найдя опоры, чуть не встретился с носом мальчика.

— Прости, — испугалась Алёна, но Сиф остался целёхонек, предусмотрительно сделав шаг назад.

— Заходи уж, — он поглядел на Алёну исподлобья несколько изучающее, затем сделал размашистый жест рукой, который можно было трактовать, как приглашение, танцевальный элемент и просто как попытку размять кисть. Алёна выбрала первый вариант, благо он был подтверждён словесно, и переступила порог.

— Знаешь, — начала она немного неуверенно, словно теряясь в присутствии маленького офицера, — надо что-то делать, наверное.

— С чем?

— С кем. С Тилем твоим!

Сиф смутился:

— Ну вот, уже девушки начинают обо мне заботиться! Не маленький я, сам всё знаю!.. Наверное.

В присутствии Алёны мир вновь начал терять краски, оставаясь цветным только в непосредственной к ней близости. И свербела мысль, что для Алёны всё так же — только вот центром для неё будет Иосиф Кириллович. И хотелось это изменить, переделать… но Сиф просто не знал, как.

— Да вижу я, как ты всё знаешь, — по-матерински покачала головой девушка. — Вид хитрющий до умопомрачения, а глаза полный караул кричат.

— Какой караул? — Сиф немедленно повернулся к зеркалу в прихожей и внимательно оглядел лицо. Глаза как глаза. Самые, можно сказать, что ни на есть обычные. Серые, распахнутые, слегка блестят… Блестят?! Он что, рыдать собрался?! Из-за чего, позвольте узнать? Впрочем, кажется, это просто лампочка такие блики бросает.

— Что я могу сделать Тилю… Я чувствую себя дурак дураком. Авантюрист навкин, — пожаловался он Алёне.

— Да, авантюра не удалась. У тебя есть другие предложения?

Сиф взглянул прямо в тёмные цыганские глаза. Всё чаще он вспоминал совет Одихмантьева, всё чаще старался с близкими людьми не петлять…Глаза Алёны были внешне насмешливые, но в тёмной глубине горело что-то тёплое и непривычное. Не пожар, как у Тиля, а уютный огонёк.

— Я должен разобраться с Леоном. Я его убить готов! Из его же собственного макара застрелить.

— А ты уже убивал?

Сиф лишь насмешливо дёрнул плечом, не обращая больше внимания на боль под бинтом. В своё время он хорошо умел убивать. Ради Тиля можно было вспомнить. Постараться — и вырвать из тумана памяти Сивого.

«Только это не поможет», — задумчиво проговорил в нём фельдфебель.

— Пожалуй, — согласилась Алёна, которую передёрнуло после от реакции Сифа на её вопрос.

Оказывается, фельдфебель говорил вслух.

Сиф с усилием вырвал свой взгляд из цыганских глаз, набрал в грудь воздуха, как перед нырком, и твёрдо сказал:

— Авантюра не удалась, но, может, удастся глупость?

Глава 6 (11). Глупость

«Авантюра принесла чересчур уж разнообразный результат», — подумал пятнадцатилетний офицерик, когда слегка подрагивающей рукой набрал номер на мобильном. Результат был и положительным — Тиль теперь на их стороне, и совершенно отрицательным — Хамелеон теперь убьёт Тиля. Да и самого Сифа тоже постарается, не поглядев на офицерское удостоверение. Вернее, как раз из-за оного…

Ивельский долго не брал трубку, и Сиф начал опасаться, что Алёна неправильно запомнила номер, но когда палец уже застыл над красной клавишей, наконец-то раздался голос пожилого пианиста:

— Да?

— Это Сиф. Сивый, — Сиф перевёл дух. — Вы далеко сейчас от нашей гостиницы?

Какое-то время Ивельский молчал, затем торопливо спросил:

— Где Тиль?!

— В соседнем номере, — успокоил мальчик. — Разговаривает с полковником.

— Он цел?

— Вполне. Леон… стрелял в меня, — ляпнув это, Сиф мимолётно сообразил, что такое известие на утешение не тянет. — Приезжайте сюда, пожалуйста. И поднимитесь в тот же номер, что и в прошлый раз.