Сезон страсти - Даниэла Стил

Они приехали в «Ридженси», – и шофер передал Кейт из рук в руки швейцару, от которого ее тотчас забрал Ник и быстро ввел внутрь. Его там знали. Ник заполнил регистрационную карточку, и их сразу же проводили в заказанные номера. У нее был люкс, у него большой двойной номер с дверью, которая вела в ее гостиную. Они решили использовать его номер как офис, а ее – как их «дом». Чемоданы установили на специальные белые с золотом подставки, и Кейт оглянулась по сторонам, утопая в толстом пушистом ковре, потом со вздохом уселась на обитую розовым шелком кушетку. Все было изящно и очень мило. Похоже на английскую акварель. Из окна открывался прекрасный вид на южную часть города. Кейт снова осмотрелась, потом с улыбкой взглянула на Ника и вздохнула. Она чувствовала себя маленькой богатой девочкой, изолированной от грязи и шума и сумасшедших людей, к которым хотела присоединиться в их бесконечной гонке. Ник хорошо придумал, оградив ее от всего этого, но ей казалось, что он оградил ее и от удовольствия. Это безумие, конечно, но она так думала. Ей вдруг захотелось вылупиться из своей скорлупы и убежать от всех, даже от Ника... От прошлого... От Тома... От Тайга... От них всех. Она захотела быть свободной.

– Хочешь выпить?

Ник развязал галстук и с улыбкой посмотрел на нее. Он уже успел забронировать для них места в «Каравелле». Велел секретарше сделать это сегодня утром из Лос-Анджелеса. Столик был заказан на девять часов. Ник считал, что они не успеют проголодаться до этого времени. Это дало бы им время немного выпить и расслабиться, а может, еще раз выпить в баре отеля и потом отправиться на тихий обед. Но Кейт отрицательно качнула головой.

– Что с тобой, Золушка? Хочешь позвонить Лиции?

– Нет. – Она не хотела звонить даже Тайгу. Не сейчас.

– Тогда чем хочешь заняться? – Ник сел рядом с ней на изящную кушетку и обнял. Кейт рассмеялась, а он любовался загоревшимся в ее глазах огоньком. Нью-Йорк хорошо действовал на нее. Похоже, она вернулась к жизни. Даже быстрее, чем он предполагал. – Назови, что тебе доставит удовольствие, миледи, и сразу все получишь.

– Правда?

– Конечно.

– Отлично. Я хочу прогуляться.

– Сейчас? – удивился Ник. Несмотря на то, что было семь часов вечера, градусник показывал девяносто пять по Фаренгейту, и влажность приближалась к такой же цифре. – В такую жару?

Кейт возбужденно закивала, и он захохотал, откинув голову. Он понял. Кейт, годами прятавшаяся в своей скорлупе, вдруг вернулась во времена молодости и жажды жизни.

– Ладно, Золушка, идем. Ты не хочешь сначала переодеться? – Она с усмешкой затрясла головой и сразу стала похожа на своего сына. – В таком случае, – он протянул ей руку, и они встали, – вперед.

Это было именно то, что она хотела. Они бродили по Медисон-авеню, где заглядывали в магазины, потом по Центральному парку, где люди играли на траве, где летали мячи, вопили транзисторы, а рядом жужжали автобусы и усталые, украшенные цветами лошади, цокая по асфальту копытами, тащили двухколесный экипаж. Словно кто-то собрал все, что может двигаться – каждое лицо, каждую машину, каждый запах, каждый цвет, – и смешал все это в один город, называемый Нью-Йорком.

– Боже, я люблю его. – Она сделала глубокий глоток загрязненного воздуха и с восторгом вздохнула, вызвав смех Ника.

– Я, кажется, создал монстра, – притворно ужаснулся он, но ему нравилось видеть ее такой. Она ожила.

Вот так Кейт могла жить многие годы. Воодушевление, приподнятость, успех. Ник был рад разделить с ней это. Он взглянул на часы. Было уже начало девятого, и они подходили к перекрестку Шестьдесят первой и Пятой улиц. До отеля оставалось всего два квартала. Они прошли по крайней мере двадцать, всюду заходя выпить; в то время как Кейт со страстью изучала город, Ник с восторгом изучал ее.

– Ты готова вернуться и переодеться?

– Куда мы идем?

– В лучший ресторан города. Все для тебя, Золушка. – Он сделал широкий жест в сторону горизонта, а Кейт вся засияла. Она улыбалась всю дорогу до отеля, и когда за ними закрылась дверь их комнаты, она приблизилась к нему. Ее глаза возбужденно блестели.

– Правильно ли я поняла?

Ник широко улыбался ей из дверей ванной, и она быстро подошла к нему и расстегнула молнию на его брюках.

– Абсолютно правильно. Леди, я не знаю, как на тебя действует этот город, но я люблю его хотя бы за то, что он такна тебя повлиял.

Они даже не добрались до спальни – занялись любовью прямо на полу, устланном мягкими коврами, а от движений ее языка и нежных рук Ник только постанывал. На этот раз Кейт была лидером, и Ник в изнеможении упал на спину, когда они оба достигли экстаза. Кейт лежала на полу и победоносно улыбалась в сумерках.

Глава 24

– Миссис Харпер? – В комнату вошла женщина в дорогом черном платье и протянула руку. Кейт нервно пожала ее и поправила платье. – Через минуту вы будете в кадре.

Это было ее первое телевизионное появление в Нью-Йорке, и она страшно волновалась. Но тщательно подготовилась. Они с Ником обсудили сегодня утром еще раз все, что она будет говорить. На ней было новое платье, купленное в Кармеле. Льняное, теплого кораллового цвета, подчеркивающего ее бронзовый загар. К нему она надела коралловые украшения, которые ей привезла Фелиция из Европы год назад, несмотря на все ее протесты.

Теперь она была рада, что Фелиция настояла на своем подарке. «Кто знает, как все обернется», – уверяла ее подруга. Кейт вспоминала эти слова с улыбкой. Волосы были убраны назад. Она надеялась, что выглядит солидно, как настоящая писательница. По крайней мере так она себя ощущала.

– Я не перестаю восхищаться городом. – Они беседовали в юго-западной части тридцатиэтажного здания «Дженерал моторе», выходящего на Центральный парк с одной стороны и панораму Уолл-стрит с другой. – Должно быть, это фантастика – жить в Нью-Йорке.

Женщина в черном платье засмеялась, встряхнув прекрасно уложенными волосами и сверкая огромным изумрудным кольцом на пальце.

– Я бы отдала правую руку на отсечение, чтобы жить на побережье. Но у Одри здесь шоу, так что... – Она безнадежно махнула рукой.

Эта женщина была крупным продюсером на дневном телевидении, и ее работа была похожа на работу Ника. Теперь Кейт сама понимала, каких усилий стоил успех.

– Готовы?

– Думаю, да.

Она открыла дверь, и Кейт прошла. На дверях студии горела надпись: «Идет эфир».

Кейт была на экране почти полчаса вместе с тремя другими известными женщинами: представительницей Организации Объединенных Наций, женщиной юристом, известной по всей стране, и дамой, получившей Нобелевскую премию за работу по биохимии год назад. О Боже! У Кейт перехватило дыхание, едва она их увидела. Что здесь делает она? Но когда они посмотрели на нее, Кейт поняла, что они думают о том же. Кто она такая? Ее здесь никто не знает.