Северное сияние моего сердца - Вуди Добковиц

Разговор зашел в тупик. Оба только накричали друг на друга, а для чего и зачем начали этот спор, уже сказать не могли.

— Пойми, США. Я ведь кроме Рима еще и дома побуду. За эти несколько месяцев я по нему очень соскучилась…

— Можешь не продолжать, я все понял. — Остановил ее болтовню американец. — Через сколько дней вернешься?

— Двенадцать.

— Когда улетаешь?

— Завтра. Со своей семьей.

Так скоро. Для парня все эти дни будут казаться вечностью. Да еще и беспокойство не даст ему спокойно работать. Кто знает, что этому Германии в голову придет.

— Эх… Значит, мне придется приглядывать за Фидо.

— Мурика… Я буду о-очень тебе признательна. — Умоляющим взглядом посмотрела на него россиянка.

— Ничего не поделаешь. Только не потеряйся там…

Как же засияла от счастья Россия после слов США. На миг ему даже почудилось, будто у русской выросли крылья.

— Спасибо! — радостно произнесла она, взяв за руку Штаты. — Я обязательно тебе привезу что-нибудь вкусное. Или сувенир!

Ну, как можно злиться на это милое создание. Гнев американца, как ветром сдуло.

— Саша, иди сюда! — громко позвал США своим басом СССР, выглянув в клетчатой рубашке из спальни.

Тот же мгновенно замер на месте, оборачиваясь в сторону звука.

— Sorry*, это вы мне?

— А ты видишь еще тут кого-нибудь в коридоре? То-то! Двигай сюда быстрее.

Штаты чуть челюсть не обронил. Сам Союз позвал его в свое место обитания. Проглотив ком волнения в горле, американец перешагнул порог логова коммуниста. Тот в это время что-то внимательно искал в своем небольшом кожаном портфеле еще советских времен. Удивительно, насколько аккуратно мужчина носит свои вещи. Один только Бог знает сколько лет этому портфелю, а на нем лишь еле заметные трещины на ручке и в уголках.

— Ат, собака… — выругался СССР, достав небольшую толстую книгу. — Садись на диван. Я тебе кое-что покажу.

Послушно приземлившись на указанное ему место, США с любопытством наблюдал за действиями Союза. Достав откуда-то две бутылки темного пива, коммунист присел возле своего “зятя”. К удивлению Штатов, книга оказалась обычным, немного потрепанным семейным альбомом.

— Дочка не любит, когда я показываю всем ее детские фотографии. Да и это лишь один из десяти наших альбомов. Когда прилетишь к нам, я тебе остальные покажу.

— Обязательно. — Спокойно ответил американец, с интересом разглядывая снимки. — А это вы и…

— Да. Это мать России — Надежда Сергеевна. Я ведь говорил, дочка почти ее копия.

Невысокая женщина в белом свадебном платье смотрела с фотографии на США своими полными радости и счастья глазами. Прекрасная невеста и счастливый жених, кто бы знал, что этой женщины скоро не станет.

— А тут России исполнился год. Тогда у нас родился Азербайджан.

Маленькая девочка с двумя хвостиками, обнимая небольшую куклу в платье в горошек, улыбалась своей маме, показывая лишь пару молочных зубов.

На следующей фотографии она, азербайджанец и армянин строили в песочнице замок, держа в руке небольшой совок. С каждой страницей количество детей все росло и росло.

Странно, что Казахстана на них еще не было, ведь, если Штатам не изменяет память, он был вторым по старшинству. Наконец, американец увидел фотографию, где все семейство СССР стояло возле озера в купальных костюмах.

— Это тридцать восьмой год. Тогда лето выдалось жарким, а мне как раз удалось выкрасть один выходной. Надя быстро собрала вещи, приготовила еду с собой и мы все поехали в деревню. Нам дом по наследству от ее матери достался. Тихое место и детям есть, где побегать. У нас были, да и сейчас есть, большие качели. Человек пять поместится точно. Ну, малышня сразу к ним и побежала. До сих пор помню, как Россия всех ловко построила. Маленькая, а понимала, что может беда случится, если все толпой на эти качели полезут. Жена сразу на огород пошла, смородину и малину собирать, дети их очень любят. — Почувствовав небольшую сухость во рту, Союз отпил из бутылки немного пива и продолжил: — После обеда Надя стала всех спать укладывать. Как же Россия капризничала. “Папка, а чего я должна со всеми ложиться?! Я уже большая, и тем более самая старшая! Мне самой можно братиков и сестричек спать укладывать!”

Представив, как маленькая Россия, насупив нос, яро спорит с коммунистом, который выше ее раза в три, США тихо засмеялся.

— Во. И я тоже рассмеялся. Говорю ей: “Ну, раз ты такая большая, садись возле колыбельки Эстонии и качай ее”. Она сразу заулыбалась, села на стул и начала качать кроватку, напевая песню. Ну, а мы решили выйти на пару минут за водой к колодцу. Набрали воды, вернулись в дом, заходим в детскую. Глядь, а Россия уже спит. Как сидела на стуле, так и уснула. Больше всех противилась, а проснулась самой последней.

— Она, наверное, даже в детстве спорить любила.

— Ох, еще как! Когда мы на озеро собирались, Россия спорила с Грузией, кто корзинку понесет. И не поверишь, она своего добилась. У нее мой характер. Этакая папенькина дочка. Всегда старалась помочь всем. Особенно матери. Надя пол моет и она тут же рядом. Надя пойдет на огород морковку полоть, а Россия берет братьев, кто постарше, да с ними жуков на картошке собирать. Так вот. Отвлекся. Идем на озеро. Мальчишки сорванными ветками оводов от сестер отгоняют. А я и Надя с Эстонией на руках позади них шагаем. И тут на дорогу заяц выбегает. Ох, сколько визга от Литвы и Латвии было. Казахстан сразу за Надю спрятался, а Киргизия и Таджикистан погнались за этим несчастным зайцем. Мне казалось, ушастый дух испустит от криков сорванцов. Пришлось мне крикнуть, чтобы малышня не разбежалась. Лес кругом, заблудятся, потом не найдешь. Когда все уже успокоились, мы двинулись дальше. До нашего озера минут двадцать пешим ходом, если на возу, то быстрее будет. Наконец, мы дошли до берега. Все дети, кроме Казахстана, России и Эстонии, покидали свою одежду и с разбегу в воду. Старшая и Надя сразу пособирали, а после аккуратно сложили все вещи. Потом Россия взяла Казахстан и Эстонию за руки и потащила их к озеру. Ну, а я в это время расстелил покрывало, а Надя еду разложила. Устроили для малышей что-то вроде пикника. Потом сам разделся и в воду. Жена же освободила старшую и с Эстонией на берегу осталась. Девочка еще совсем маленькая, только год исполнился. Я поднял Россию и Казахстан, да пошагал к остальным. Накупались тогда от души. Все плескались, как могли. После всех детей на берег согнал.