Роковые женщины советского кино - Федор Раззаков

К началу 90 х годов Гузеева из-за перечисленных выше причин практически перестала сниматься в кино. За период с 1988-го по 1990 год она сыграла всего лишь в трех фильмах.

В те же годы она вышла замуж во второй раз – ее избранником стал бывший соотечественник, а ныне пожилой американец, который владел выставочным залом. По словам актрисы, «мой мозг тогда был постоянно затуманен алкоголем, думаю, поэтому и вышла за него замуж…».

Тот брак оказался для нее самым скоротечным – он длился около… месяца. В 1991 году она отправилась на съемки в Грузию, где режиссер Михаил Калатозишвили приступал к работе над фильмом «Избранник» по роману П. Мериме «Матео Фальконе» и предложил Гузеевой роль комиссара. Роль небольшая и ничем не примечательная, однако именно там актриса встретила свою новую любовь – филолога-сценариста из Тбилиси по имени Каха.

Лариса Гузеева вспоминает: «Я часто влюблялась. И говорила маме: «Мама! Как я его люблю!» А мама мне отвечала: «Когда ты захочешь иметь ребенка, похожего на твоего мужчину, тогда я поверю, что ты любишь». Я увидела будущего мужа и просто захотела мальчика, на него похожего. Я никогда не хотела ребенка прежде…

Но, к сожалению, с его стороны не было красивого ухаживания. Мы жили в гостинице, полгода шли съемки в Грузии. Без воды горячей, без отопления. Ужасный дискомфорт. Я люблю красоту, роскошь, деньги, рестораны, подарки. А там этого ничего не было. Мы спускались вниз, в какой-то грузинский каменный кабачок, пили вино, ели зелень. В этом тоже что-то есть, когда влюблен. Потом отсыревшие простыни, не было света. Ужасно…»

В 1992 году Гузеева родила сына. По ее словам, заставила ее это сделать подруга и тезка Лариса Удовиченко. Она сказала буквально следующее: «Тебе не стыдно, что рожают алкоголики, те, кого лишают родительских прав, а ты, такая здоровая, можешь работать, можешь устроить жизнь – и живешь ради себя? Тебе не стыдно не иметь своего повторения?»

Любовь и рождение ребенка помогли Гузеевой вновь обрести былую стройность и красоту. И несмотря на замужество на нее вновь стали обращать внимание поклонники. Например, известный французский актер Ришар Берри, познакомившись с Ларисой, тут же пригласил ее в ресторан. Однако не учел российской действительности и буквально вспотел от русских цен. В итоге его щедрости хватило всего лишь на чашку кофе и дешевый салат. Остальное, в том числе креветки и икру, Гузеева заказала на свои кровные. После этого ланча она призналась в одном из интервью: «Неужели этот французик думает, что русские слаще морковки не едали? Пусть я не имею виллы в Ницце, но одеться в парижских бутиках и пообедать в петербургских ресторанах я вполне в состоянии…»

В те годы (середина 90 х) Гузеева обитала в Санкт-Петербурге, в малогабаритной квартире в Ульянке.

В 1994 году Л. Гузеевой присвоили звание заслуженной артистки РСФСР.

В 1996 году после долгого перерыва в 11 лет героиня нашего рассказа вновь сыграла главную роль в кино, хотя фильм был короткометражный. Речь идет о ленте Максима Пежемского «Жестокое время».

Из интервью Л. Гузеевой конца 90 х: «Я люблю делать подарки, но я не мотовка. Всегда беру в магазин список того, что мне нужно. Не трачу последнее, потому что знаю, как деньги даются. Я их сама зарабатываю. Никогда не куплю себе безделушку или красивые туфли, которые сегодня не понадобятся, если знаю, что завтра приедет мама, что нужно заплатить за детский сад. Потому что у меня были тяжелые времена. Одно сознание того, что в заначке нет какой-то определенной суммы, у меня может вызвать депрессию…

Когда семья состоит из двоих, я не считаю это семьей. Это просто два человека, которые решили так жить. Так что у меня, несмотря на печати в паспорте, до рождения ребенка не было семьи. Сейчас у меня есть семья – сын, свекровь, родственники, тети, дяди – вот это семья, потому что нас много. А когда вдвоем – это ничто. Я до тридцати лет занималась саморазрушением. Я этим объелась. А потом появился ребенок. И мне стало страшно, что я буду старая, больная, нервная идиотка. И ребенок будет видеть меня. Я все сделала для того, чтобы сын мной гордился. Он меня обожает. И в нем уже это проявляется.

Я не могу появиться перед ним с немытой головой, ходить перед ним некрасивая. Он мальчик, для него очень важно увидеть, какая я. И когда к нему приходят товарищи, я же слышу, как он им говорит: «Это моя мама. Она русская. Смотри, какая она красивая». Потому что я его тоже завоевываю. А как же! Как мужчин, так и сына…

Я ненавижу всех этих революционеров. Я не тусуюсь. Не люблю белых ворон. Если кто-то на банкет, куда надо приходить в смокинге, надел рваные джинсы и майку, то он идиот. Если ты хочешь протестовать – лучше вообще сиди дома. Мне хочется жить комфортно, спокойно, в достатке. И я не плыву против течения. Наоборот, стараюсь обходить углы, если понимаю, сколько нервов потрачу, идя на конфликт. Мне лень. И жалко себя. Я лучше на диване полежу, книжку почитаю. Мой муж, как и моя мама, во всем меня поддерживает. Мы можем ссориться, и очень сильно, я не особенно слежу за своими выражениями, могу и оскорбить. А он никогда. Каха очень интеллигентный.

Когда Каха пришел впервые в мой дом, он сразу мне сказал: «Если я тебя буду видеть больше часа на кухне, я тебя разлюблю». Но это совершенно не значит, что я не занимаюсь хозяйством. У нас на Урале считалось неприличным, если девочка не умеет готовить, стирать, убирать. Каха – очень благодарный муж, он рад и вареной картошке. Для меня норма, а не сюрприз – кофе в постель. И то, что он гуляет с сыном и его кормит, – это открытие для соседки, а не для меня. Но это совершенно не значит, что я не могу быть его рабыней. Если, не дай бог, с ним что-то случится, я буду делать для него все…»

Увы, но брак Ларисы и Кахи продлился несколько лет, после чего супруги все же расстались.

В 1999 году Гузеева вышла замуж за Игоря Бухарова, которого знала давно. Послушаем ее собственный рассказ:

«Развод с Кахой прошел почти безболезненно: мы ведь все время жили как цыгане – то в Ленинграде, то в Москве. Сын Георгий часто бывал у родителей мужа в Тбилиси, поэтому, когда папа стал постоянно жить в Грузии, Георгий совсем не расстроился. Он ездит к отцу в гости, мы по-прежнему дружим…

Что касается моего теперешнего мужа Игоря, то он был… всегда. Мы знаем друг друга больше двадцати лет. Он был друг нашей семьи и давно любил меня. А я была слепая. В конце концов ему надоело быть «своим парнем», и он пошел в наступление. Сейчас Игорь говорит, что у него появилось ощущение, будто он вернулся домой… Не могу сказать, что вчера вечером мы с ним обсуждали итальянский неореализм. Никто давно уже не говорит ни о литературе, ни о кино, ни о театре. Мы в основном обсуждаем бытовые вещи, поскольку все параллельно читали, смотрели, видели. Смешно сказать, но когда мы отдыхали три недели в Испании, то вырывали друг у друга из рук… кроссворды. И страшно радовались каждому новому журналу. Может, это выглядит смешно и не совсем похоже на семейную идиллию…»