Красная Шапочка, черные чулочки - Нина Васина

– Фила, выйди на минутку, – попросил Ёрик.

– Да у тебя все получится, не нервничай!

– Нет, ты выйди.

Выхожу и иду за Ёриком по газону на цыпочках, стараясь не наступать на тонкие каблуки. Мы остановились на дорожке из плиток. На каблуках я – выше, Ёрику приходится задирать голову вверх.

– Когда мне было восемь лет, этих домов еще не было, а был старый деревянный дом, парочка сараев да нужник в углу участка.

– Ёрик, мы спешим!

Он не слышит.

– И я уговорил Кобру с Гамлетом подглядывать в уборной за Синичкой. Мы подобрались сзади, со стороны выгребной ямы, а доски, закрывающие эту яму, подгнили. Короче, я свалился в дерьмо. Я первый пошел подглядывать и свалился в выгребную яму. Она была такой глубокой! Я чуть не утонул. Я увидел голую попку Синички и сразу после этого упал в дерьмо.

– Ёрик, переходи уже к заключительной части! – взмолилась я.

– На шум прибежал Генерал. Я никогда не забуду его лицо, когда он посмотрел в яму. Гамлет протянул мне сук, я за этот сук схватился и пытался вылезти. А Генерал стоял и смотрел, и мне из ямы сразу стало ясно, какую мерзость он видит. Я это лицо вверху над собой никогда не смогу забыть. И что характерно! – схватил меня за руку Ёрик. – Генерал никогда не напоминал об этом инциденте словами. Но он умел делать такое же выражение лица, когда хотел особенно достать меня! И я сразу понимал, какая я мерзость.

– Ёрик, я не психиатр, честное слово, но тебе не отвертеться от этого дела, поверь! Ты же сам хочешь поставить его на место, да он после второго допроса будет тебе в рот заглядывать!

– Но я-то помню это лицо! – затопал ногами Ёрик. – Пусть его засадят, ну пусть его засадят в тюрьму, а? Ты же так просто сказала, что Гамлет жив? А?..

– Ну ладно! – осмотрелась я в отчаянии. – Кто тебя вытащил из ямы?

– Кобра протянул руку, я за нее ухватился и вылез. Кобра вытащил, а что?

– И какое у него было лицо? – наклонилась я к Ёрику.

– Нормальное у него было лицо, обыкновенное…

– А ведь твоя рука наверняка была в дерьме, так?

– Наверняка, – поник головой Ёрик.

– Да почему тебе тогда не думать о Кобре и о его лице?! – закричала я и для убедительности схватила Ёрика за плечи и потрясла. – Генерал пальцем не пошевелил, Гамлет палочку сунул, а Кобра протянул руку и вытащил тебя из дерьма!

– Точно, – поднял голову Ёрик, – я как-то не думал об этом, а ведь он действительно… А я даже не знаю, где его похоронили, ты подумай, какая странная штука жизнь – я столько времени воспроизводил перед собой морду Генерала, а у Кобры такое хорошее лицо!..

– Ну наконец-то! – вздохнула я с облегчением и помахала рукой уставшим ждать детям. – Ёрик, пожалуйста, будь умным и изворотливым адвокатом, и мы с тобой как-нибудь соберемся и похороним Кобру. Мы все сможем, понимаешь? Потому что мы не делаем ничего плохого, правильно? – бормотала я, уходя.

Он подбежал к машине, когда я уже захлопнула дверцу и завела мотор. Подбежал, задыхаясь, и прошипел в опущенное стекло:

– Что ты только что сказала? О похоронах Кобрина?

– Ёрик, займись наконец делом, а то Генерал решит, что ты сбежал, и начнет названивать своему адвокату!

– Ты только что это сказала! Я слышал! Ты что, собираешься меня и в смерть Кобрина втянуть? Ты ненормальная! Ты больная – это факт!

– Не обзывай Нефилу! – зловещим голосом произнесла Нара, встала и через спинку переднего сиденья стукнула кулаком Ёрика в нос. Удар получился сбоку, так что Ёрик еще стукнулся правым виском о дверцу.

Я решила, что лучше нам побыстрей уехать. Не было никаких сил на уговоры. В тот момент я почти сдалась – мне стало все равно, будет ли Ёрик адвокатом Генерала.

– Он бежит за нами, – сказал Ося. – Остановись, я выйду и уговорю его вернуться в дом.

– Нет, – сказала я. – У каждого мужчины бывает переломный момент в жизни, когда он должен сделать выбор сам.

– Откуда ты только взялась?! – закричал Ёрик, устав бежать. Теперь он топтался на месте и размахивал одной рукой – другая прижимала платок к носу. Смешной уменьшающийся человечек в зеркале – карикатурное отражение грядущих перемен. – Чтоб ты пропала! Чтоб я тебя видел только на том свете-е-е-е!..

На шоссе я снизила скорость до пятидесяти километров, уговаривая себя думать о дороге. Нара не дала мне этого сделать.

– А Гамлет правда жив? – спросила она.

Я только пожала плечами.

– Значит, он сделал выбор, – удовлетворенно кивнула зловредная девчонка.

– Да, – вздохнула я. – Не вовремя мы с тобой попали в его жизнь – как раз в переломный момент.

– Ой, какие сложности! – усмехнулась Нара. – Да он просто выбрал между тобой и Агеленой!

Я резко затормозила и остановилась, едва справившись с рулем.

– Не слушай ее, – сказал Ося. – Пусть болтает.

– Не слушай меня, – согласилась испуганная Нара. – У меня это наследственное, ты же знаешь. Марго говорит, что я везде вижу только отношения полов. Еще она сказала, что у меня пониженная умственная активность во всем, кроме секса. Она мне в шесть лет поставила диагноз – умственная отсталость, когда водила на тестирование в школу, и сказала, что такое бывает у поздних детей. Не слушай меня, я иногда сама чувствую, какая я недоразвитая.

– А я люблю двух мужчин сразу, – неожиданно для себя сказала я как в бреду. – Гамлета мне жалко, а о Макаре мечтаю, когда совсем жить невмоготу.

– А я занимаюсь онанизмом, – дополнил наш клуб любителей извращенных откровений Ося. – Три раза занимался. Наверное, теперь я не смогу это делать с девочкой. Это лечится?

– Уже? – округлила глаза Нара. – И все получилось? Результат был?

– Что ты называешь результатом? – начал выяснять Ося, но я решила прекратить эту трагическую для всех беседу.

– Освальд Ван-Тейман! Онанизм не вреден, это доказано. Прекрати выяснять с моей тетей особенности своего гормонального развития. Перед нами встала важная и трудновыполнимая задача. Мы должны доехать до Москвы живыми. Это понятно? Прекрасно. Тогда нам всем придется заткнуться и не говорить ни слова. Прошу учесть некоторые неудобства такого путешествия – я собираюсь реветь, а еще меня почему-то с утра тошнит. Я никогда в жизни не блевала и не ревела одновременно. Может плохо получиться.

– А ты не беременна? – тихо пискнула Нара.

Пока я медленно поворачивалась назад, она успела открыть дверцу и выбежать из машины. Я выходила на дорогу с твердым намерением пристукнуть ее, как только поймаю.

– Ну не злись, у меня это просто так вырвалось! Осторожно, смотри под ноги! – кричала Нара, бегая по чахлой траве вдоль дороги. – Ушиблась?

На каблуках мне ее ни за что не догнать!

– Это спонтанно вырвалось, клянусь – это как штамп!.. Тошнит – беременна. А если даже и беременна, что тут такого? Гамлет как бы умер, и детей он запретил, а Макара ты любишь, это сразу заметно! Если у вас родится ребеночек, он мне кто будет? От родного брата получается племянник. Осторожно, здесь в яме железка! А от племянницы кто получается? А от брата с племянницей? Ну убей меня, убей, все равно я умственно отсталая!

Можно сказать, ей повезло. Меня стошнило наконец. Горький комок страха и боли, мучавший с десяти утра, вылился наружу.

– Тебе полегчало? – подошла Нара и подставила свое плечико, пока я стояла согнувшись. – Вот и хорошо, вот и полегчало. Это потому что ты побегала. Нефила, я тебя очень люблю! А ты ведь меня убить была готова. Убить собственную маленькую тетю. Да как у тебя сердце дернулось такое подумать?!

Узнав, что мы приехали в Москву, в гости пришел папочка. Дети с утра ушли во Дворец пионеров на конкурс юных клоунов. Я еще нашла в себе силы спросонья поинтересоваться – смотреть они идут или выступать? Тогда они пригрозили после конкурса прогуляться пешком к цирку и, если будут билеты, посмотреть выступление профессионалов.

– И тогда мы так заклоунимся! – пригрозила Нара. – Лучше и не просыпайся к нашему приходу.

Папочка принес бутылку вина и коробку конфет. Он был полон решимости обсудить со мной тяжелый рок паучих, но я решительно пресекла все попытки обозначить смерть Гамлета как исполнение его предсказания.

– Мы с твоей матерью пили кофе. Вчера. Она сказала…

– Марго знает, что ты стал встречаться с мамой? – перебила я.

– Марго всегда все знает. Нет предела ее самопожертвованию. Твоя мама сказала, что ты затеяла какие-то игры с Генералом. Речь идет о деньгах?

– Нет.

– О собственности?

– Нет.

– Это личное? Ненависть, страх, обида?

– Три раза – нет.

– Нетка, ты изобрела что-то новое в играх на выживание?

– Отлично сказано, – похвалила я и более внимательно посмотрела на папочку. Красавец!..

– Нетка, ты вся в меня, – проникновенно перешел он к доверительному контакту.

– Я не так хороша собой, у меня уже появились две седые волосины и несколько морщин. А у тебя, истерзанного каждодневным гримом, – ни морщинки!