Поединок - Владимир Лосев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Орион согласно кивнул головой.
- Ты - молодец.
- Орион, а когда я вырасту, я стану таким, как ты - большим взрослым волком?
- Нет, малыш, каждый из нас вырастает сам в себя.
- А я хочу стать таким, как ты.
Орион чуть слышно вздохнул.
- А я хочу стать таким, как Кир. Понимаешь, Горм, когда ты хочешь вырасти, похожим на кого-то, ты просто выбираешь направление, а дорога все равно своя.И станем мы все равно другими, чем те, на кого мы так хотим походить…
* * *Кир поднялся в свой кабинет и упал в кресло. Он очень устал, хоть весь поединок длился не очень долго, он заставил его использовать все его знания и умения.
Санитары помогали ему, без них он бы не смог так долго поддерживать иллюзию. Но башня была создана им, и только он мог сделать её реальной.
На самом деле эта башня существовала в одном из миров, и он едва смог из неё сбежать, но это было давно, и он многое забыл из устройства башни, поэтому многие детали ему пришлось выдумывать по ходу действия. Но главным сейчас было то, что произошло в детском доме. Похоже, что он был единственным, кто понимал, что детского дома уже не существует. И скоро каждый их них пойдет своим путем, и это будет трудный путь.
– Кир, - услышал он и вздохнул.
– Даная, черт тебя возьми! Я устал и хочу побыть один.
Девушка зашла в кабинет и села напротив него, глядя на него ничего не видящими глазами. Он попытался увидеть, что находится в её голове, но у него ничего не получилось, он слишком много потратил энергии на поединок, а Даная держала защитный блок.
– Я хочу поговорить с тобой, Кир.
Он устало кивнул головой.
– Может быть в другой раз? Я действительно очень устал.
– Я знаю, и хочу поговорить сейчас именно поэтому. Ты не сможешь прочитать мои мысли, пока я не сниму свой блок. А для меня это важно, чтобы ты их как можно дольше не увидел.
Кир пожал плечами.
– Ладно, черт с тобой, говори.
– Кир, - вздохнула Даная. - Я хочу стать зрячей.
Он вздохнул.
– Я не смогу тебе помочь. Мое время работы в детском доме закончилось.
– Мне раньше было это не нужно, мне нравится здесь, и я ничего не хотела, а теперь всё изменилось…
Кир пожал плечами.
– Да, все изменилось.
Девушка кивнула головой.
– Я знаю, Кир, что если бы это было легко, ты давно бы меня вылечил еще, когда я была маленькой.
– Ты права. Всё дело в том, что ты родилась слепой. Это не приобретено, значит почти невозможно исправить.
– Почти невозможно, но возможно…
Он тяжело вздохнул.
– Ты просто не понимаешь.
Даная грустно улыбнулась.
– Кир, если ты не сможешь сделать меня зрячей, то я просто не смогу жить дальше. Я выросла из детского дома, он становится для меня клеткой, я это почувствовала совсем недавно. Ты же знаешь, что у меня, если только ты не сделаешь меня зрячей, есть только одна возможность, это прожить здесь всю жизнь и здесь умереть. Я недавно это поняла, и всё во мне плачет от этого понимания…
Кир задумчиво кивнул.
– У тебя уже нет этой возможности.
– Какой? - Даная недоуменно посмотрела на него.
– Прожить здесь всю жизнь, детского дома больше не существует…
– Как не существует?
– А так, - Кир мрачно посмотрел в окно. - Ты так и не поняла, что началась война? Война между детским домом и правительством. И мы ее проиграем, или уже проиграли. Нас всех поймают и запрут в клетки. Большая часть из нас умрет, а те, кто останутся жить, будут выживать, как сумеют. И первая жертва этой войны лежит сейчас в своем кабинете.
– Но этого просто не может быть! Они не посмеют так поступить с детьми!
– Ты знаешь, что такое жизненные интересы государства? Под этим лозунгом уничтожают целые страны, не взирая ни на что. Когда идет война, дети погибают сотнями тысяч, и всем все равно. Пришла беда, Даная, большая беда. Я постараюсь спасти, кого смогу. Надеюсь, что всех, но дальше, каждый из вас будет искать свой путь. А теперь иди, мне нужно отдохнуть перед большой дракой. А тебе нужно подготовить все для похорон.
Даная встала.
– Неужели все так серьезно?
– Гораздо более серьезно, чем ты себе представляешь. Кстати, на похороны директора поедут все без исключения. И больше мы обратно не вернемся. Я подготовил место, где мы сможем спрятаться, вот туда и поедем. Поэтому автобусы, или машины, которые ты подготовишь, должны быть загружены всем необходимым, и уж точно заправлены под завязку.
– Это будет довольно трудно сделать.
– А самое главное, это должно быть сделано незаметно. Никто ничего не должен знать, только ты, Маржи и я…
* * *Кроха задумчиво смотрела на котел, а Нора на гору посуды, которую перед ними поставили повара.
- Ты все равно победила, - подумала Нора, - и все об этом знают, поэтому заставлять нас мыть посуду несправедливо. Но ты же не из-за этого злишься?
Кроха фыркнула.
- Если бы я не спасла этого дурачка, я бы выиграла одна и честно, и мыл бы посуду он один, и это было бы справедливо. Кир это понимает…
- Но ты же его спасла…
- Да, и снова спасу, если будет нужно, поэтому и злюсь. Злюсь потому, что не понимаю, почему я это сделала?
- Он - хороший мальчик, смелый и добрый, у него хорошие мозги, он просто ещё маленький. А потом он тебя тоже спас…
- Да знаю я, какой он дурачок, - отмахнулась сердито Кроха. - Я же не об этом думаю, а о том, почему я его спасла? Внутри меня как будто что-то сказало, сделай это, иначе ты будешь ненавидеть себя за эту победу. Наверно, это Кир влез ко мне в мозги…
Нора удивленно посмотрела на неё.
- Кир не влезал к тебе в мозги, это я знаю точно, я бы это заметила. И никто не влезал,… я бы это тоже почувствовала.
Кроха вздохнула.
- Я тоже так подумала, что этот кто-то сидит во мне. И поэтому я злюсь, и поэтому мне страшно.
- Чего ты испугалась? - спросила удивленно Нора.
– Того, что я стану хорошей, милой девочкой, буду всем улыбаться и говорить добрые слова. Мне, как только я об этом подумаю, сразу становится противно.
Нора засмеялась.
- Ты никогда такой не будешь, я знаю…
Кроха вздохнула.
- И вот что ещё произошло, только никому не рассказывай.
- Что? - спросила тревожно Нора. Кроха оглянулась, нет ли никого рядом, потом печально улыбнулась.
- Я научилась говорить…
Глаза у Норы удивленно распахнулись.
- Как?
- Я не знаю, но когда мы были в башне, я говорила языком, как обычные люди. И теперь, как только я вспоминаю эту проклятую башню, я могу разговаривать. Конечно, пока плохо. Я говорю, когда одна и никто меня не слышит…
- Ты меня научишь?
Кроха вздохнула.
- Теперь ты сама можешь посмотреть у меня в мозгах, как я это делаю. А я сама не понимаю, как я говорю…
- Скажи что-нибудь.
- Сейчас, только внутренне соберусь, это совсем не просто.
- Скажи!
Кроха зажмурилась, лицо исказилось от внутреннего напряжения.
– Бо…о…мс д…д…дура…чок. Уф! Вот!
Нора восторженно ахнула.
- Как здорово и как красиво.
* * *Имс шел по коридору, подволакивая больную ногу.
- Сегодня, - решил он, - я должен, наконец, поймать эту крысу. Я - страшный и ужасный охотник за крысами, я тот, кого они больше всего боятся потому, что я умный, хитрый и ловкий.
Имс тяжело вздохнул.
- А на самом деле я больной, неуклюжий мальчик, но я не должен так думать. Орион сказал, если я буду о себе так думать, то я таким и останусь.
Он снова повторил про себя.
- Я страшный и ужасный охотник за крысами, я боевой кот, которого они бояться больше всего на свете…
Имс проверил на месте ли в кармане счастливая веревка, которую ему дал Бомс. Эта веревка передавалась от одного охотника к другому. И все крысы знали этот жуткий талисман.
Имс сел на пол. Здесь на пересечении двух дорог, он решил устроить засаду. Он был самый неловкий из боевых котов, и знал это, но Орион сказал ему:
– Все твои физические недостатки должны стать твоими достоинствами. Ты не умеешь быстро бегать, но это значит только одно, что ты должен придумать свой способ ловить крыс. Те, у кого всё есть, и всё в порядке, неспособны ничему научиться просто потому, что у них нет в этом жестокой необходимости. А ты можешь достичь многого потому, что тебе плохо, потому что ты болен. Всегда самыми лучшими охотниками становились те, у кого были самые тяжелые физические недостатки потому, что они были хитрее, умнее тех, кто был совершенно здоров. И еще ты сможешь стать здоровым потому, что тебе по-настоящему захочется этого, и тогда Кир тебе сможет в этом помочь.
