Выбор варианта - Полина Ром
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Беседа с равой Нувом меня немного успокоила.
На разговор меня он вызвал сам.
-- Что-то ты, рава Лейна, последнее время не радостная ходишь. Все жители поселка довольны, работа кипит, печи ставят. К зиме -- у всех будут! Да и с едой поинтереснее стало. А ты – невеселая. Может, обидел кто? Или, может, замуж тебя отдать? Только, конечно, эта… В самусе-то не возьмет никто… Ну, ежели захочешь – мы тебе в городе поищем!
Хандра с меня слетела мигом!
-- Или я вам, рава Нув, надоела так уж сильно? Или чем обидела?
-- Да что всполошилась-то так, рава Лейна?! Живи себе спокойно, раз не хочешь замуж. Видать, муж-то твой покойный бил тебя, что ты так упираешься. А меня твои работницы из «се-ха» допытывают, что с тобой не так. Говорят, даже есть в обед худо стала! Беспокоятся о тебе.
-- Не хочу я замуж, рава Нув. А беспокоит меня то, что изменила я жизнь в самусе и не знаю теперь, к хорошему это или к худу.
Рава отвечать не спешил.
-- Тоже ведь я об этом думал, рава Лейна. Думал, конечно, что уж там… Даже и боязно, сколько всего изменилось у нас. Но знаешь, я тебе так скажу. Эту зиму, что ты с нами провела, никто не умер.
Я не поняла, это вот сейчас шутка была или что?
-- В каком смысле – не умер?
-- В прямом, рава Лейна. В самом прямом. Ни один ребенок, ни один старик, ни одна роженица. Ведь раньше каждую зиму человека три-четыре уходило. Ну, больше, конечно, дети и женщины. Старики еще… Простывали, кашлять начинали многие. Когда травы и помогали, а когда и нет. И каждую зиму людей морю скармливали. А эту – все живые. Так что ты не торопись расстраиваться-то. Может и нет ничего худого в твоем сехе.
Его слова немного примирили меня с моими страхами. Конечно, есть минусы в этих изменениях. Но то, что дети выживают – думаю, это важнее.
Слово «сех» прочно вошло в обиход. Так и говорили – рыбный сех. Ну, нет в местном языке буквы «Ц» в простых словах. Такая буква достается только аристократам местным. Например -- "лаЦита тиргус", "Цертиус" и так далее. Буква присутствовала и в родовом имени аристократии. Например, Сейд был не просто Сейд, а -- Сейд Рациус. Рациус -- родовое имя наших тиргусов.
Работать в сехе стало престижно. Учитывая, что женскую работу по дому с хозяек никто не снимал, работали весь световой день в две смены. Не больше четырех часов смена.
За четыре закатанных горшка платили один гран. За смену в 4 часа работница успевала закатать раз шесть по четыре горшка. Каждая следила за своей партией, для того чтобы не переварить рыбу. Так что как только одна партия оказывалась готова, горшки снимали с плиты, ставили новые, а эти начинали заливать восковым составом.
Таких денег женщины отродясь не видели. Средний женский заработок, я как-то считала трудозатраты и цену работы, ну, просто из любопытства, выходил один-два грана в день. И то, не у всех, а у лучших мастериц. Казалось бы – гольфы шерстяные – аж восемь-девять гран стоят. А красивые – и за десять можно продать. Но!!! Сперва нужно купить овцу, прокормить ее до середины лета, обстричь, спрясть шерсть, связать… В общем, не богато доставалось деньгами. Получше было, если замужняя. Муж рыбы насушит, она свитер или носки свяжет, так и появится в семье денежка. Зато одиночкам приходилось тяжко. Если бы не помощь самуса – мамы одиночки и вообще бы не выжили.
В этом году осенью никто из поселка не возил овощи на продажу -- все ушло в сех, на консервы. Еще и докупать приходилось и везти из города.
Так что я думала о том, что нужно бы как-то начинать о законах думать. Кто не привык к такой жизни, чужаки и прочее – несли опасность. Нужны такие правила, чтобы самус мог изгонять чужих вредных людей. И лучше бы такой закон прописать на пергаменте.
Этим вопросом я и озадачила сарг в очередной раз. Пусть думают, как это выразить. Не горит, но и откладывать не стоит.
Подарок тирга Сейда и правду пригодился. Смола дерева, которую он мне дал, прекрасно растворялась в кипящем воске и придавала ему большую тугоплавкость. Теперь можно не опасаться, что на жаре воск растает и рыба испортится.
Пока еще у нас бывали дни, когда горшков не хватало. В этот день не работали и за рыбой не ходили. Мужчины запасали дрова, чинили сети, женщины управлялись в огороде и по дому. Но с тех пор, как пустили вторую гончарную печь и подмастерья плавно приобрели статус мастеров, с тех пор, как стали назначать помощников для доставки глины к мастерской, каждый день новых, простоев в сехе случалось все меньше и меньше…
Появилось еще одно ремесло, о котором раньше не подумали. Для упаковки консервов нужны были коробки. Первые делали из тонких плашек, колотых с дерева. Но, во-первых они не слишком прочные оказались, во-вторых – дорого такая тара выходила.
Стали плести корзины. Тут очень помог тот самый старик, Карм, что жил ближе всех к морю. Был он еще крепок и жилист, вот только ноги у него плохо ходили – застудил в море. Передвигался он с трудом, опираясь на самодельную палку-трость, сильно хромая – колени не гнулись почти. Вот он и пошел помощником к Тунусу-корзинщику. Тунус – крепкий хозяин, жена у него ткани на станке ткет, детишек четверо, мать престарелая с ним же живет. Работящий дядька. Теперь он, как мастер, учил Карма и еще одного подростка – своего старшего сына. Ну, тот уже успел у отца нахвататься разного. А у детишек появилась новая возможность подзаработать. Правда, не у всех, а кто старше десяти лет. Младшим ножи в руки не давали. До железа еще дорасти нужно! А подростки бегали за лозой и зарабатывали себе на первый нож.
Хозяева брад тоже заработали за лето совсем не плохо. Почти каждые две недели отправлялся груженый корабль. В городе сдавали консервы по установленной цене представителю лацита таргуса. Это он сейчас жил в замке с небольшим отрядом. И он же на телегах перевозил консервы в Лергус, в замок лацита таргуса и его сына.
В цехе я больше не работала. Все рецепты женщины знали и без меня, как взвесить, чего сколько положить к какой рыбе. Я приходила только утром, в рабочие дни сеха, на приемку рыбы, взвешивала, говорила хозяину сколько ему должны, записывала себе для памяти на церу и уходила домой. Немного возилась в огороде, делала накидки, когда светло и нет другой работы.
