Если завтра не наступит - Сергей Донской

– Это только с точки зрения дилетанта просто. – Тутахашвили выпятил грудь. – Оценить подготовленную мной операцию способны только профессионалы.

– Опера-ация! – скривилась Тамара. – Тридцать или сорок человек против одного, вот и вся операция. Чтобы придумать такое, большого ума не надо.

– Вот как ты заговорила. – Держа руль одной рукой, Тутахашвили сделал несколько коротких затяжек и растоптал окурок на полу автомобиля. Его зрачки расширились, заполнив всю радужную оболочку. – Непорядок. Буду учить тебя уму-разуму. Тут езды осталось всего ничего, но у меня больше сил нет терпеть, ха-ха. – С каждой фразой из его рта вырывался конопляный дымок, задержанный в легких. – Сейчас мы пропустим колонну вперед, а сами ненадолго задержимся. – Высунув руку наружу, он сделал ею несколько вращательных движений: проезжай, мол, проезжай. Проводив взглядом грузовик, набитый жандармами, Тутахашвили многообещающе посмотрел на побледневшую Тамару. – Как угодно, когда угодно, куда угодно… Так, кажется, ты изволила выразиться, дикая кошка? – Проехав еще несколько десятков метров, он остановил «ЗИЛ» и издевательски квакнул: – Вылезай. Видала когда-нибудь, как коршун кормит птенцов? Они жадно открывают рты и глотают все, что туда попадает. Сейчас ты убедишься, насколько это приятно и необременительно. Я тебя сейчас так угощ-щ-щ…

Продолжения Тамара не услышала.

Бондарь увидел колонну издалека, но не стронулся с места, пока не докурил сигарету до фильтра. Времени хватало. Рассчитанного до последней секунды времени.

Выбор скалы, нависающей над дорогой, оказался очень удачным. С такой же обстоятельностью Бондарь подошел к отысканию мест для закладки взрывчатки. Львиная доля была сосредоточена под пирамидой из огромных обломков гранита, находящихся в неустойчивом равновесии. Каждый весил не менее полутонны, а в целом каменный завал был способен раздавить тяжелый танк, как яичную скорлупу. Это оказалось очень кстати. Танков против Бондаря не бросили, однако механизированную кавалькаду возглавлял БТР.

«Серьезно же они за меня взялись, – усмехнулся Бондарь. – Да только я тоже не просто так погулять вышел».

К брускам взрывчатки были подведены бикфордовы шнуры в пластиковой водонепроницаемой оболочке. Нарезая их, Бондарь позаботился о том, чтобы каждый индивидуальный «хвост» был одинаковой длины. Связанные вначале воедино, дальше они расходились веером. Таких пучков было два, поскольку заминировать одну только пирамиду Бондарю показалось мало. Он заложил взрывчатку также под камни, торчащие посреди насыпи. Эта масса, обрушившаяся вниз, могла сослужить службу не хуже, чем гранитный монумент. Между двумя заминированными объектами было около пятнадцати метров. Это тоже играло Бондарю на руку.

Как только бронетранспортер появился на дороге, он сосчитал до тридцати и чиркнул зажигалкой. Внутри пластиковой кишки пополз искристый огонек, выбрасывая наружу едкий сизый дымок. Шевеля губами, Бондарь поджег второй бикфордов шнур. Разбежка между взрывами обещала быть минимальной. Две-три секунды, от силы пять. Не тютелька в тютельку, но и не халам-балам.

– Русские начинают и выигрывают…

Пробормотав эту фразу, Бондарь ринулся в заранее присмотренное укрытие. Оно находилось за гребнем скалы. Готовя акцию, Бондарь отвел себе на пробежку ровно полминуты. Уложился же он за двадцать восемь с половиной секунд. В этом ему повезло. Первый взрыв прозвучал на двадцать девятой секунде.

Бондарь был готов к грохоту, но такого грохота он не ожидал. Всесокрушающая волна раскаленного воздуха прошлась над ним, ударившись в содрогнувшийся горный склон. Из сплющенных легких Бондаря выдавило весь воздух, глаза вылезли из орбит, волосы вздыбились, как иглы дикобраза. Если бы не базальтовый гребень, взрывная волна смела бы Бондаря, как пушинку.

Вторая порция взрывчатки произвела еще более потрясающий эффект. Этот взрыв не шел ни в какое сравнение с первым. Как только над вмятым в землю Бондарем пронесся гудящий шквал, он вскочил и нырнул под козырек высившейся за спиной скалы. На то место, где он только что лежал, обрушился настоящий камнепад. Ложбина за гребнем сровнялась с землей, а куртку Бондаря испещрили тонкие, будто бритвенные, порезы от брызнувшей во все стороны шрапнели. Машинально схватившись за пояс, он не нащупал там пистолета. Выпавший «ТТ» оказался погребенным под булыжниками. Но это были сущие пустяки в сравнении с тем, что происходило на дороге.

Ухнувшая туда лавина накрыла часть полотна, образовав нечто вроде могильного кургана. Над ним клубилось облако густой пыли, но главное Бондарь все-таки увидел. Колонна автомашин исчезла, перестала существовать, то ли снесенная в пропасть, то ли накрытая грандиозным окаменелым валом. Из-под насыпи не доносилось ни звука. Лишь редкие камешки катились вниз. Приготовившегося к спуску Бондаря ожидал еще один приятный сюрприз. Хаотичный курган, образовавшийся на месте шоссе, почти достигал вершины утеса. Таким образом, необходимость изображать из себя альпиниста отпадала. Отплевываясь и щурясь от пыли, Бондарь запрыгал по камням, как по ступеням огромной искореженной лестницы. Далекое эхо взрывов еще отскакивало от одной горной вершины к другой, перекатываясь по долинам, когда он преодолел половину пути. И в этот момент прозвучал звук иного рода – сухой, отрывистый, резкий.

Пистолетный выстрел.

Вглядевшись в мутную завесу, колышущуюся внизу, Бондарь увидел там мужскую фигуру. Человек целился в него, держа оружие обеими вытянутыми руками. Человек намеревался стрелять опять.

Снова и снова.

Пока не положит Бондаря там, где его застиг первый хлопок.

Земля вздрогнула. Давление на виски было таким сильным, что Тамара испугалась: мой череп не выдержит, не выдержит, не выдержит. Тяжелый низкий гул заполнил собою все обозримое и мыслимое пространство. Лимузин подпрыгнул, как игрушечный. Сила, встряхнувшая его, была грубой и бесцеремонной. Как если бы великану вздумалось поиграть с сидящими внутри. Впереди бойко, как мячики, прыгали валуны величиной с беседку. Один из них врезался в борт грузовика, оттуда горохом посыпались люди, но их накрыло десятками тонн скальной породы. Словно кузов самосвала опрокинулся над отрядом игрушечных солдатиков.

Лимузин приподняло и шарахнуло об асфальт вторично. Невообразимый каменный шквал хлынул со скалы на дорогу, по крыше прошлась барабанная дробь. Торжественно, как в замедленной съемке, набухло серое облако, расползающееся по округе. Тамара смотрела прямо перед собой, но откуда-то знала, что у Тутахашвили расквашен нос и прокушена нижняя губа. И еще она знала, что каким-то образом осталась жива. Хотя плохо видела и совсем ничего не слышала.

Полковник потряс ее за плечо и пошевелил губами, показывая пальцем на густую пелену, за которой угадывалась гора, которой прежде впереди не было.

– Чтоб ты сдох, – сказала Тамара беззвучно и вылезла из машины, споткнувшись об отвалившуюся дверцу.

В голове монотонно пищало и звенело, остальные звуки окутывала непроницаемая ватная тишина. Попрыгав поочередно на обеих ногах, как ныряльщица, Тамара почувствовала, как из ушных раковин льется горячее. Кровь, равнодушно подумала она, рассматривая перепачканные ладони.

Зато к левому уху начала возвращаться способность слышать. Впереди прозвучал резкий хлопок. Это напоминало щелканье пастушьего кнута в тумане. Сделав несколько шагов вперед, Тамара увидела Тутахашвили.

Теперь он был не Черным, а Белесым Полковником. Покрытый пылью с ног до головы, он держал пистолет двумя руками и целился куда-то вверх. Там смутно проступал еще один человеческий силуэт. Мужской.

Шестое чувство подсказало Тамаре, что она видит перед собой Бондаря, спускающегося по насыпи. Оступаясь на камнях, она подбежала к Тутахашвили и ударила его по локтям, ударила снизу вверх, сцепленными в замок руками.

Чаф-ф!

Выстрел в небеса не породил ответных громов и молний. Изумленный полковник вытаращился на Тамару и сказал по-грузински:

– Сука!

Потом он перехватил пистолет поудобнее, намереваясь произвести еще один выстрел. В Тамару.

Она никогда не занималась на курсах самообороны, не занималась борьбой и даже боевиков по телевизору не смотрела, полагая, что они не имеют ничего общего с реальностью. Может быть, это ее и спасло. Потому что Тамара сделала единственно верное движение, подсказанное ей голосом предков. Растопырила пальцы вилкой и вонзила их в глазницы врага.

Кажется, она что-то закричала при этом, но сказать наверняка было трудно. Все-таки Тамара слышала еще неважно, да и соображала плоховато. Она просто защищала свою жизнь. Подобно той самой дикой кошке, с которой любил сравнивать ее бывший Черный Полковник Сосо Тутахашвили.

Для кого-то просто летная погода…