Рациональность. Что это, почему нам ее не хватает и чем она важна - Стивен Пинкер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда дело касается вопросов жизни и смерти, страдания и уродующих операций или же спасения и гибели цивилизации, оценить издержки в цифрах, понятно, куда сложнее. Но, отказавшись от вычислений, мы не сделаем эти дилеммы менее мучительными, а вот взвешивая исходы, записанные в четырех ячейках таблицы, — пусть при этом и придется очень грубо оценивать, какие из издержек чудовищны, а какие более или менее терпимы, — мы можем начать принимать более последовательные и оправданные решения.
Чувствительность и критерий принятия решения
Компромиссы между промахами и ложными тревогами мучительны и способны заставить с пессимизмом взирать на судьбу человечества. Неужели мы, смертные, обречены вечно выбирать между ужасными издержками ошибочного бездействия (город разрушен, опухоль растет) и кошмарными издержками ошибочного действия (губительное обострение ситуации, уродующая операция)? Теория обнаружения сигнала утверждает, что это так, но она же и подсказывает, как смягчить трагизм ситуации. Мы можем изменить условия компромисса, если увеличим чувствительность наблюдений. Издержки в задаче обнаружения сигнала зависят от двух параметров: в какой точке мы установили порог отсечения (критерий принятия решения, готовность схватиться за оружие, или β) и как далеко разнесены кривые распределения сигнала и шума; этот последний параметр называется мерой чувствительности и обозначается символом dʹ (д-штрих)[293].
Представьте, что нам удалось усовершенствовать радар так, что он не замечает чаек, или в худшем случае показывает их как слабый «снег» на экране, тогда как бомбардировщики отображаются четкими яркими пятнами. В таком случае колоколообразные кривые шума и сигнала будут разнесены в разные стороны (нижний график). А это, в свою очередь, значит, что вне зависимости от того, где вы установили порог отсечения, у вас будет меньше как промахов, так и ложных тревог.
Соответственно, согласно законам арифметики, повысится доля верных попаданий и правильных отрицаний. Перемещение порога отсечения вправо и влево заставляет мучительно выбирать между ошибками разного рода, но разнесение кривых друг от друга (приборы поточнее, аналитические системы почувствительнее, экспертиза понадежнее) — это безусловное благо, сокращающее долю ошибок обоих типов. Сталкиваясь с непростыми задачами обнаружения сигнала, мы всегда должны стремиться к повышению чувствительности, что подводит нас к обсуждению одной из важнейших областей применения этой теории.
Обнаружение сигнала в зале суда
Расследование правонарушений — это тоже задача обнаружения сигнала. Судье, присяжным или дисциплинарной комиссии представляют доказательства возможной виновности подсудимого. Доказательства могут быть разной степени убедительности, а представленная доказательная база могла возникнуть как вследствие преступления обвиняемого (сигнал), так и по иной причине, например преступление совершил кто-то другой или преступления вообще не было (шум).
Кривые распределения силы доказательств накладываются друг на друга сильнее, чем многие думают. С появлением ДНК-типирования (огромный скачок чувствительности) обнаружилось, что массу невинных людей осудили на тюремное заключение и даже на смерть на основании доказательств, которые с равной вероятностью могли быть вызваны как сигналом, так и шумом. Самое проблематичное в этом смысле доказательство — показания очевидца: исследования Элизабет Лофтус и других когнитивных психологов свидетельствуют, что люди постоянно и с полной уверенностью рассказывают, как видели вещи, которых никогда не случалось[294]. К тому же большая часть якобы научных и высокотехнологичных методов, демонстрируемых в детективных сериалах вроде «C. S. I.: место преступления» (CSI: Crime Scene Investigation), никогда должным образом не проверялась, хотя самопровозглашенные эксперты, со всей свойственной им самоуверенностью и предвзятостью подтверждения, активно их продвигают. В числе таких методов — криминалистическая экспертиза пуль, следов от укусов, волокон, волос, отпечатков обуви, следов шин, следов от инструментов, почерка, разлета капель крови, следов горючих веществ и даже отпечатков пальцев[295]. ДНК-типирование — самый надежный криминалистический метод, но и здесь не стоит забывать о разнице между предрасположенностью и частотой: определенный процент генетических доказательств всегда испорчен из-за загрязнения образцов, перепутанных этикеток и прочих человеческих ошибок.
Присяжные, столкнувшись с полными шума доказательствами, должны применить критерий принятия решения и вернуться в зал заседаний с вердиктом «да» или «нет». Матрица решений жюри характеризуется особыми издержками и выгодами, измеренными в единицах целесообразности и морали: злодеев либо уберут с улиц, либо позволят им и дальше паразитировать на окружающих — правосудие как абстрактная ценность будет либо совершено, либо попрано.
Как мы видели при обсуждении запретных базовых оценок (глава 5), никто не будет мириться с системой правосудия, которая зиждется исключительно на утилитарной оценке издержек и выгод для общества; мы настаиваем на справедливости по отношению к каждому отдельному человеку. Так как же, учитывая, что присяжные не всеведущи, отыскать компромисс между несоизмеримыми бедами ложного осуждения и ошибочного оправдания? Или, если говорить языком теории обнаружения сигнала, какое значение присвоить критерию принятия решений?
Стандартный подход состоит в том, чтобы приписывать высокие моральные издержки ложным тревогам. Как выразился юрист Уильям Блэкстон (1723–1789), формулируя названный позже в его честь принцип, «лучше отпустить на свободу десять виновных, чем обречь на страдания одного невинного». Поэтому присяжные в уголовных процессах руководствуются «презумпцией невиновности» и вправе вынести обвинительный приговор, только если подозреваемый «виновен без каких-либо разумных сомнений» (высокое значение критерия принятия решения β). Они не могут признать подсудимого виновным на основе простого «наличия более веских доказательств» — как еще говорят, «пятьдесят процентов плюс перышко».
Конечно, пропорция Блэкстона (10 к 1) произвольна, но ее перекос в сторону оправдания в высшей степени оправдан. В демократической системе свобода — состояние по умолчанию, а принуждение со стороны властей — тягостное исключение, которое должно удовлетворять высоким требованиям обоснованности, особенно учитывая чудовищную мощь государства и постоянный соблазн ею злоупотребить. Наказание невиновного, особенно наказание смертью, отягощает нашу совесть совсем не так, как если виновный уходит от ответственности. Справедливую власть от власти террора отличает прежде всего система, которая не обрекает людей на погибель, когда ей заблагорассудится.
Как и при любом определении критерия принятия решения, значение критерия, основанное на принципе Блэкстона, зависит от оценки стоимости четырех возможных исходов, которую можно и оспорить. После трагедии 11 сентября администрация президента Джорджа Буша посчитала, что катастрофические издержки крупного террористического акта оправдывают «допросы с пристрастием» (собственно, пытки) и перевешивают моральные издержки добытых такими средствами самооговоров[296]. В 2011 г. Министерство образования США спровоцировало гневную реакцию общественности, выпустив новый циркуляр (ныне отмененный), предписывающий колледжам
