Черный камень. Сага темных земель - Роберт Говард

— Мертв, как Иуда Искариот, — буркнул шериф, хмуро глядя на издыхающую змею. — Такой дозы яда хватило бы на десятерых стариков. Но мне кажется, он умер от страха.

— Что будем делать? — дрожа, спросил Грисвел.

— Перенесем тело на лежанку и уйдем. Если запереть дверь, ни кошки, ни дикие собаки сюда не проникнут. Ночью у нас будет чем заняться, а утром отвезем Джекоба в город. Ну, помогите мне.

Преодолев отвращение, Грисвел помог перенести старика на грубую кровать и поспешно вышел из лачуги. Солнце садилось, заливая ряды деревьев на горизонте слепящим алым пламенем. Они молча сели в машину и двинулись в обратный путь.

— Он говорил, что Большой Змей может послать к нему своего брата, — пробормотал Грисвел.

— Чушь! — фыркнул Бакнер. — На болоте полно змей. Змеи любят тепло, вот одна из них и заползла в хижину, пригрелась в хворосте, а Джекоб на свою беду разбудил ее. Ничего сверхъестественного. — Немного помолчав, он добавил, уже другим тоном: — Впервые вижу, как змея кусает, не зашипев. И впервые вижу змею с белым полумесяцем на голове.

Они в молчании свернули на шоссе.

— Думаете, в доме до сих пор прячется мулатка Джоан? — спросил Грисвел.

— Вы сами слышали, что сказал старик Джекоб, — нахмурясь, ответил Бакнер. — Время для зувемби ничего не значит.

Они миновали последний поворот, и Грисвел увидел дом Блассенвиллей, чернеющий на фоне алого заката. Сразу же вернулось предчувствие опасности.

— Смотрите! — шепнул он пересохшими губами, когда машина съехала с дороги и остановилась. Бакнер крякнул от удивления.

С балюстрады клубящимся облаком поднималась голубиная стая. Пернатое облако понеслось прочь, на запад, и исчезло в ярком сиянии над горизонтом.

3

Проводив голубей взглядом, Грисвел некоторое время неподвижно сидел в машине.

— Наконец-то я их увидел, — пробормотал Бакнер.

— Наверное, они являются только обреченным, — предположил Грисвел. — Бродяга их видел…

— Посмотрим, — спокойно ответил южанин, выходя из машины. Грисвел заметил в руке у шерифа револьвер.

В пыльных окнах играло пламя заката. Войдя в просторную прихожую, Грисвел увидел на полу следы мертвеца, ведущие к лестнице. Бакнер расстелил возле камина взятые из машины одеяла.

— Я лягу возле двери, — сказал он. — Вы устраивайтесь там, где спали вчера ночью.

— Может, разведем огонь? — спросил Грисвел, со страхом думая о том, что после коротких сумерек лес погрузится во тьму.

— Нет. У вас есть фонарь, у меня тоже. Будем лежать в темноте и ждать. С револьвером обращаться умеете?

— Да… думаю, да. Никогда не стрелял из револьвера, но знаю, как это делается.

— Ладно, стрелять предоставьте мне. — Шериф уселся на одеяла, скрестив ноги, и стал перезаряжать большой синеватый кольт, внимательно осматривая каждый патрон.

Грисвел нервничал и бродил по комнате, расставаясь с уходящим днем, как скряга расстается с золотом.

Задержавшись у камина, он задумчиво посмотрел на пыльные головешки. Должно быть, в последний раз огонь в камине разводила мисс Элизабет Блассенвилль более сорока лет назад. Думать об этом не хотелось. Он медленно разгреб носком ботинка золу. Среди угольков и кусков дерева что-то мелькнуло. Он поднял записную книжку со сгнившей картонной обложкой и пожелтевшими страницами.

— Что вы там нашли? — спросил Бакнер. Он сидел на полу и, прищурив один глаз, другим заглядывал в ствол револьвера.

— Похоже на дневник. Правда, чернила сильно выцвели, и бумага такая старая, что вряд ли удастся прочесть. Интересно, как он мог попасть в камин и не обгореть?

— Видимо, с тех пор, как его туда бросили, никто не топил камин, — предположил Бакнер. — Это мог сделать кто-нибудь из неграмотных бродяг, которые разворовали мебель.

Грисвел листал ветхие страницы, пытаясь разобрать неровные строчки в свете фонаря. Вдруг он оживился.

— Кое-что понять можно. Слушайте. «Я знаю, кроме меня в доме кто-то есть. По ночам, когда заходит солнце и деревья за окном становятся черными, он скребется за дверью. Кто это? Одна из моих сестер? Тетя Селия? Если это она, зачем ей прятаться? Почему она пытается отворить мою дверь и уходит, когда я ее окликаю? Нет! Нет! Мне страшно. Боже, что делать? Я боюсь здесь оставаться, но куда идти?»

— О Господи! — воскликнул Бакнер. — Это же дневник Элизабет Блассенвилль! Читайте дальше!

— На других страницах почти ничего не разобрать, — сказал Грисвел. — Лишь отдельные строки. — Он прочел: — «Почему после исчезновения тети Сели разбежались все негры? Мои сестры мертвы. Я знаю это. Кажется, я чувствовала, как они умирали — страшно, в мучениях. Но почему? Почему? Если кто-то убил тетю Селию, зачем ему понадобилось убивать моих бедных сестер? Они всегда были добры к черным людям. Джоан…»

Грисвел наморщил лоб, пытаясь разобрать текст.

— Часть листа оторвана. Дальше идет запись, датированная другим числом, не могу понять, каким именно. «…Ужасное, на что намекала старая негритянка. Она называла имена Джекоба Блаунта и Джоан, но не говорила прямо. Наверное, боялась…» Дальше неразборчиво. «Нет! Нет! Не может быть! Она или умерла, или уехала. Хотя… Она родилась в Вест-Индии и не раз намекала, что посвящена в тайны вуду. Она плясала на этих ужасных обрядах, я знаю. Но как она могла пойти на это? Боже, да неужели такое возможно? Не знаю, что и думать. Если она бродит в доме по ночам, топчется за дверью моей спальни и так странно, так нежно свистит… Нет, нет, я, видимо, схожу с ума. Если я здесь останусь, меня ожидает такая же ужасная смерть, как и моих сестер. Я уверена в этом…»

Углубившись в чтение, Грисвел не заметил, как подкралась мгла, не обратил внимания, что рядом стоит Бакнер и светит ему фонариком. Вспомнив, где он находится, Грисвел вздрогнул и бросил пугливый взгляд во тьму коридора.

— Что вы об этом думаете?

— То же, что и прежде, — ответил Бакнер. — Решив отомстить мисс Селии, мулатка Джоан превратилась в зувемби. Возможно, она ненавидела не только хозяйку, но и все семейство. У себя на родине, на островах, она участвовала в обрядах вуду, пока не «созрела», как выразился старик Джекоб, Все, что ей было нужно, — это «черное зелье». И она его получила. Она убила мисс Селию и трех девушек, и лишь случайность спасла мисс Элизабет. С тех пор она живет в этом старом доме, как змея в развалинах.

— Но зачем ей понадобилось убивать незнакомого человека.

— Вы слышали, что сказал Джекоб? — напомнил Бакнер. — Гибель человека доставляет зувемби радость. Она заманила Браннера наверх, раскроила ему череп, вручила топор и отправила вниз, приказав убить вас. Никакой суд в это не поверит, но если мы представим ее труп, это будет хорошим доказательством вашей невиновности. Мои показания тоже учтут. Джекоб сказал, что зувемби можно убить… В общем, отвечая на суде, я не стану вдаваться в лишние подробности.