Лучший вариант расставания (ЛП) - Челси Файн

— Что ты делаешь? — он с трудом разлепил глаза и посмотрел на меня.

Мне нужно выйти из комнаты! В ванную! В зоомагазин! Я могла придумать что угодно, но выдала...

— Хочу, чтобы грудь загорела.

— Грудь загорела? — он было улыбнулся, но опустив взгляд на мое тело, сказал уже серьезно: — Пикси, убери руку.

Я скривилась.

Он медленно оторвал мою руку от груди, и вот он, мой шрам. Прямо между нами, в свете солнечных лучей, покрытый синей краской.

Я задержала дыхание.

Он провел пальцами по моей руке до самого локтя, потом потянулся к моему плечу и очертил отметину. Это прикосновение было таким осторожным и целительным, что я чуть не заплакала.

— Ты прекрасна, — произнес он, разглядывая мое обнаженное тело.

И впервые в жизни мне не хотелось прятать от него ни одного кусочка себя. Ни шрам, ни тело, ни мечты, ни страхи. Ничего. Я хотела, чтобы он увидел всю меня, узнал, полюбил и...

Мой пульс ускорился.

Я влюбилась в него. Боже, я в него влюбилась. В смысле, я всегда его любила. Но только сейчас осознала, что люблю в слащаво-сентиментальном смысле. То есть, окончательно и бесповоротно. Честно. В том смысле, который меняет человека навсегда. И мне вдруг стало так страшно, что я начала совершать дурацкие поступки.

— Мне нужно идти, — сказала я, быстро вылезая из кровати.

Обернулась простыней и огляделась, замечая пятна краски на полу и стенах. Отстой. Мы были в моей комнате. А, как известно, сбежать в этом случае сложновато.

Я скривила губы:

— В смысле, тебе нужно уйти.

— Что? — он сел и наморщил лоб.

— Тебе нужно уйти, — повторила я, глядя мимо него и не встречаясь с ним взглядом.

Мои глаза обнаружили на изголовье кровати красный отпечаток ладони, и сердце сжалось.

— Пикс, что не так...

— Ладно, уйду я, — взмахнула я рукой и потопала к двери, как королева драмы.

Я не оглядывалась. И не моргала. Я просто прошла по коридору, заперлась в ванной и уставилась на голубые пятна на обоях. Они начали расплываться от слез.

Любовь — настоящая любовь — вот что случилось. На карте стояло все, что имелось. Но я не могла потерять Леви снова. Мы едва восстановили нашу дружбу, а иные отношения могли иметь серьезные последствия — они могли навсегда украсть у меня Леви. И что будет, когда закончится лето, начнутся занятия, а реальная жизнь вернется? О, боже, о, боже. Нам нужно было срочно вернуться к нормальным отношениям. Платоническим. Дружеским. Где нет секса. Боже, я действительно прошлой ночью переспала с Леви?

Действительно.

Это был жаркий секс. Великолепный. Настоящий, божественно искренний, заставляющий цепляться за простыни и молить о продолжении. В нем было все, что вообще могло быть. И это не выдумки или игры разума.

Я была чокнутым лунатиком, которому все время не хватало близости Леви, его кожи, губ и рук. И это было божественно. Сильный, дикий, безупречный секс.

И он никогда не повторится. Я не могу потерять Леви, а значит, не могу так рисковать.

Голубые точки стали еще больше, когда глаза окончательно заполнились слезами.

Глава 56

Леви

Я постучал кулаком в дверь ванной.

— Пикс? — Я слышал, как она хлюпает носом, и не знал, что и думать. — Пожалуйста, дай мне войти.

Она приоткрыла дверь, глядя на меня наспех подсушенными глазами и прижимая к груди простынь.

— Привет, Ливс, — сказала она обыденным тоном.

Я замер.

— Ты в порядке?

— Да, все хорошо, — она снова хлюпнула носом.

Я прислонился к стене, занимая такую позицию, чтобы она могла меня видеть. Чтобы не смогла отвернуться. А затем сказал:

— Что не так? Это... из-за прошлой ночи?

— Нет, — покачала она головой. — Нет. Прошлая ночь была великолепна.

Я в полной растерянности всматривался в ее лицо. Она уставилась в пол и сглотнула, и только после этого посмотрела на меня.

— Помнишь, когда нам было около одиннадцати, ты учил меня ловить рыбу? Я считала рыбалку ужасной саму по себе, но ты научил меня нанизывать наживку, закидывать удочку и терпеливо ждать улов. И мы рыбачили целый день, хотя я ничего не поймала. Но это не имело значения, потому что нам было весело. Весь день мы шутили о том, как вырастем, станем знаменитыми, будем водить классные машины и наймем дворецких.

Я медленно кивнул.

Она снова сглотнула:

— Вот что мне нужно. Твоя дружба.

— Она у тебя есть.

— Неужели? — покачала она головой. — Потому что так я и думала, а затем, со смертью Черити, я тебя потеряла, и я... я могу потерять тебя снова.

— Ты меня не потеряешь.

— Но могу.

— Нет.

— Но МОГУ, — она выделила последнее слово, вызывающе на меня глядя.

Я наклонился ближе:

— О чем ты говоришь?

— Я говорю, — выдохнула она. — Я говорю, что нам нужно остаться просто друзьями. Не осложнять все сексом и отношениями. Это слишком опасно. Мы можем потерять друг друга. Мы можем потерять все, что едва начало восстанавливаться, — она говорила убедительно как никогда, несмотря на бегущие по лицу слезы, которые она тут же стирала.

Я так сильно сжал зубы, что свело челюсти.

— Ты хочешь быть просто друзьями? — Она кивнула. — Пикс, — я наклонился еще ближе. — Мы перестали быть друзьями с тех самых пор, как умерла Черити.

— Ну да, — пожала она плечами. — Может быть, если бы мы с тобой той ночью все не разрушили, я бы не велела Черити сесть пьяной за руль и…

— Ложь, — огрызнулся я.

— Я серьезно.

— Ты просто хочешь извинений.

Она недоуменно спросила:

— За что?

— Черт возьми, если бы я знал. Ты стоишь, обернутая простыней, на которой остались голубые мазки после ночи секса, и пытаешься меня уверить, что нам лучше быть просто друзьями.

— Ты только подумай! Представь, что будет, если мы возьмем и прыгнем в этот омут. Что тогда? Никакой больше дружбы. Больше... ничего, — ее голос сорвался. — Я не могу пойти на это, Леви. Не могу, — покачала она головой. — Пожалуйста, не проси меня рискнуть потерять тебя снова.

— Ты меня не потеряешь.

— Пожалуйста, — взмолилась она, и по щеке покатилась следующая слезинка.

Я долгое время смотрел на нее в полном молчании. Часть меня хотела закричать, а другая жаждала сдаться и навсегда исчезнуть.

— Значит, ты хочешь вернуться к обычной дружбе, — кивнул я и сделал шаг назад, сильно сжимая челюсти. — Словно прошлой ночи никогда и не было.

В ее глазах я увидел вспышку боли, но она быстро исчезла.

— Да, — тихо ответила она.