Прошлой ночью в «Шато Мармон» - Лорен Вайсбергер

Джулиан вернулся к ней на диван и включил телевизор. Комнату наполнил разноголосый гам.

— Сделай потише, — попросила Брук, пытаясь скрыть раздражение.

Он подчинился, но посмотрел на нее странно.

— Слушай, не хочу показаться бестактным, — сказал он, — но не могла бы ты просто сказаться больной? Нас ждут вертолеты и встреча с главой «Сони». Неужели, кроме тебя, некому выбрать кексы?

За все пять лет совместной жизни Джулиан не разговаривал с Брук таким снисходительным, таким невероятно самоуверенным тоном. В довершение всего он смотрел на нее не смущаясь, его не волновало, насколько заносчивым и эгоистичным он сейчас кажется.

— По-моему, здесь прозвучали слова «выбрать кексы», как ты по-идиотски выразился. Ну еще бы — что такое моя дурацкая, пустячная работенка в сравнении с мировой важностью твоей карьеры? Но ты не забывай: я вообще-то люблю свое дело. Я помогаю этим девочкам. Я потратила массу времени и сил на Кайли и вижу, что это окупилось. Сейчас она счастливее и здоровее, чем за весь прошлый год. Девочка перестала издеваться над организмом и плакать каждый день. Конечно, это не сравнить с четвертым местом в чартах «Биллборда», но в моем мире это тоже достижение. Поэтому — нет, Джулиан, я не поеду с тобой на супер-пупер-VIP-тусовку. У меня свой праздник.

Она встала, с яростью глядя на него, ожидая извинений, обвинений, чего угодно, но Джулиан невидящим взглядом смотрел в телевизор с выключенным звуком, недоверчиво качая головой, и на лице его читалось: «Боже мой, я женат на сумасшедшей».

— Я рада, что мы это выяснили, — тихо добавила Брук и ушла в спальню.

Она ждала, что муж сейчас придет, обнимет ее, поговорит о том, что произошло, напомнит, что прежде они никогда не ложились спать, не помирившись, но когда час спустя осторожно вышла в гостиную, Джулиан, тихо похрапывая, устроился на диване под фиолетовым пледом. Брук повернулась и пошла в спальню одна.

11. Кругом текила и восемнадцатилетние красотки

Джулиан засмеялся, когда крупный лобстер выполз вперед.

— Полтора фунта вырывается в лидеры, впереди финишная прямая, — сказал он, удачно имитируя спортивного комментатора. — По-моему, у нас определился победитель.

Его соперник, лобстер поменьше с блестящим черным панцирем и, как готова была поклясться Брук, проникновенными глазами, прибавил скорость, стараясь сократить разрыв.

— Не спеши, — велела она.

Они сидели на полу в кухне спинами к серванту, подбадривая соревнующихся. Брук было немного неловко заставлять лобстеров бежать наперегонки, прежде чем бросить их в кипяток, но они вроде не возражали. Только когда Уолтер начал обнюхивать одного из них и тот отказался от дальнейшей борьбы, Брук бросилась вперед и спасла несчастного от дальнейших мучений.

— Сдаетесь! Победа наша! — закричал Джулиан, размахивая рукой, сжатой в кулак, и обменялся со своим лобстером дружеским шлепком ладони о клешню, скрепленную резинкой. Уолтер гавкнул.

— Победителю достается честь опустить их в кипяток. — Брук указала на кастрюлю для лобстеров, которую они отыскали в кладовой Олтеров-старших. — Я, пожалуй, не смогу.

Поднявшись, Джулиан протянул руку Брук, помогая встать.

— Сходи посмотри, как там огонь, а я, так и быть, разберусь с этими парнями.

Брук поймала его на слове и направилась в гостиную, где пару часов назад Джулиан учил ее разжигать камин. Кострами в семье Грин всегда занимались Рэнди или отец, и Брук с удовольствием смотрела, как надо правильно складывать очаг и поправлять кочергой поленья. Взяв не очень толстое полено из корзины у камина, Брук аккуратно положила его по диагонали сверху и села на диван, глядя в огонь как завороженная. В соседней комнате у Джулиана зазвонил мобильный.

Он вышел из кухни с двумя бокалами красного вина и сел на диван.

— Лобстеры будут готовы через пятнадцать минут. Клянусь, они ничего не почувствовали.

— Ну да, скажи еще, что им даже понравилось. А кто звонил?

— Звонил? Не знаю. Не важно.

— Чин-чин, — сказала Брук, с легким звоном звякнув о его бокал.

Джулиан глубоко вздохнул, выразив полное удовлетворение.

— Замечательно, правда? — спросил он. Вздох был естественный, поведение абсолютно логичное, но Брук во всем чудилось что-то не то. Джулиан держался как-то слишком мило.

Напряжение между ними значительно усилилось перед эксклюзивным ленчем «Сони»: Джулиан ожидал, что Брук все-таки отпросится, и был шокирован, когда ему пришлось лететь в Хэмптоне одному. После ленча прошла десять дней, они детально обсудили случившееся и выяснили отношения, но Брук не могла отделаться от ощущения, что Джулиан ее больше не понимает и, несмотря на обоюдные героические усилия забыть о ссоре и вести себя так, будто ничего не случилось, что-то никак не срасталось.

Брук отпила глоток вина и подождала знакомой теплоты в желудке.

— Замечательно — это недооценка. По-моему, все великолепно, — сказала она с какой-то неуклюжей официальностью.

— Не понимаю, отчего родители никогда не бывают здесь зимой. Так красиво, когда идет снег, камин этот огромный, кругом ни души…

Брук улыбнулась.

— Этого они и не выносят — чтобы кругом ни души. Для чего ходить обедать в «Ник энд Тони», если никто не увидит, что у них лучший столик?

— А, ну да. На Ангилье им понравится. Они будут в восторге, толкаясь в толпе отдыхающих. К тому же в разгар сезона цены в два-три раза выше, а это для них слаще меда. Новая возможность почувствовать себя особенными. Готов спорить, они сейчас счастливы, как никогда.

Ни Джулиан, ни Брук не говорили этого вслух, но были очень благодарны Олтерам-старшим, уступившим им на праздники свой дом в Ист-Хэмптоне. Они никогда не приезжали сюда на выходные, не желая встречаться с хозяевами, и по той же причине не бывали летом — даже свадьба у них состоялась в начале марта, когда еще лежал снег, — зато шесть месяцев в году могли беспрепятственно сбегать из шумного города в роскошные условия. Они пользовались этим первые два года брака, выходя, чтобы полюбоваться первыми проклюнувшимися весенними цветами, дойти до соседнего виноградника или погулять по пляжу в октябре, когда начинает меняться погода, но из-за безумного рабочего графика не приезжали больше года. Это Джулиану захотелось встретить здесь Новый год, и, хотя Брук подозревала, что это скорее предложение мира, чем искреннее желание сбежать от всех и побыть вдвоем, она сразу согласилась.

— Пойду сделаю салат, — сказала она, вставая. — Хочешь чего-нибудь?

— Я помогу.