Своровали? Накажи! Книга о защите интеллектуальных прав - Алексей Башук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Продажа разработки. Представьте такую ситуацию: есть изобретатель, и есть человек, который хочет купить его разработку. Он хочет получить не просто продукт, а именно само право производить и продавать такие продукты. Чтобы изобретатель получил деньги, а приобретатель — права, им нужно заключить договор.
Если у изобретателя есть патент — все понятно. Он может распоряжаться своим исключительным правом[270]: может передать это право полностью, может разрешить им попользоваться на время, то есть дать лицензию[271]. В договоре они указывают номер патента, Роспатент регистрирует распоряжение правом — все проходит как по нотам, приобретатель получает права.
А теперь представьте, что никакого патента нет[272]. Исключительное право у изобретателя не возникло, а значит, и продавать ему нечего. Все, что стороны могут сделать в такой ситуации, — заключить договор о передаче права на получение патента, читайте права на подачу патентной заявки. Изобретатель получит деньги, передаст документы, а дальше приобретатель сам подаст заявку в Роспатент.
Но вот если Роспатент откажет в выдаче патента, то все риски по умолчанию лежат на приобретателе — получается, он просто потеряет деньги, заплаченные изобретателю. И это еще хорошо, если подвох вылезет на этапе экспертизы. А ведь может оказаться так, что приобретатель запустит продукт на рынок и только потом выяснится, что эта разработка уже давно запатентована кем-то другим, со всеми вытекающими.
Рыночное влияние. Изобретатели и к самим патентам подходят иногда весьма изобретательно. В практике разных стран накопилась масса нестандартных способов извлечь выгоду из патента. Какие-то из этих способов добросовестные, какие-то не очень — тут уже все зависит от ваших взглядов на мир.
Например, патенты дают возможность сдерживать конкурента. Даже если компания не планирует выпуск продукта в ближайшее время, она может получить патент, чтобы «забронировать» себе возможность выпустить его через несколько лет. Или вообще ничего не выпускать и закрыть вход на рынок остальным участникам. Такие патенты называют «блокирующие».
В ответ на такие действия другая компания может попробовать получить «деблокирующий» патент. Для этого она патентует решение, в котором используется только часть той запатентованной технологии, а другая часть отличается.
Бывает зонтичное патентование — компания одним патентом защищает не просто одно техническое решение, а сразу много его вариантов. Веерное патентование — наоборот, когда компания получает много отдельных патентов на каждый вариант решения.
С помощью патентов крупные компании могут скупать более мелкие. В России эта история пока что не сильно развита, но в США работает уже давно. Мой знакомый поверенный Роман Токарев написал диссертацию по маркетинговым стратегиям управления патентными портфелями с опорой на американский опыт, и следующий пример — его. Допустим, разработчик-новичок создает технологию, патентованием не занимается. Его технология лучше, чем все, что есть на рынке, но при этом в ее основе использованы решения из чужих патентов. Может оказаться, что он, сам того не зная, использует решение, запатентованное крупной корпорацией. Когда корпорация узнает об этом, она предложит разработчику два варианта: продать им технологию или присесть в суде на стульчик для ответчика.
Корпорации предлагают за разработки неплохие деньги, и разработчики, как правило, выбирают продажу вместо судов. При этом корпорация покупает не просто одну разработку, а всю компанию. Вполне может быть, что разработчик и так согласился бы продать технологию без вопроса с патентами, но, как говорят американцы, «добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом».
Вообще американские патентные войны — это свой мир, и не стоит думать, что в России сейчас все работает так же. Например, в США есть достаточно больная история с патентными троллями — компаниями, которые собирают у себя патенты только ради того, чтобы судиться с настоящими разработчиками и зарабатывать на компенсациях, лицензиях и отчуждениях. В России такие истории пока что пересчитываются по пальцам. У нас тролли масштабно работают только по товарным знакам.
Забавная деталь: истории про патентных троллей и махинации с патентами попадают в новости гораздо чаще, чем истории обычных изобретателей. Тут как с футболистами: в мире одновременно играют десятки тысяч обычных спортсменов, но в новости попадают в основном те, кто или зарабатывает миллионы долларов, или некрасиво ведет себя на публике. Из-за этого у людей складывается ошибочное впечатление, будто каждый второй футболист — или миллионер, или дебошир.
Так и с патентами. В новостях пишут про какие-то из ряда вон выходящие истории, а в это время в реальном мире живут тысячи обычных изобретателей, которые просто получают патенты и просто решают с их помощью обычные задачи — защищают свой труд, зарабатывают деньги, нарабатывают репутацию.
А про рыночные войны скажу одно: дай бог, чтобы ваша компания когда-нибудь доросла до тех масштабов, когда ей действительно пригодится веерное патентование, зонтичные и деблокирующие патенты.
Реклама. На некоторых рынках «запатентованные» продукты продаются лучше, чем просто продукты. Инвесторы и жюри грантовых конкурсов тоже, как правило, больше внимания уделяют проектам с патентами. Такая позиция небезосновательна: если Роспатент выдал патент, значит, экспертиза признала, что техническое решение обладает мировой новизной и работает по назначению.
Владельцы патентов часто размещают их рядом с профессиональными наградами и сертификатами качества. Если компания выпускает продукт, в котором воплощено запатентованное решение, то указание на патент размещают на самом видном месте.
Обычно решение о патентовании принимают так: его стоимость сравнивают с потенциальным доходом от патента и ценой риска в случае отказа от патентования. Иногда к этим расчетам стоит подключить маркетологов: пусть попробуют хотя бы примерно посчитать, как «запатентованность» повлияет на продажи продукта, если рассказывать о ней в рекламе.
Увеличение капитализации компании. Как и права на товарные знаки, исключительные права на технические решения можно оценить и поставить на баланс как нематериальный актив. Часто, когда говорят, что компания стоит миллионы, существенную часть этой суммы ссоставляет стоимость интеллектуальной собственности. Под это дело можно получать разные лицензии, а иногда и кредиты.
Под одни только патенты кредиты в России практически не выдают: если компания обанкротится, то вряд ли банк справится с коммерциализацией патента. Тут для банков все еще сложнее, чем с товарными знаками. Но если нематериальные активы дополнят материальные, то есть шанс за счет этого получить кредит побольше.
А можно ли обойтись без патентов? Можно, если вы не планируете зарабатывать на своих изобретениях. Например, если вы ученый и работаете в университете, можно не заниматься патентованием. Никто не может прийти и запретить
