До последнего звонка - Бен Элтон

— Понятно. Что ж, спасибо. Сомневаюсь, что найду для этого основания. Просто решил проверить. Спасибо, что уделили мне время. У вас все в порядке?

— Да, спасибо.

— Что ж… передавайте привет доктору Хейнзу.

Ньюсон положил трубку. Доктор Кларк была права, его вопрос был несколько глупый. Он переключился на газеты. Все желтые издания повествовали о трагическом самоубийстве Тиффани Меллорс. Большая часть газет уделила этой истории весь разворот, одновременно проливая слезы по загубленной молодой жизни и наслаждаясь подростковой красотой девушки. Были фотографии, на которых Тиффани широко улыбалась, одетая в короткую спортивную юбку, и играла в бадминтон на пляже в крошечных шортах и верхе от купальника. Были фотографии со школьных вечеров, где она танцевала, красотка в майке с большим вырезом и гордо выставленным напоказ животиком с обязательным украшением на пупке, в джинсах на бедрах самого низкого кроя, какой Ньюсон только видел. Все газеты рассуждали об одном и том же. Если такую девушку издевки одноклассников заставили перерезать себе вены, то мы ничего не смыслим в размерах проблемы. Ньюсон прочитал все заметки и задумался. Тиффани Меллорс страдала как Хелен, но жила как Кристина. Странно. Он думал, что газеты правы. В вопросах насилия никогда не знаешь, чего ожидать.

Поезд остановился на Манчестер-Пикадилли точно вовремя, и Ньюсон позволил себе роскошь прогуляться до Рашелм. Обложки вчерашнего выпуска манчестерской «Ивнинг ньюс» красовались на прилавках лотков, мимо которых он проходил. И сюда докатилась лихорадка насилия. Вся страна была вовлечена в судорожные размышления о потерянной невинности, затоптанных цветках и общем умственном здоровье школьников.

«Это всего лишь вопрос времени, — сообщала заметка на первой странице, — когда Манчестер столкнется с трагедией своей Тиффани Меллорс». И снова шли фотографии. Какой-то предприимчивый журналист убедил одноклассников Тиффани отдать ему фотографию всей группы подруг во время посещения местного открытого бассейна. Пять шикарных девушек в откровенных купальниках улыбались и ели мороженое. Тиффани была в центре, сверкающая звезда золотой галактики, и все же, как она сообщила миру в предсмертной записке, ее погубили издевательства.

Марк Пирс работал и тренировался в обычном спортивном клубе, полном, как все подобные заведения, грубых, потных и отвратительных мужиков. Мужчины всех рас собрались здесь с целью обрести физическое совершенство и применять его на деле. Квадратики на прессе и ужасающие бицепсы были здесь стандартом. Ньюсон отметил, что молодым людям, увлекающимся боевыми искусствами, в какой-то момент попытались напомнить об изначальных духовных корнях этого мастерства. На стенах висели плакаты с изображениями садящегося солнца, неподвижного моря и прекрасными рассуждениями о гармонии и умеренности. С других плакатов смотрели Ван Дамм, Брюс Ли и Терминатор. Клиенты этого клуба приходили сюда не для того, чтобы познать себя и завершить духовное путешествие к целостности. Их целью было научиться одним ударом отделять голову человека от тела.

Ньюсон стоял в дверях, в то время как бритоголовый здоровяк, видимо сотрудник клуба, упорно его игнорировал и продолжал уделять все свое внимание игровому автомату, изображающему кикбоксерский поединок. Наконец игра закончилась.

— Для начинающих — в общественном центре Мосайда, — сказал он, не глядя на Ньюсона. — Но на твоем месте, приятель, я бы просто купил себе пушку.

— Я не собираюсь учиться кикбоксингу, — ответил Ньюсон. — Мне нужно увидеть одного человека. Марка Пирса. Я из полиции.

Ньюсон достал свой жетон, на который мужчина взглянул с плохо скрытым презрением.

— Бля, это ты — инспектор?

— Да.

— Бля-я, значит, южные полицейские такие же задроты, как и ваши футболисты.

— Не могли бы вы сказать мистеру Пирсу, что я его жду?

— Марки! — крикнул бритоголовый молодому человеку, который был занят тем, что посылал удар за ударом в многострадальную голову спарринг-партнера, явно уступающего в классе. — МАРКИ!

Но тот не слышал. Он полностью ушел в свой мир, где были только пот, мышцы и избитая туша противника. Его существование сводилось только к этому. Здоровяк выключил музыкальный центр, орущий на полную катушку гангста-рэп, подошел к рингу и облокотился на канат.

— Марк, твою мать!

Наконец собственное имя проникло в мозг Марка, и он прекратил драться. Повернувшееся к Ньюсону лицо было безумное, агрессивное и одновременно подозрительное, словно у собаки, которую оттащили от миски с едой.

— Тут легавый из Лондона, говорит, что к тебе.

Марк Пирс вспомнил. Моргая от пота, ручьями лившегося по лицу, он положил на голову полотенце и вылез с ринга.

— Не могу уйти, некогда переодеваться и вообще, — объяснил он. — Всего три часа на тренировку, а потом надо чистить сортиры, так что давай быстро, понял?

— Три часа? Вы занимаетесь этим три часа?

— Не сомневайся, блядь, именно столько. У меня никто не выебывается.

Они пошли в раздевалку, где Ньюсона чуть не стошнило от вони. Это была чисто мужская среда, и Ньюсону казалось, что воздух здесь плотный, словно суп, и состоит из одних только пропитанных потом бандажей на скамейке, куда Пирс предлагал ему сесть. Ньюсону пришлось спихнуть тряпки на пол.

— Как долго вы уже тренируетесь?

— Четыре года. Это классно, это моя жизнь, мать ее. Ради этого я живу.

— И еще для того, чтобы иметь возможность однажды устроить Денису Спенсеру показательный кикбоксинг, ведь так?

Пирс удивленно посмотрел на Ньюсона.

— Какого хрена ты знаешь про меня и про Спенсера?

— Я читал ваше сообщение на сайте поиска однокашников.

— Значит, ты с нами учился? Я тебя не помню.

— Нет, я расследую убийство.

— Чье?

— Дениса Спенсера.

Кажется, сначала Пирс даже не понял.

— Что ты хочешь сказать? Ты на что намекаешь? Чье убийство? Ведь не Дениса Спенсера? Ведь не его, а?

— Его, Дениса Спенсера.

— Он ведь в армии.

— Был. Но больше года назад его убили.

— Да иди ты, не может быть.

— В этом не может быть никаких сомнений. Денис Спенсер убит. Я полагал, что вы это знаете.

Изумление на лице Марка Пирса вдруг сменилось отчаянием. Немного придя в себя, он начал завывать:

— Не-ет! Нет, нет, нет, сука, нет!

— Мне жаль, что вы расстроены, — сказал Ньюсон. — Я полагал, что вы будете рады.

— Рад?! Рад?! Да ни хуя я не рад! — Пирс что есть силы ударил кулаком по одному из шкафчиков, сильно погнув его. Он вскочил на ноги и нанес серию ударов по мертвому металлу, который грохотал так, что здоровяк у двери пришел утихомиривать его:

— Я тебе покажу, блядь, как ломать чужое имущество! Я из твоей ебаной зарплаты вычту!

Пирс снова сел, кажется, ярость утекла из него, уступив место отчаянию.

— Я хотел его убить, — сказал он. — Я хотел запинать этого ублюдка до смерти. Я собирался поехать к нему и сделать это в тот самый день, когда получу черный пояс. Я тренировался четыре года. Четыре ебаных года. Он был моей целью. Моей целью.

— Мистер Пирс…

— Только решив, что убью его, я начал жить нормальной жизнью.

— Что ж, кто-то избавил вас от этих хлопот, мистер Пирс, а также от пожизненного срока за убийство. На вашем месте я бы подумал о хорошей стороне этого дела.

— Но я сам хотел это сделать.

— Марк, помимо того сообщения на сайте, вы кому-нибудь рассказывали о том, что с вами сделал Спенсер?

— Нет, это было только между нами.

— Даже подруге не рассказывали?

— У меня нет подруг. Я им не верю. Они все шлюхи. Я люблю только расквашенные морды.

— Денис Спенсер погиб от многочисленных ударов книгой по голове. Подумайте, кто бы мог сделать это от вашего лица?

— Ты хочешь сказать, что его убили книгой?

— Да. Кто-то привязал его к стулу и бил по голове, пока он не умер.

— Это… это просто охуительно, дурдом какой-то! Именно это он сделал со мной!

— Да.

На лице Марка Пирса появилась широкая улыбка.

— Да, это классно. Просто чудно. Охуенно здорово. Тогда все нормально. Так даже лучше. А я собирался прикончить его, запинав, на хрен, до смерти. Да, значит, не только я не мог дождаться расправы. Наверное, он проделал такое не только со мной, а?

— Возможно.

— Вот что я скажу тебе, парень: если узнаешь, кто это такой, передай ему, что я его лучший друг, ага? Он мой брат, тот чувак, который замутил такое с Денисом этим ебаным Спенсером. Брат, мать его! А если ты его сцапаешь и прикончишь, я тебя, блядь, найду и убью! Понял?

31

Марк Пирс не знал о смерти Спенсера. Ньюсон не считал Пирса особенно умным и был уверен, что он просто не смог бы разыграть безумное замешательство при известии, что слишком запоздал с ролью Немезиды. Глядя на список «жертв жертв» в поезде, Ньюсон был почти уверен, что по крайней мере четверо из них никак не были связаны с убийствами, если не принимать во внимание, что они, сами того не желая, предоставили убийце цели и методы.