Врата. За синим горизонтом событий - Фредерик Пол

Я не стал тратить слов. «Я слышал, ты кое-чего ждешь. Могу я отправиться с тобой?»

Он тоже не стал тратить слов. «Нет». И посмотрел на меня с откровенной неприязнью. Частично я этого от него и ожидал: вероятно, он слышал обо мне и Кларе.

— Ты улетаешь, — настаивал я. — В чем, в одноместном?

Он погладил бачки. «Нет, — неохотно ответил, — не одноместный. Два пятиместных».

— Два пятиместных?

Он некоторое время подозрительно смотрел на меня, потом почти улыбнулся, мне не нравится его улыбка: всегда в голове вопрос, чему это он улыбается.

— Хорошо, — сказал он. — Если хочешь, можешь получить. Не мне решать, конечно. Спроси Эмму; завтра утром она делает краткое сообщение. Она может разрешить тебе полет. Рейс научный, минимальная премия миллион долларов. И ты к этому имеешь отношение.

— Я имею отношение? — Это нечто неожиданное! — Какое отношение?

— Спроси Эмму, — ответил он и прошел мимо.

…………………………………………………………………………….

ОТНОСИТЕЛЬНО ПОДПИСЕЙ

Доктор Азменион. Если вы ищете следы жизни на планете, вряд ли вы ждете неоновой надписи «Здесь чуждая жизнь». Вы отыскиваете подписи. «Подпись» — это нечто, свидетельствующее о том, что тут есть. Как ваша подпись на чеке. Когда ее видят, понимают, что вы хотите заплатить, и снимают со счета. Не с вашего, конечно, Боб.

В. Бог не любит слишком язвительных учителей.

Доктор Азменион. Не обижайтесь, Боб. Метан — это типичная подпись. Он свидетельствует о присутствии теплокровных млекопитающих или чего-нибудь подобного.

В. Я считал, что метан образуется при гниении растений и прочего.

Доктор Азменион. Конечно. Но в основном он из кишок живых существ. Большая часть метана в атмосфере Земли — это коровий пук.

……………………………………………………………………………

В комнате для сообщений собралось больше десяти старателей; почти всех я знал: Сесс Форхенд, Шики, Мечников и несколько других, с кем я выпивал или переспал когда-нибудь. Эммы еще не было, и я сумел перехватить ее на входе.

— Я хочу в этот рейс, — сказал я.

Она удивилась.

«Вы? Я думала…» — тут она смолкла, так и не сказав, что думала.

Я продолжал:

«У меня не меньше прав, чем у Мечникова».

— У вас совсем не такой послужной список, как у него, Боб. — Она тщательно осмотрела меня и сказала: — Вот что я вам скажу, Броудхед. Это специальный рейс, и отчасти вы его причина. Ваш последний рейс оказался интересным. Я не имею в виду уничтожение корабля: это глупость, и если во вселенной существует справедливость, вы за это заплатите. Но удача почти так же хороша, как мозги.

— Вы получили отчет с Врат-Два?

Она покачала головой. «Еще нет. Но это не важно. Как обычно, мы ввели данные вашего полета в компьютер, и он нашел некоторые интересные соответствия. Курсовой набор, который привел вас на Врата-Два… О, дьявол, — сказала она. — Дошли внутрь. Можете пока послушать сообщение. Там все объяснено, а потом… посмотрим».

Она взяла меня за локоть и втолкнула перед собой в комнату, ту самую, которую мы использовали для занятий — как давно это было? Кажется, миллионы лет. Я сел между Сессом и Шики и стал ждать, что она скажет.

— Большинство из вас, — начала она, — пришли сюда по приглашению, за одним или двумя исключениями. Одно из исключений — наш достойный друг мистер Броудхед. Как вы знаете, ему удалось вывести из строя корабль вблизи Врат-Два. По справедливости его следовало бы отдать под суд, но случайно перед этим он натолкнулся на очень интересные факты. Цвета его курсового указателя не обычны для курса на Врата-Два, и когда компьютер сравнил их с другими данными, он выработал совершенно новую концепцию выбора курса. Очевидно, только пять цветовых полос обязательны для указания курса — это были те пять, что входят в стандартный указатель курса на Врата-Два. Для Броудхеда это был новый курс, но он попал на Врата-Два. Мы не знаем, что означают остальные полосы, но обязательно узнаем.

Она наклонилась вперед и сложила руки. «Предстоит многоцелевой рейс. Мы собираемся сделать нечто новое. Для начала мы пошлем два корабля с одной и той же целью».

Сесс Форхенд поднял руку. «Какой в этом смысл?»

— Ну, частично, чтобы проверить, действительно ли это одна цель. Мы слегка изменим необязательные установки… те, что мы считаем необязательными для указания курса. И корабли стартуют с интервалом в тридцать секунд. Это означает, что корабли вынырнут на расстоянии друг от друга, которое проходят за тридцать секунд Врата.

Форхенд наморщил лоб. «Относительно чего?»

— Хороший вопрос, — она кивнула. — Мы считаем, что относительно Солнца. Движением звезд относительно всей Галактики, мы считаем, можно пренебречь. По крайней мере в том случае, если ваша цель окажется в пределах Галактики или не настолько далеко, чтобы фактор движения самой Галактики стал заметен. Я хочу сказать, что, если вы вынырнете за ее пределами, это будет расстояние в семьдесят километров относительно центра Галактики. Но не думаем, что это скажется. Мы ожидаем лишь небольших различий в скорости и направлении… скорее всего, вы окажетесь друг от друга на расстоянии от двух до двух с половиной километров.

— Конечно, — продолжала она, весело улыбаясь, — это только теория. Может, относительное движение кораблей вообще не будет иметь значения. В таком случае проблема заключается в том, чтобы они не столкнулись друг с другом. Но мы уверены — совершенно уверены, — что по крайней мере небольшой разброс будет. Вам нужно всего лишь расстояние в пятнадцать метров — диаметр пятиместника.

— Насколько уверены в этом «совершенно»? — спросила одна из девушек.

— Ну, — согласилась Эмма, — относительно уверены. Откуда нам знать, пока не испробовали?

— Кажется опасным, — заметил Сесс. Похоже, его это не удерживало. Он просто высказывал мнение. В этом он на меня не похож: я старался подавить все чувства внутри, думать только о технических подробностях сообщения.

Эмма удивилась. «Эта часть? Послушайте, к опасной части я даже еще не приступила. Цель рейса недоступна для всех одноместных, большей части трехместных и некоторых пятиместных кораблей».

— Почему? — спросил кто-то.

………………………………………………………………………….

Дорогой Голос Врат.

В прошлом месяце я заплатил 58.50 фунтов из моей с таким трудом добываемой зарплаты, чтобы вместе с женой и сыном побывать на «лекции» одного из ваших вернувшихся «героев», который оказал Ливерпулю сомнительную честь своим посещением (за что ему, конечно, заплатили такие, как я). Неважно, что он оказался не очень интересным оратором. Важно то, что он говорил. А говорил он, что мы, бедные земляне, даже не представляем себе, как рискуют такие благородные искатели приключений.