Другая женщина - Евгения Перова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Подожди, ну подожди же! Мне надо тебе что-то сказать!
– Ты же видишь… я не могу… ждать…
Потом он растроганно сказал ей, целуя блаженно улыбающиеся губы и мокрый от пота висок:
– Ты удивительная женщина, потрясающая! Такая щедрая!
– Щедрая?
– Ну, по-женски щедрая!
– Но я люблю тебя, как же иначе?!
А Андрей вспомнил свои мучительные отношения с Таней – в их первой жизни – и произнес, рассеянно глядя в потолок:
– Ты представляешь, а ведь я ни разу не спал с ней! С настоящей Таней… которая меня любила…
Ирка вдруг перелезла через него, встала, завернулась в халат и убежала на кухню, а Андрей даже сморщился от неловкости: «Ну что я за идиот! Зачем я заговорил про Таню? В такой момент». Он ринулся за ней – кухня была полна черного дыма и пара, а Ирка так громыхала посудой, что он понял – дело плохо.
– Ир, что случилось, а?
– Картошка вся сгорела! Что случилось! Открой окно!
– Ир, ты прости меня!
Она повернулась и уставилась на него – руки в боки, лицо красное и сердитое, волосы взлохмаченные:
– За что?!
– Ну… я не подумал… что тебе может быть неприятно… про Таню…
– Да! Да, мне неприятно! Мне так неприятно, что внутри все переворачивается! Потому что мне безумно вас жалко! И тебя, и Таню! Но только мне все больше кажется, что тебе нравится быть несчастным! Я понимаю, это твоя жизнь, пятнадцать лет, три года любви – этого не забудешь, да и нельзя забывать! Но и жить этим нельзя! Ты же настоящее пропускаешь! Здесь, сейчас – мы с тобой, ты и я! А ты все копаешься в прошлом, растравляешь раны! Опилки пилишь!
– Какие… опилки…
– Такие! Это бревно распилено, все. Остались опилки. А ты их пилишь и пилишь!
Андрей смотрел на нее во все глаза: да, Синичка совсем не кроткая птичка! Как она его… приложила. А ведь права, права! Во всем права. А Ирка вдруг выдохлась, замолчала и закрыла лицо руками.
– Ну вот! Иечка, не плачь! Я совершенно не могу выносить твоих слез! Пожалуйста, Синичка! – Андрей обнял ее, прижал потеснее.
– Да-а… Мне что-то так оби-идно стало, – всхлипывала Ирка. – Тебе хоть есть что вспомнить – три года в любви прожили! Подумаешь, не спал он с ней! Зато теперь со мной… отрываешься по полной! Почему у вас, мужиков, всегда только секс в голове?! А мой муж со мной спал, пусть редко! Но не любил! Использовал, как… как резиновую куклу из секс-шопа! А потом в шкафчик убирал, до следующего раза. А я, дура, думала, что это любовь такая… резиновая…
– Ну прости меня!
– Да ладно. Это ты прости. Накинулась на тебя, как мегера какая-нибудь. А ты еще и не ужинал! А все… сгоре-ело-о…
И она зарыдала с новой силой.
Только потом, ночью, после того как сварили новую картошку, поужинали, прибрались на кухне, после того как утешили друг друга, Ирка наконец сказала, что беременна, и Андрей завопил от радости так, что им застучали в стену!
Долго выбирали имя – мальчика-то сразу решили назвать Антипкой, так хором и произнесли: Антипка! А с девочкой помучались – Андрей хотел Ирку-маленькую, но Ирка-большая воспротивилась:
– Я не хочу. А что, если мы ее назовем…
– Нет, так мы называть нашу дочь не будем!
– Андрюш, я хотела предложить Варьку! А ты что подумал?
Конечно, он подумал про Таню. Долго перебирали, ничего не нравилось, потом Иру осенило:
– Назовем Асей! Как твою бабушку!
– Это что – Энгельсиной?!
– Ну, зачем! Можно Анной, а звать будем – Ася. Ася Синицина, хорошо же, правда?
– Анна Андреевна будет, как Ахматова! Все, только Ася!
Потом-то стало понятно, что родится именно Антипка. Ему было уже почти девять месяцев, ослику Антипке. Андрей представил, как Ия кормит их пухленького сына, а тот серьезно сосет, тараща круглые карие глаза и толкая ее в грудь крошечной ладошкой…
Господи, что ж делать-то?!
Делать нечего, надо идти домой.
Ирка уложила Антипку и присела на диван перед телевизором, где под бодренькую музыку раскрывал преступления и совершал массу нелепостей странный мистер Монк, которого она обожала.
– Андрюш, он так на тебя похож!
– Да ничего общего, не выдумывай!
– Нет, похож! Мне лучше знать.
– Это что же, я такое нелепое существо?!
– Ты существо лепое, милое, плюшевое, и я тебя обожаю!
– Ну, раз обожаешь, тогда ладно. – Андрей поцеловал Ирку в щеку и сунул большое красное яблоко, в которое она тут же с аппетитом вгрызлась.
– Ир, скажи… А что б ты делала, если бы у тебя был миллион?
– Миллион чего? Денег?
– Ну да.
– У меня есть.
– Как есть?!
– Даже полтора. Около того! Осталось от продажи той квартиры. Тебе нужно денег?
– Да нет! Что-то у тебя мало осталось, твоя нынешняя-то наверняка не слишком дорогая, хотя и почти в центре…
– Я же маме часть отдала! Они Мишке квартиру купили. Хватило только на однокомнатную, правда, и далеко, чуть не в области. До сих пор обижаются.
– На тебя?! Ты им купила квартиру, а они обижаются?!
– Обижаются, что маленькая, ага. Но я же у себя еще ремонт делала, потом мебель, то-се. Сантехника, холодильники-телевизоры, всякое такое. И не работала почти два года. Не могла себя заставить. А, я же еще снимала, пока ремонт шел! Вот деньги и разошлись. Я старалась экономить, правда! Но, наверно, плохо старалась. Так всего хотелось! У меня ж никогда ни жилья своего не было, ни денег. Ой, я еще путешествовала! В Вологду первым делом, бабушке новый крест поставила, потом в Питер. Ну, это близко, я часто туда гоняла, на «Сапсане» так быстро! Еще в Париже побывала. В Англию мне очень хочется! Давай съездим? А еще знаешь куда? Мачу Пикчу! Это в Перу, город инков! И еще в пустыню Наска, там эти рисунки загадочные, я давно про них думаю. Но это очень дорого.
У Андрея даже заболело сердце: господи, Мачу Пикчу, Наска! Как ребенок!
– Ир, я имел в виду миллион евро, не рублей.
– Евро? А сколько это в рублях?
– Ну, умножь на сорок пять.
– На сорок пять! Четыре с половиной миллиона, что ли, получается? Всегда я путаюсь в этих ноликах. У меня есть миллион, у тебя есть миллион, нам еще бы миллион, мы б пропили стадион, – вдруг запела Ирка, болтая ногой. – Дай на маленькую, дай на беленькую, на большую не прошу, дай на маленькую! Что? Это песня такая, походная! Дурацкая, конечно…
– Ира, миллион евро – это сорок пять миллионов рублей. Чуть меньше вообще-то, налог съест часть…
– Ух ты! Сорок пять миллионов! Куча денег! А почему ты спрашиваешь? У тебя что, есть миллион евро?
– У меня – нет. У тебя есть.
– У меня?! Откуда?! Я что, наследство получила? Неужели нашелся богатый дядюшка в Америке? – Ирка даже забыла грызть яблоко и удивленно таращила на Андрея глаза. Сердце у него болело все сильнее и сильнее.
– Да, наследство.
– Андрей, перестань! Какое наследство, от кого?!
– От Чембарцева Ивана Петровича. Знаешь такого?
– От… Чембарцева?! – Ирка так переменилась в лице, что Андрей понял: знает. И знает, почему оставил. Она помолчала, потом встала и ушла к окну. Спросила, не оборачиваясь:
– Когда он умер?
– Сегодня.
– Откуда ты можешь знать… про наследство?
Андрей прижал руку к сердцу, вместо которого была раскаленная головешка – так жгло за грудиной:
– Я… составлял… завещание.
– Значит, все это время ты знал? И не сказал мне ни слова?
– Ира, я не мог… сказать тебе. Есть закон. Нельзя… нарушить. Я бы… потерял… лицензию. И завещатель… мог в суд подать.
– Ну да. Тайна исповеди, клятва Гиппократа! Конечно! Значит, ты знал с самого начала…
Тут она обернулась, закричала и бросилась к Андрею – совершенно белый, он неловко лежал на диване, откинув голову, и не дышал. Из больницы его выписали через неделю.
– Инфаркт не подтвердился, но поберечь себя следует, – сказал врач.
– Снизьте нагрузки, чаще бывайте на свежем воздухе, избегайте стрессов, не курите…
– Да я и не курю, – мрачно пробормотал Андрей.
– И побольше положительных эмоций, – добавил врач, глядя на Андрея поверх очков.
За все это время они с Ирой ни слова не произнесли по поводу денег. Первым не выдержал Андрей:
– Ир, давай уже поговорим, а?
– Про наследство? А ты как себя чувствуешь?
– Да нормально я себя чувствую! – сказал он злобно. – Просто прекрасно. Тебе ж сказали: я симулянт!
– Андрюш, перестань. Никакой ты не симулянт! Ты просто переволновался. Я как представлю, что ты все это время придумывал невесть что, накручивал себя: ах, она подумает, что я женился на ней из-за денег!
– А ты не подумала?
– Нет.
– Нет?! Но ты же так рассердилась на меня?!
– Рассердилась! Да я разъярилась просто! Андрюш, ты же меня не дослушал! Сразу в обморок свалился, как… как институтка какая-нибудь!
– Институтка?!
– Ну да! Барышни такие нежные были, чуть что – хлоп в обморок!
– Да знаю я, кто такие институтки! Не сбивай меня! Ты что, правда не подумала, что я…
– Да нет же! А разъярилась, потому что сначала не поверила, что ты на самом деле не мог мне ничего рассказать, понимаешь? Потом представила, как ты год с лишним воображал, что я тут же тебя брошу и вообще…
