Петр Великий и Военно-Морской Флот России - Игорь Николаевич Хмельнов

I был озабочен относительно этого необычного события сохранением достоинства русского флага во всех предстоящих официальных церемониях и встречах с прибывшими гостями.

Появление иностранных военных кораблей в этом русском порту для Петра было настоящим праздником, и он с огромным наслаждением провел несколько дней в своей любимой морской среде. Взаимные посещения и приемы следовали один за другим. На рейде Ревеля несколько дней беспрестанно раздавалась пушечная стрельба, гремели взаимные салюты. На флагманском корабле с участием гостей торжественно отпраздновали первую годовщину гангутской победы.

Домик Петра в нынешнем Таллине (бывший Ревель), в котором Петр жил с 1714 года

(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)

Три недели пребывания англо-голландского флота в Ревеле пролетели незаметно. При расставании Петр щедро одарил своих дорогих гостей: адмирал Норрис получил портрет государя, украшенный алмазами, английский и голландский шаутбенахты – по драгоценному перстню, каждый из командиров кораблей (их было 32) – по паре соболей. А корабельным экипажам на каждый корабль было отпущено по две бочки французского вина. 16 августа 1715 года иностранные флоты с пришедшими из Петербурга англо-голландскими коммерческими судами отправились из Ревеля в море. Петр I был максимально доволен.

Главной заботой Петра в 1715 и 1716 годах была задача подготовить сухопутные силы и Балтийский флот для высадки совместно с Данией десантов на территорию самой Швеции. В январе 1716 года он отправился в Померанию. По пути он лично осмотрел русские галеры, зимовавшие в Либаве, и приказал им идти сначала в Данциг, потом в Росток и затем в Копенгаген. В Либаве к Петру с докладом прибыл князь Бекович (он в 1714 году был послан Петром I в Астрахань и на Каспийское море), который доложил, что турки и крымский хан стараются склонить горцев и другие племена к принятию подданства Персии. Петр вновь отправил Бековича в Хиву, прикомандировав к нему морского поручика Кожина в целях открытия водного пути в Индию (составил ему подробную инструкцию).

В июне 1716 года русские галеры пришли в Росток, куда после лечения в Пирмонте прибыл и Петр, и 10 июня он сам перевел их в Копенгаген, где его торжественно встретил король Дании.

Заботясь о приготовлении к высадке десанта, Петр строго приказал ревельской эскадре корабельного флота, находившегося под начальством Сиверса, быть готовой к выходу в море по возможности раньше, чтобы успеть прийти в Копенгаген до появления в море шведского флота. Но на деле это получалось с трудом из-за низкого качества управления и материальных недостатков петербургского Адмиралтейства и ревельского порта, где недоставало даже самых необходимых предметов для снаряжения флота.

Пример подготовки русского корабельного флота к переходу в Копенгаген ярко показывает, как зависел успех любого морского дела от личного участия в нем самого Петра. В его присутствии, несмотря на трудности и проблемы, всякая работа шла быстро и успешно, силы всех частных деятелей согласно направлялись к достижению одной цели. При этом были незаметными несовершенства самого управления и личные недостатки отдельных морских деятелей. Но в отсутствие Петра все это выступало наружу и очень вредило делу. Так было и весной 1716 года. Не было на месте Петра, не было генерал-адмирала Апраксина. Адмиралтейскими делами заведовал Меншиков. Его помощники – возвращенный из ссылки вице-адмирал Крюйс и определенный в 1715 году к Адмиралтейству в должность оберштеркригс-комиссара Чернышев Г.П. – находились во враждебных отношениях и постоянно ругались. В итоге ревельская эскадра с большим трудом готовилась к походу. Это раздражало Петра, он негодовал на то, что заблаговременно, еще осенью 1715 года, не было доставлено из Петербурга в Ревель все необходимое для снаряжения судов. Петр, угрожая Крюйсу, писал: «…ежели впредь так поступать станете, можете живот свой потерять». В сердцах он даже угрожал поставить на счет Крюйса деньги, использованные на позднюю доставку разных предметов берегом, а не морем. С горечью Петр писал Ф. Апраксину: «…ежели бы я ведал, что такое будет, лучше б на себя взял сие дело».

Можно только удивляться, как в этих обстоятельствах эскадра Сиверса 20 апреля 1716 года в составе семи лучших линейных кораблей, трех фрегатов, трех шняв и нескольких более мелких судов успела выйти из Ревеля. Но такое замедление с выходом, тревожившее Петра, не прошло даром. Подходя к острову Борнхольму, Сиверс узнал, что шведский флот уже крейсирует в море, и это заставило его вернуться назад в Ревель. Только 19 июля 1716 года ревельская эскадра пришла в Копенгаген, где уже находились русские корабли, пришедшие из-за границы и из Архангельска.

Корабельный же флот должен был пополниться строящимися в Петербурге 10 кораблями (от 70 до 90 пушек каждый). Для ускорения работы надзор за их постройкой Петр поручил шести сенаторам, приказав разделить корабли между собой.

Открытие памятника Петру Великому в Таллине (Ревель). 1910 г.

(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)

Однако и в 1717 году совместная с союзниками высадка десанта на территорию Швеции не состоялась. Но русские военные корабли в продолжение навигации 1717 года смело ходили по всему Балтийскому морю. Шведскому флоту пришлось скрываться в своих гаванях, так как в начале мая сильный английский флот (23 корабля и 3 брандера) зашел в Зунд, угрожая Швеции. В мае 1717 года Петр приказал вывести русские войска из Мекленбурга. Тогда же русские галеры перешли из Ростока в Ревель. А в Петербурге были спущены на воду два 70-пушечных корабля «Ревель» и «Св. Александр» и 20 галер. Петр приказал заложить там еще 12 фрегатов (30- и 40-пушечных).

10 октября 1717 года Петр вернулся в Петербург. Он тотчас же отправился в Адмиралтейство осмотреть строящиеся корабли. После долгого отсутствия в России он первым делом окунулся во флотские дела. Несмотря на то что в марте 1718 года на Аландских островах все же начались переговоры о мире со Швецией, Петр для большей успешности их усиливал и гребной, и корабельный флоты. Этим он хотел показать и шведам, и сочувствующим им державам полную готовность России к продолжению войны и значительность ее морских сил.

Парусный русский флот уже в количестве 27 кораблей, трех фрегатов, пинка и двух бомбардирских кораблей вытянулся 6 июня 1718 года на котлинском рейде. Начальствующий над всем флотом генерал-адмирал Апраксин Ф.М. держал флаг на корабле «Москва» и находился в кордебаталии. Авангардией командовал вице-адмирал Петр Михайлов (Петр I), имевший флаг на корабле «Ингерманланд», а арьергардией – шаутбенахт князь Меншиков А.Д. на корабле «Св. Александр». Кроме этих флагманов на флоте в то время были шаутбенахты Паддон и Шельтинг и капитан командоры Сиверс, Сандерс и Гордон Я. (сын генерала Гордона П.). Общее число членов корабельных экипажей составляло более 10 тыс. человек, а число орудий