Угасающее солнце: Шонджир - Кэролайн Черри

– Чушь!

– Вы знаете, о чем я говорю. «Флауэр» – ваша совесть. Ставрос… кто бы ни отправил их с вами… поступил верно. Будут свидетели. Вот этот лейтенант… другие из вашего экипажа… они будут свидетелями. Вы сражаетесь против умирающего народа, уничтожая древний, древний мир. – Его взгляд остановился на Шарн, что сидела сейчас, полностью сжав ноздри. – И вы тоже. Бай Шарн, вы действительно думаете, что регулам нужны земляне без мри? А как же счета и балансы? Присмотритесь к своим нынешним союзникам. Один без другого опасен для регулов. Не думайте, что земляне любят вас. Взгляните на меня, бай Шарн.

Ноздри бай быстро затрепетали.

– Убейте этого юношу! Избавьтесь от него и его советов, бай Кох! Это яд!

Дункан посмотрел на Коха: ни ему, ни Шарн не удалось растопить ледяное равнодушие во взгляде контр-адмирала, и внезапно, снова подумав о землянах, Стэн узнал этот взгляд, взгляд уроженца Хэйвена, полный ненависти. Мри бы никогда не подумал, что у Коха могли быть подобные мысли: мри были верны госпоже, а госпожа проявляла уважение к возрасту.

– Вы хотите уничтожить их, – сказал он Коху. – И, возможно, считаете, что вам удастся удержать меня здесь в качестве источника информации. Я расскажу вам то, что знаю. Но я предпочитаю сделать это, если бай уйдет.

Стэн поставил Коха в довольно невыгодное положение. Теперь контр-адмиралу придется либо выгнать Шарн, либо оставить ее – здесь могло быть лишь единственное решение.

– Представьте ваши объяснения начальнику Службы безопасности, – заговорил Кох. – Рапорт дойдет до меня.

– Им я не скажу ничего, – отрезал Дункан.

Кох сидел, глядя на Стэна, и, возможно, верил ему. Краска заливала лицо контр-адмирала; на виске пульсировала вена.

– Что вы еще хотите сказать?

– Во-первых, когда я закончу, я уйду. Я оставил Службу. Я – второй после кел'анта мри. Вы, конечно, можете задержать меня, это ваше право, но я больше не подчиняюсь приказам Ставроса или вам.

– Вы дезертир!

Дункан мягко вздохнул.

– Я был отправлен на одном корабле с мри, чтобы изучать их. Меня вышвырнули. Госпожа подобрала меня вновь.

Кох долго молчал. Наконец он открыл стол, вынул листок бумаги, пустил его по столу. Дункан дотянулся до листка; глупая печать показалась ему чужой.

Кодовые номера. Один был его. «Рекомендации, связной по особым поручениям Стэн Х.Дункан: отстраняется от Службы 9/4/21 кодовая миссия Зонд. Код санкционирования Феникс, ограничения зашифрованы в файле SS-DS-34. Моими полномочиями, этой датой, Джордж Т.Ставрос, губернатор, Зона Кесрит.»

Дункан поднял глаза.

– Ваши полномочия, – сказал Кох, – по моей просьбе… на мое усмотрение. Ваш переход на сторону противника был предвиден.

Дункан осторожно сложил листок, спрятал его в поясную сумку, пока ярость клокотала в нем. Он справился с собой. «Если я могу разозлить тебя, – сказал как-то Ньюн, – твоя защита снова не выдержит. Я хочу, чтобы ты думал о чем-либо еще, кроме Игры.»

Он взглянул на Шарн, чьи ноздри дрожали, чьи ороговелые губы были плотно сжаты.

– Если больше не будет стрельбы, – сказал Кох, – мы прекратим огонь.

– Этого мне достаточно, – отозвался Дункан с прежней холодностью.

– И мы совершим посадку, и установим то, что следовало установить в первую очередь.

– Я договорюсь о прекращении огня. Высадите меня снова на планету.

– Нет, – проговорила Шарн. – Баю очень не понравится любое примирение с этими созданиями.

– Вы, – язвительно сказал Дункан, – боитесь, что мри помнят?

Ноздри Шарн резко сжались, и кожа ее потемнела и вновь посветлела. Ее пальцы судорожно двигались по пульту управления тележки, и она по-прежнему смотрела на них обоих.

– Мри могут приспосабливаться к не-мри, – сказал Дункан. – Я – живое доказательство того, что это возможно.

Темные глаза Коха блуждали поверх головы Стэна.

– Откиньте вуаль, ПлаР.

Дункан убрал вуаль, пристально глядя на стоящего перед ним человека, чье лицо было голым.

– По вам не скажешь, что это просто.

– Я не слишком далеко зашел, и вы вполне можете иметь со мной дело. Я то, чего, возможно, добивался Ставрос. Я могу быть вам полезен. Я могу пригласить госпожу Народа для переговоров, а это гораздо больше того, что вам удастся достичь другими способами.

– В вашем распоряжении день. На это время огонь прекращен. Вы представите отчет.

– Да. Я поговорю с Боаз.

– Она не имеет на это права.

– У нее гораздо больше прав, чем у людей из вашей службы безопасности. Ее работа дает Боаз такие права. Я поговорю с ней. Она сможет понять то, что я расскажу. Они – нет. Они постараются переврать.

– Там будет присутствовать офицер службы безопасности. Он предложит вопросы.

– Я отвечу то, что посчитаю нужным. Я не стану помогать вам в поисках мри.

– Значит, вам известно, где их штаб?

Дункан улыбнулся.

– Камни и песок, дюны и равнины. Вот где вам придется искать их. От меня вы больше ничего не получите.

– Мы сможем отыскать вас в любой момент?

– Меня отыскать будет легко. Просто пришлите «Флауэр» к тому же месту и ждите. В конце концов я приду.

Кох закусил губу.

– И вы сможете заключить соглашение?

– Да.

– Я не верю вашей самонадеянности.

– Меня они послушают. Я поговорю с ними на их языке.

– В этом я не сомневаюсь. Отправляйтесь беседовать с Боаз.

– Мне потребуется челнок.

Кох нахмурился.

– Он мне действительно необходим, – сказал Дункан. – Или отправьте меня тем же путем. Советую как можно быстрее отправить меня обратно. Мри непросто отыскать. На это потребуется время.

Кох тихо выругался.

– У Боаз есть десять часов на вас. Можете идти.

Дункан закрылся вуалью и поднялся, скрестил руки и слегка наклонил голову, что означало уважение.

И охрана, что оставалась у двери, обступила его, и он вышел.

И здесь была приземистая тень. Стэн рванулся назад. Рука регула сжала его руку с сокрушительной силой. Регул пронзительно закричал на него, и Стэн выгнулся в этих тисках; клинок ожег его ребра, скользнув по ним.

Охранники бросились к нему. От навалившихся землян регул потерял равновесие, стал падать, таща Дункана за собой. Ботинок Галея несколько раз ударил по запястью регула, пытаясь выбить нож.

Дункан вырвался, выхватил пистолет из кобуры контр-адмирала и повернулся. Люди, протягивая руки, бросились к нему.

Шарн.

Вокруг темных глаз регула появились белые обводы: ужас. Дункан выстрелил и, когда охрана схватила его, спокойно позволил им отобрать пистолет.

Он уничтожил врага, что угрожал Народу. Оставшихся юнцов можно было не опасаться. Когда охрана помогла ему подняться, Стэн глубоко вздохнул, печально глядя на выгнувшуюся на тележке громадину.

Кох стоял рядом с красным лицом, ноздри побелели по краям.

– Я служу госпоже Народа, – спокойно проговорил Дункан, даже не пытаясь вырваться из державших его рук. – Я привел в исполнение приговор. Теперь можете исполнить свой или позвольте мне уйти и служить нашим интересам. Регулам известно, кто я. Их это не удивит. Я знаю. Теперь я могу предложить вам мир с Кутат.

В углу разоруженные молодые регулы, сбившись в кучу, цеплялись за край тележки. Они издавали странный клокочущий звук – регулы выражали свое горе. Темные глаза смотрели на Дункана. Тот не обращал на это внимания.

– Идите, – сказал Кох. Следы гнева незаметно исчезли с его лица. Судя по глазам, он задумал что-то странное. Он взглянул на охрану, на Галея. – Он пойдет с вами. Отпустите его.

Дункан встряхнул свободными руками, поправил мантии и направился из комнаты, проследовав через беспорядочную кучку регулов, собравшихся снаружи. Один из юнцов, более старший, не сводил со Стэна глаз, ноздри его раздувались и схлопывались в крайнем возбуждении, и, когда тот проходил мимо, поспешил укрыться за другим.

Спокойно, не обращая внимания на землян, которые выстроились в коридоре, глядя на него во все глаза, Дункан направился к «Флауэру».

– Что ты собираешься делать теперь? – спросила Боаз после долгого молчания.

Дункан взглянул на ленту. Боаз остановила ее. Он сидел, скрестив ноги, на большом стуле, локти на коленях, тогда как Боаз предпочла пол.

– То, что сказал. Только то, что сказал.

– Уговаривать мри?

– Ты думаешь, что это невозможно?

– Ты знаток, – проговорила она. – Скажи мне.

– Это возможно, Боз. На условиях мри.

– После убийства?

Стэн медленно закрыл глаза. На нем была вуаль. Ему было неуютно среди них, даже здесь, в госпитале.

– Я сделал, что следовало. Никто не мог сделать этого.

– Месть?

– Практичность.

– Ты сказал, что они не испытывают к регулам чувства обиды.

– Они забыли о регулах. Это было Мрак тому назад. Я все простил, Боз. Начисто.

– А твои руки?

– Никакого раскаяния.

Некоторое время Боаз молчала, и что бы ей ни хотелось сказать, она ни промолвила ни слова. Это было словно вуаль на ее глазах, что внезапно разъединила их.