Молли Блэкуотер. За краем мира - Ник Перумов

Старая колдунья только хмурилась, отвечала коротко и односложно.

Da. Nyet. Uvidim…

А потом человек оказался распростёрт на широком столе, и на запястьях его с лодыжками захлестнулись широкие ременные петли. На ногах их затягивала Молли, и руки у неё тряслись.

– Сила. Дикая. Скоро сгорит, – по-прежнему вполголоса бросила госпожа Старшая. – Смотри сама в него, Молли, смотри! Смотри, как… как Средняя учила, чего уж, сегодня можно, так тебе проще. Давай, локоть-ладонь-тепло в пальцах…

Молли послушно проделала всё, что от неё потребовали.

– Теперь, как я скажу, в курильницы травы кидай, – распорядилась Старшая.

В подвале запахло мягко и сладковато. Старшая что-то шептала на ухо человеку, и судорожно напряжённые его мускулы расслаблялись. Она положила обе ладони ему на грудь, слегка нажала – Молли почудилось, что такими движениями гончар уминает глину.

– Ланцет, – ровным голосом сказала Старшая, и Молли, обмирая от страха, вложила ей в протянутую руку острое стальное лезвие.

Старуха занесла скальпель над грудью впавшего в забытье человека и резким, уверенным, жестоким движением сделала первый надрез.

Молли стошнило всего три раза. И упала в обморок она всего один раз. Упала в обморок, из которого её неожиданно вывела кошка Ди, вспрыгнувшая на лицо и отчаянно лизавшая ей щёку.

Госпожа Старшая закончила. Она стояла с непроницаемым видом, и стол перед ней был залит кровью. Подле ног старой колдуньи стояла пара деревянных вёдер, полных горячей воды.

– Помогай, – сухо бросила ведьма.

Молли шатало. Голова кружилась, в глазах стояли алые круги.

– Вот так и только так. – Старшая не глядела на юную ученицу. – Будет теперь жить, пользу земле и роду приносить. Людей охранять, тварей… всяких отгонять станет.

Молли только и смогла, что молча кивнуть. Дар речи она утратила напрочь.

– Вот потому-то, милая, – Старшая взялась за тряпку, – Средняя сестрица моя никогда меня не заменит. Как бы ни пыталась. Не сможет. Себя в чистоте блюдёт. О своей совести заботится. Бедолага этот пришел, спасения ища. Ну, мы его и спасли… а что прежняя жизнь для него кончилась – так это уже другое дело. Главное, что он теперь если кого и погубит – так исключительно на пользу дела. Понимаешь, о чём я, Молли Блэкуотер?

Молли понимала.

Они не спасли человека, не вернули его обратно, к семье и детям. Они резали плоть, пилили кости, скрепляли их наново скобами неведомого металла, сшивали мышцы, крепили чарами сухожилия.

Госпожа Старшая ловко и умело направляла на это собственную силу несчастного.

Старая ведьма и её юная ученица – они сотворили чудовище.

До рассвета девочка трижды просыпалась с отчаянным воплем, пока на четвёртый раз к ней не зашла Старшая, не села рядом, молча обняв за плечи, и не дала выпить тёплого, пахнущего мятой настоя, отчего страшные сны разом развеялись, как утренний туман.

Но ту ночь Молли запомнила навсегда.

Настало утро, и госпожа Старшая пришла к ней как ни в чём не бывало. Сощурившись, поглядела на красные глаза Молли, покачала головой, поцокала языком.

– Знаешь что, дорогая моя? Полежи-ка ты сегодня в постели.

Кошка Ди высунула усы из складок одеяла, одобрительно муркнула и свернулась обратно в клубочек.

– К-как, госпожа? А… учёба? Вулкан? Всё такое прочее?

Колдунья досадливо сморщилась.

– Есть моменты, – нехотя проговорила она, словно стыдясь собственных слов, – когда никакие розги не помогут, хоть обломай их все о твою спину. Вот сегодня как раз такой день. Лежи. Кошка твоя пусть греет да обмуркивает. Поняла? – Госпожа Старшая в упор воззрилась на Диану, и Молли готова была поклясться, что кошка дёрнула ухом, словно соглашаясь.

– Отлежись, с лордом нашим поболтай, а я по делам, в лес. Скоро не жди, вернусь к вечеру. Ключи помнишь где, коль встанешь, пройтись захочешь. Всюду ходи, приглядывай, чтобы порядок был. Во двор выгляни, если пожелается, Полкана приласкай, он тебя любит. Ну, а не захочешь – так лежи. Сегодня можно, – И Старшая хохотнула. Залихватски подмигнула Молли, крутнулась на пятке – только её и видели.

Утро всё Молли и впрямь провалялась в постели. Такого не позволялось даже и дома, даже в выходные. Воскресная служба, а по субботам, когда, казалось бы, никаких дел нет и быть не может, мама всё равно поднимала ни свет ни заря, ибо «это полезно для молодой леди, готовящейся стать хозяйкой дома». Субботние утра как раз и посвящались кулинарным урокам, о которых Молли до сих пор не могла думать без содрогания – служанка Фанни именно в это время возвращалась с рынка.

А сейчас…

Тёплый дом госпожи Старшей не был тих и безмолвен. Кто-то всегда в нём двигался, шуршал, потрескивал, переговаривался. Не спеша, вальяжно прошествовал по своим котовьим делам чёрный как ночь Vasilii, гордо распушив хвост. Ди подняла голову, коротко взглянула на приятеля и улеглась обратно, словно ответив: «Не, не пойду никуда, мне и тут хорошо-о».

Молли подтянула одеяло к носу и закрыла глаза.

Страшные сцены прошедшей ночи, к счастью, не возвращались. Как отрезало. Наверное, помогло снадобье госпожи Старшей, но, так или иначе, Молли об этом не думала.

А потом лежать надоело. И в полном соответствии со сказанным госпожой Старшей Молли отправилась бродить по дому. Да не просто «бродить», а именно «приглядывать».

Где-то глубоко за стенами ворошился domovoi, он же брауни. Откуда он взялся и кто по природе, Молли не знала – госпожа Старшая всё больше отмахивалась, мол, есть, и всё тут. Волшебное существо, как Зверь Земли, Жар-Птица и другие. Время придёт – всё узнаешь.

Шевелились и ещё какие-то создания, может, как раз та «живность», за которой охотились в подвалах и Vasilii, и Диана. Молли шла из комнаты в комнату и думала, как же ошибалась Таньша – да и госпожа Средняя, – расписывая ужасы этого места. Нет, страшные дела тут творились, спору нет (Молли поёжилась, воспоминания о последней ночи вновь, и очень некстати, поднялись к поверхности), но страшно не было. Она перестала бояться даже пресловутой «берёзовой каши».

Привыкла. Привыкла к отрезанным головам на колах палисада, привыкла к изысканным манерам лорда Вильяма, привыкла расчёсывать ему усы и делать причёску. Привыкла к ворчливому брауни, показывавшемуся только ранним утром или совсем уж поздним вечером, когда глаза слипаются и не поймёшь, то ли взаправду ты его видела или только тебе почудилось. Привыкла к загадочным звукам, доносившимся то ли с чердака, то ли из подвала.

Привыкла, что живёт дома у всамделишной ведьмы и вокруг – ни единой паровой машины!

Больше того, о них даже и вспоминать не хочется.

Так или иначе, а порученное госпожой Старшей она старалась исполнить, как могла. Прибирала упавшие или кем-то сброшенные пучки трав, аккуратно развешивала по местам, поправляла банки и склянки, бросила щепотку корма плавающим в прозрачном цилиндре глазам с плавничками – они дружно ринулись к поверхности, хотя непонятно было, чем едят, рты-то у них отсутствовали…

Так, мало-помалу, тут подвинуть половик, тут расправить покрывало – Молли добралась до Той Самой Двери, В Которую Ей Нельзя Заходить.

Надо сказать, что за всё время у госпожи Старшей Молли неплохо справлялась с неизбежным искусом. Нельзя – значит, нельзя. Ещё в школе мисс Блэкуотер отлично выучила, что есть правила, которые нарушать можно и даже нужно; а есть такие, что переступать нельзя ни в коем случае, ни на «слабо», ни как-либо ещё.

Потому что одно дело – рискнуть, и другое – самому себе отрезать голову.

Нарушить этот запрет госпожи Старшей означало именно последнее.

Но на сей раз дверь оказалась приоткрыта.

Молли так и замерла. Что такое? Почему? Случайность?

Хотя…

Госпожа Старшая, против обычая, собиралась сегодня быстро, в какой-то непонятной спешке. Недаром ей, Молли, пришлось столько прибирать и ставить на место. Неужели просто забыла?..

Конечно, заходить туда нельзя. Но, коль замка нет, а она оставлена за старшую, что, если там какой непорядок?

Она застыла на пороге, сердце колотилось, прыгало в груди.

Ох, помнила она, помнила по сказкам эти «запретные комнаты»! Особенно в самой страшной, про Алую Бороду.

«И как ни торопились братья неразумной принцессы, они опоздали. Когда прискакали они к замку, ворота его были уже заперты, а сестра их, бездыханная, лежала на холодном полу тайного покоя», – читала ей мама наставительным голосом, когда Молли была ещё маленькой.

Юная леди должна запомнить урок – есть места, куда ходить нельзя ни в коем случае, тогда и братья-рыцари не помогут.

Молли всегда до слёз было жалко прекрасную принцессу Корину, она терпеть не могла эту сказку, но мама почему-то очень часто читала именно её…