Королевское наслаждение - Шеннон Дрейк

Не глядя в сторону Адриана, Даниэлла подошла к столу, где стояли графины с вином. Она налила вина в кубок, быстро осушила его и налила еще. Адриан молча наблюдал, как они выпила второй кубок и стала наполнять его в третий раз. Мак-Лахлан сорвался с места, быстро пересек зал, выхватил из ее рук графин и кубок и решительно поставил на стол.

— Чтобы принести клятву, вам непременно нужно напиться, миледи?

— Просто необходимо, — ответила она и снова потянулась к кубку, но Адриан перехватил ее руку.

— Боюсь, что я не могу позволить вам упасть во время бракосочетания.

— Ну, еще один кубок, — жалобно прошептала Даниэлла, но затем, гордо вздернув голову, с достоинством добавила: — Я пью это вино всю жизнь и не думаю, что буду настолько пьяна, чтобы упасть.

— Давайте не будем испытывать судьбу, — предложил Адриан и, взяв ее под руку, вывел из зала.

— Каждая невеста желает, чтобы подобная церемония была обставлена с большой торжественностью. Где подарки, драгоценности, цветы?

— Каждая невеста, став женой, спит со своим мужем, ― вежливо напомнил он ей.

— Кто будет моим свидетелем? — спросила она, быстро меняя опасную тему.

— От имени Эдуарда III вашим свидетелем будет доктор Кутэн, — последовал ответ.

Они вышли во двор, где их уже ждали преданные Даниэлле люди: плотники, каменщики, крестьяне, слуги и воины со своими подружками. Раздалось громкое «ура!», и Даниэллу забросали цветами.

Цветами, которых так хотелось девушке.

Эти люди всегда помогали Даниэлле. Многие принимали участие в ее воспитании и обучении. Опираясь на их помощь, графиня добилась своего нынешнего положения. Адриан с удовольствием наблюдал, как Даниэлла в инстинктивном порыве выражала свою признательность тем, кто в свое время принес ей клятву верности, а сейчас от всего сердца желал ей счастья, как, улыбаясь, она принимала цветы от босоногих девчонок. Жених и невеста подошли к дворцовой церкви, у дверей которой доктор Кутэн взял Даниэллу под руку и повел к алтарю, где их уже ждал отец Жозеф. Адриан подумал, что вино явно подействовало на Даниэллу, хотя она и заявляла, что способна выпить достаточно много. Ее глаза были подозрительно блестящими. Когда жених с невестой проходили мимо Симона, стоявшего у передней скамьи рядом с леди Жанетт, Монтейн и другими домочадцами, Даниэлла быстро опустила ресницы.

Но Адриан все же успел заметить в ее взгляде откровенное страдание. Жгучая ревность пронзила все его существо. Симон не уйдет от расплаты, а вот что касается Даниэллы… Если она предала своего нареченного, то…

Отец Жозеф монотонно читал молитву. Доктор Кутэн сказал от имени короля все подобающие случаю слова. Адриан произнес свою клятву скороговоркой. Даниэлла же, казалось, с трудом выдавливала каждое слово. Но это уже не имело значения. Она все равно поклялась перед лицом многочисленных свидетелей. Церемония подходила к концу, и отец Жозеф предложил Адриану поцеловать невесту. А тот давно уже жаждал это сделать. Поблизости стоял Симон и внимательно наблюдал за ними. Адриану хотелось, чтобы француз понял наконец, что Даниэлла стала женой рыцаря Мак-Лахлана и принадлежит только ему.

Адриан привлек Даниэллу к себе, обхватил за шею и силой приблизил ее губы к своим. Его рот впился ей в губы и раздвинул их. Его язык проник ей в рот, и Адриан ощутил вкус мятной пастилки, которую она сосала. Пальцы Даниэллы вцепились в рукава его рубашки, которую он носил под туникой, и девушка попыталась оттолкнуть Адриана, но тщетно: он не ослабил своих объятий и не прервал поцелуя, а наоборот, проникал языком все дальше в сладкую глубину ее рта, стремясь сорвать ответный поцелуй, который она решительно не хотела ему давать. В объятиях Адриана она была, как огонь, сердитая и непокорная, что еще больше раззадорило Мак-Лахлана, и ему хотелось обнимать ее, чувствовать ее всю — от волос до кончиков ногтей. Ее прекрасные волосы струились между его пальцев словно мягчайший черный шелк, словно тонкая паутина…

Когда он наконец отпустил Даниэллу, та едва держалась на ногах и чуть не упала. Ее зеленые глаза сверкали и с упреком смотрели на него, губы были влажными и распухшими. Она с трудом дышала.

Адриан сгорал от желания…

Но их внезапно разделила толпа поздравляющих. Монтейн и леди Жанетт бросились целовать его, мужчины трясли ему руку и хлопали по спине. Уголком глаза он видел, что с Даниэллой происходит то же самое: рыцари, воины и прочая публика поздравляли и целовали ее в щеки, и только некоторые из них осмеливались целовать ее в губы.

Настала очередь Симона. От Даниэллы Адриана отделяла толпа, но он все же хорошо видел, как Симон заключил девушку в объятия. Адриан разглядел также, каким образом француз ее целует…

Этот поцелуй не был похож на поцелуй Адриана, возможно, он был не таким эффектным и страстным. Но, черт возьми, он был слишком интимным. Адриану показалось, что у него в груди разгораются все костры ада. Ему захотелось немедленно убить француза.

Прежде чем Адриану удалось протиснуться сквозь толпу к Даниэлле, парочка разделилась, но шотландец успел заметить, что они о чем-то шептались, о чем-то таком, что не предназначалось для чужих ушей.

Интересно, что они замышляют?

Когда Адриан подошел к Даниэлле, чтобы взять ее под руку и пойти вместе в пиршественный зал, Симон уже смешался с толпой. Даниэлла шла рядом с мужем и старательно избегала его взгляда.

В зале для многочисленных гостей уже был накрыт огромный стол, Адриан и Даниэлла сели во главе стола, а прочие разместились согласно их рангу и положению в обществе. В центре буквы «п», образованной приставленными столами, сидел музыкант и играл на лютне. Изящно сервированные столы изобиловали яствами. Чего тут только не было: зажаренные целиком павлины с распущенными хвостами, всевозможная домашняя птица и дичь, огромный кабан с зубастой пастью, самая разнообразная рыба, включая угрей, водящихся в проточной, воде, множество блюд из оленины.

Даниэлла была бледной и молчаливой. Она не могла съесть ни кусочка и только медленно потягивала вино. К молодоженам без конца подходили с поздравлениями и пожеланиями счастья, и это не давало им возможности поговорить, чему девушка, если судить по ее виду, была бесконечно рада.

Так проходил за часом час. Даниэлла наконец не выдержала и, повернувшись к Адриану, прошептала:

— Милорд, это состязание, как и все прочие, можете выиграть только вы. Для меня это мучение. Голова просто раскалывается. Я устала и хочу отправиться в постель, чтобы… заснуть.

— Мне не выиграть это состязание, миледи. Пусть будет ничья, коль скоро вам захотелось в постель… чтобы заснуть.