Эовин. Выбор воительницы - Эльвира Цайсслер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С чего ты вообще решила, что приходишься мне внучкой? – наконец нарушил молчание Ирион. По-видимому, он все-таки заметил, что гостья не выказывает ему никакого почтения.
И пусть Фируниан не пошевелился, но она могла поклясться, что при этом вопросе он напрягся всем телом. Значит, рассказал ей больше, чем следовало.
Эовин пыталась сообразить, что делать. В лучшем случае, если удастся выгородить Фируниана, он будет чувствовать себя обязанным ей. В худшем – ей будет чем его шантажировать.
– Ну как же? Мы очень похожи, это сложно не заметить. – Эовин многозначительно постучала указательным пальцем по уголку своего глаза. Контактные линзы она потеряла уже давно и не переживала на этот счет.
Ирион пожал плечами.
– Просто случайная мутация. Шутка природы. Это ничего не значит.
– А еще ты, кажется, очень хотел меня видеть. Прямо жаждал познакомиться.
Он холодно улыбнулся.
– Ты не знаешь, какие именно цели я преследовал. Поэтому я повторяю вопрос, – в тоне правителя зазвучали угрожающие нотки, он буквально сверлил ее взглядом, – с чего ты это решила?
– Отец рассказал, – небрежно бросила Эовин. – А ты думал, он не знал, кто вы? Или считаешь, будто он стал бы проводить столько времени с моей матерью и заделывать ей ребенка, если бы она ему не открылась? – Эовин фыркнула, молясь Арии, чтобы король не разгадал ее блеф. Если ее отец и знал что-то или хотя бы догадывался об этом, свои соображения он всегда держал при себе.
Лицо Ириона подергивалось от холодной ярости. Он наклонился вперед и вцепился пальцами в спинку своего кресла.
– Хочешь сказать, что моя дочь не только нарушила бесчисленное множество законов, но и предала собственный народ?
Эовин молча выдержала его тяжелый взгляд. Тут же, без какого-либо предупреждения, Ирион ворвался в ее разум, намереваясь выяснить правду. Мозг точно копьем пронзило, и она, сама того не желая, открыла рот.
На долю секунды девушку словно парализовало, затем ее собственная воля вновь ожила. Эовин прекрасно понимала, что, если Ириону удастся проникнуть в ее сознание, она расскажет все.
Скрипнув зубами, она быстро воздвигла кристаллический барьер. На теле выступил пот, но она мужественно выдержала ментальную атаку и начала постепенно вытеснять Ириона из разума. Наконец, вся дрожа от напряжения, Эовин с мрачным торжеством подняла голову и посмотрела прямо в удивленные глаза своего деда.
– Еще вопросы будут? – процедила она сквозь зубы.
Давление на разум прекратилось так внезапно, что Эовин качнулась вперед. А потом с подозрением уставилась на сидящего напротив мужчину, не убирая при этом ментальный барьер.
Он задумчиво причмокнул губами и как будто с неохотой обратился к Фируниану:
– Есть у нее какие-то выдающиеся способности?
– Нет, – обеспокоенно ответил Фируниан и откашлялся. – Разве что она немного сильнее и быстрее, чем обычные человеческие женщины, а так мало чем отличается от прочих потомков.
Эовин навострила ушки. До сих пор она не заостряла внимания на том факте, что, говоря о потомках, он как будто выделял их в отдельную группу. Только сейчас Эовин осознала, что на родине ульфаратцев не могло быть полукровок. Следовательно, все потомки были зачаты в Алрионе. Но почему? Вопросов без ответов становилось все больше.
– А трансформироваться она способна?
– Не совсем, – презрительно скривившись, покачал головой Фируниан.
Эовин изо всех сил старалась сохранить невозмутимое выражение лица, в то время как ее гордость оказалась сильно задета. Ульфаратец обсуждал ее с таким пренебрежением, словно Эовин не стоила того, чтобы вообще о ней упоминать. Он действительно так считал или просто пытался – а почему бы, собственно, и нет – защитить ее?
– А что ты думаешь о ее заявлении? Что она якобы в родстве со мной?
– Ну, я не замечал у Кайлани никаких признаков беременности. К тому же, насколько мне известно, с момента ее последних серьезных отношений прошло уже лет сто, не меньше.
Эовин невольно восхитилась красноречием, с которым он уклонился от вопроса.
К сожалению, Ирион не собирался так легко сдаваться.
– Как, по-твоему, может она быть дочерью Кайлани? – Его глаза снова приобрели то пугающее и решительное выражение. В этот момент они напоминали ограненные драгоценные камни.
Фируниан вздрогнул, и Эовин догадалась, что дед принуждает его сказать правду.
Она приготовилась отбивать Фируниана. Он ведь упоминал, что его сильные стороны в другом. А сейчас он никак не мог вытеснить Ириона из своего разума, но даже если бы и смог, это вызвало бы у короля подозрения.
Однако ульфаратец снова удивил ее. Напряжение внезапно ушло из его тела, как будто он перестал сопротивляться.
– Я не знаю, – спокойно признался Фируниан. – Но после всего, что о ней слышал, я бы этого не исключал.
Ирион кивнул и задумчиво откинулся в кресле.
– А ведь именно Кайлани первой нашла брешь в туманном барьере. И на протяжении многих лет скрывала это от нас.
– Нет, не может быть! – потрясенно вырвалось у Фируниана.
– И все же это правда. – Ирион печально кивнул. – Она предала всех нас, обрекла на страдания в этой тюрьме, в то время как сама знала выход наружу.
– Но почему ты так решил?
– Однажды я заметил, как она вернулась после очередной вылазки. Это произошло несколько лет назад. Однако она упорно отказывалась говорить правду. Утверждала, будто буквально только что обнаружила брешь.
– И почему ты считаешь, что она солгала?
– Она моя дочь, я знаю ее поведение. Она пыталась не пустить меня в мир людей, и это о многом говорило. Значит, у нее имелось что скрывать. А я все не мог понять, что именно. Когда мы захватили Хельмсвир, до меня дошли слухи об отважной юной воительнице, и наконец-то все стало ясно. К сожалению, несмотря на все усилия, отец этой девушки категорически отказался поведать мне что-либо перед своей смертью. – Ирион с сожалением вздохнул.
Душу Эовин захватили ненависть и боль, а глаза тут же налились кровью. Прежде чем осознала, что вообще творит, она добежала до стола, перепрыгнула через него и бросилась на Ириона с громким боевым кличем и колышком в руке. Он без особых усилий увернулся, схватил ее за руки и швырнул на пол, словно куклу.
– Фируниан! – рявкнул правитель.
Однако приказ был излишним. Воин уже возвышался над ней, а потом рывком поднял на ноги и приставил кинжал к горлу.
Эовин не боялась умереть. Пусть так. Перед ней сидел
