Чужой - Свой - Виктор Тюрин

Как только началась моя беседа с журналистами, я сразу появился на десятках объемных экранов, висевших в воздухе, по всему залу. Куда бы ни бросал взгляд, везде видел свое изображение. Когда разговор зашел о бое на станции, экраны разом погасли, словно огоньки свечей, задутые резким порывом ветра, следом за ними разом погасли ехидные улыбки и ядовитые усмешки на лицах журналистов, большинство из которых, похоже, считали, что я — это раздутая до гигантских размеров мистификация. Лица всех присутствующих развернувшись к экранам, замерли в ожидании. И тут экраны снова вспыхнули.

Взорванные, искореженные переборки, забрызганные ржавыми пятнами, в которых угадывается свернувшаяся, высохшая кровь. Кадры развертываются на фоне тяжелого дыхания человека. Вот голова дернулась и камера, вмонтированная в шлем, резко дернулась следом, показывая одну картинку за другой. На них падали, скошенные невидимой смертью, разумные существа. Запах смерти прямо сочился сквозь объемное пространство экранов, заставляя переживать этот кошмар, как бы наяву. Но самый больший ужас вызывают не бесшумные шаги смерти, а сияние. Оно нарастает все сильнее. Свет режет глаза даже с экранов. Завороженный картиной зал был уже готов поверить в демона зла, готового появиться на свет из белого пламени, как в этот момент, картинка камеры резко развернувшись, двинулась к входу, выделяющимся черным пятном на сером фоне изуродованных стен.

Вздох облегчения волной прошел по залу, в надежде, что все закончилось или вот-вот закончиться. Но нет…

Мерный шаг. Неровное, учащенное дыхание. Под ногами трупы, смешанные с искореженными обломками боевых машин, на фоне изорванных переборок, с черными пятнами подпалин. Снова ржавые пятна крови. Опять трупы, устилающие узкие коридоры. Кадры шли относительно плавно, потом пошли рывками. Было видно, что человек перешел на бег. Дыхание еще более участилось, стало хриплым. Изображение начало скакать еще больше, искажая картинку. И вдруг, неожиданно резкая остановка. В предельно четком кадре — выжженное до белизны небо и раскаленный оранжевый апельсин солнца. В тишине зала снова раздался нестройный хор вздохов облегчения… И вдруг послышался легкий стон, прорвавшийся сквозь тяжелое дыхание. Все опять замерли в нехорошем предчувствии. Камера, до этого смотрящая на небо, резко накланяется. В зале больше никто не молчит, вокруг слышны выкрики, мольба, проклятья и молитвы. Новая картина смерти была до такой степени неестественной и в ней настолько явно проглядывали черты ночного кошмара, что она сумела превратить цивилизованный страх в первобытный ужас, хотя выглядела на порядок благопристойней, чем сцены кровавой бойни на станции. Пустыни нет! Только мертвые тела. Они везде, где достает взор. Взгляд перестает блуждать, затем резко устремляется в небо. В громадном зале наступила тишина, гнетущая и напряженная. Казалось, тронь ее… И она взорвалась! Диким, нечеловеческим воем, сверлящим уши одной и той же стонущей нотой. Гимн безумию и смерти звучал целых полторы минуты, но для многих в зале это было чуть ли не вечность. И вдруг экраны потухли. Секунду продержалась тишина, чтобы затем мгновенно наполниться шорохами и движением, вздохами облегчения и невнятным бормотанием, но никто, ни одно существо в громадном зале не рискнуло вслух прокомментировать этот короткий фильм.

Записи с видеопередчика, снятого мною со шлема офицера, были смонтированы в этот фильм, который должен был сбить накал страстей и срезать до минимума поток наиболее острых вопросов по слишком "горячей" теме боя. Я являлся единственным живым свидетелем, и одновременно одной из противоборствующих сторон, что со стороны выглядело двусмысленно, поэтому фильм должен был стать своего рода психологической контратакой, которая должна была скомкать тему, снять острые вопросы. Журналисты так же продолжали шуметь, громко смеяться, показывая тем самым, что им все нипочем, но я видел, что в сердце каждого из них проник страх. Они задавали вопросы такому же разумному существу, как и они, но видели во мне то зло с экрана. Где он настоящий? Двойственность, в голове и сердце, придавала разброд их мыслям, мешала думать и анализировать. Вскоре журналисты сделали вид, что тема боя себя исчерпала и перешли к моему появлению и устройству "врат времени", затем мы так же плавно перешли к следующей серии вопросов, теперь уже с политической начинкой. Здесь за меня взялись журналисты от политики, до этого не участвующие в моем опросе. Они все задавали мне один и тот же вопрос, правда, интерпретируя его каждый раз по-своему. Зачем появился представитель расы геонцев? Не затем ли, чтобы сесть им на шею вместо Совета? Мое пространное заявление о том, что появление в этой части космоса, является следствием испытания новой установки, а не месть или начало военной интервенции, никого из них не удовлетворило. Но, так или иначе, тема была закрыта. После того, как перечень основных тем исчерпался, журналисты, начали забрасывать меня самыми разнообразными вопросами, удовлетворяя свое собственное любопытство. Поток вопросов, то нарастающий, то ослабевающий, касался секса и здоровья, управления пси — силой, как уже окрестили журналисты, мои возможности, быта и социального строения миров, откуда я прибыл. Я отвечал, как мог, мешая правду с ложью, при этом, стараясь соблюдать их в равных долях. Но не успел я перейти к демонстрации моих пси — возможностей, как председательствующий на этом заседании "клык", резко поднялся и вскинул вверх лапы, призывая, тем самым, всех к вниманию. Тишина наступила почти мгновенно. Все снова застыли в ожидании.

— Смотрите!! — его горловой рык, усиленный аппаратурой, прокатился по залу, как волна — цунами, накрыв всех с головой. Черные экраны снова вспыхнули. На этот раз они оказались окнами в космос, в эту первозданную и бездонную пустоту вселенной. Камеры, сначала продемонстрировав беззвучный полет звездолетов сквозь черный бархат космоса, начали показ внутренних помещений внутри одного из звездолетов. Судя по профессиональным замечаниям, раздавшимся в зале, корабль являлся штаб — квартирой, а значит, флагманом звездного флота. Многие терялись в догадках, высказывая вслух свое недоумение, требуя прокомментировать происходящее, и через минуту, словно бы в ответ на эти просьбы камеры дали общую панораму. Перед глазами присутствующих развернулась гигантская панорама сражения в космосе.

Первая волна атакующих звездолетов была представлена мощными космическими крейсерами и линкорами. Лазерные лучи, скрещиваясь с силовыми полями кораблей, разбегались по ней многоцветными волнами, а, пробив защиту, распускались яркими цветами взрывов. Черный мрак расцветился яркими вспышками, взрывами, яркими лучами лазерных пушек. Нападавшие буквально смели своими мощными залпами батареи космических станций на подходе к планете, чтобы тут же наткнутся на залпы патрульных эскадр, представляющих собой второе кольцо обороны. Но и их хватило ненадолго. Когда всем стало ясно, что оборона планеты сломлена окончательно, показ резко прервался. Экраны погасли и так же резко вспыхнули. На новых кадрах было видно, как сотни астроистребителей, неудержимым потоком пронизывают атмосферу планеты, не обращая внимания на удары системы противовоздушной обороны, как они безудержно и зло рвутся к поверхности, чтобы уничтожить все живое на земле. Параллельно, под их прикрытием шла высадка десанта.

Затем последовал резкий скачок по времени, и на следующих кадрах мы уже наблюдали, как модули с грохотом врезались в поверхность, чтобы в следующий момент раскрыться подобно странному цветку, выпуская на волю десантников в серебристой броне. Тускло-серебристые волны, начав катиться, разрастались все больше и больше. Поверхность планеты закипела во взрывах, но нападающих, казалось, это нисколько не волновало. С неестественной скоростью, перепрыгивая через огненно-стеклянную сожженную землю, воронки и трупы, десантники неслись вперед, уничтожая все на своем пути. Теперь съемка шла под непосредственным руководством оператора, что заметно сказалось на ее качестве. Картинка в большинстве случаев выходила размытой, что не давало разглядеть детали, но, несмотря на это, следующие кадры подтвердили успех нападающих. Группы солдат, оседлавших горбы планетарных танков, неслись, на полном ходу, на позиции защитников планеты, сквозь огненно-лазерный шквал. Боевые машины, пройдя как нож сквозь масло, сквозь укрепления, сбросив десант, рванулись дальше, изрыгая огонь, а тем временем на земле уже кипит рукопашная схватка. Новое переключение камеры, теперь уже крупным планом. Гигант в серебристой броне, отбросив разряженный излучатель, одним ударом кулака в бронированной перчатке проламывает шлем своего противника, словно тот из картона.

— Это горды!! — выкрик одного из журналистов прозвучал как выстрел в полной тишине. И она тут же взорвалась криками, угрозами, вопросами. — Война!! Вы начали войну без объявления!! Это подлость!! К ответу их!! Совет в курсе?!