Графиня - Кэтрин Коултер

Что же до Элизабет… должно быть, она протерла подошвы туфелек, ибо не пропускала ни одного танца и с неиссякаемой энергией кружилась по зале, злосчастная красавица. Три раза она вальсировала с Джоном. Я посчитала подобное крайне неприличным и заявила об этом мисс Крислок и мисс Джилбенк, на что обе дружно посмеялись надо миой. Мисс Джилбенк дважды танцевала с молодым баронетом, Кристофером Уилкинсом, которого я вчера и сегодня посадила рядом с ней за ужином.

Наконец в три часа ночи гости начали разъезжаться. Я выпила слишком много пунша и едва добралась до постели, чуть не придавив Джорджа. Буквально упав на песика, я мгновенно заснула.

Глава 24

За следующие четыре дня я многому научилась. Например, сплетничать и сохранять невозмутимое выражение лица, когда речь шла о чем-то скандальном, но мне непонятном. Я научилась флиртовать с мужчинами, при этом не особенно их пугаясь, и думаю, что к концу четвертого вечера многое усвоила. Все же прежнее недоверие к представителям противоположного пола сохранялось, и я старалась не оставаться наедине ни с одним из них.

Если не считать Джона.

Через два дня после бала он зашел в конюшню, где я ухаживала за Малюткой Бесс. Не прошло и часа, как я рассталась с леди Элизабет, которая наконец загнала меня в угол и попыталась рассказать о Наполеоне.

Она поймала меня около маленького салона в глубине дома, куда я сбежала, после того как маркиза заявила мне в присутствии не менее чем двадцати дам, что я должна постараться вырасти, ибо моя грудь слишком велика для моего торса. Разумеется, все это было совершеннейшей не правдой, просто очередная колкость.

— Больше я этого не вынесу, — выпалила леди Элизабет, подступая совсем близко.

— Что с вами? Слишком тесный корсет? Вам достались за завтраком подгоревшие тосты? Горничная посмела отказать вам в просьбе принести горячей воды?

— Замолчите, — раздраженно прошипела она, — и перестаньте меня смешить, все равно ничего не выйдет! Кто-то должен сказать вам, так почему не я? Это насчет Наполеона.

— То есть его проклятого размера?

— Да, — выдавила она, взирая с таким видом, будто у меня вырос второй нос.

— Джон велел мне не обращать внимания ни на какие высказывания о Наполеоне. Потребовал, чтобы я об этом даже не вспоминала. Словом, посоветовал и далее оставаться в блаженном неведении.

— Видите ли, размер мужчины, то есть его достоинства, напрямую связан с его любовными подвигами, — продолжала леди Элизабет, не слушая моих протестов. — Вы, разумеется, знаете, как сложен джентльмен?

Я тупо уставилась на нее:

— Да. Разумеется. А что, я кажусь вам идиоткой?

Элизабет ухитрилась одновременно закатить глаза и кивнуть:

— Да.

Но тут из-за угла неожиданно появился мой муж и едва не врезался в леди Элизабет.

— Боже, дорогая, простите меня. Что вы тут делаете, дамы? Обсуждаете последние моды?

— Совершенно верно, — нашлась я. — Терпеть не могу оборки, а леди Элизабет уверяет, что весной они будут весьма популярны. Я ужасно разочарована.

— Вы заставляете меня смеяться против воли, даже когда откровенно лжете мне в глаза, — покачал головой муж и продолжал свой путь.

На этом наш беседа закончилась.

И вот сейчас, когда я натирала мазью спину Малютки Бесс, в конюшне появился Джон, ухмыляясь, как грешник, которому только что удалось надуть святого Петра и проскользнуть через райские врата.

— Я поговорил с леди Элизабет. Она поведала мне о том, как провалилась ее попытка просветить вас.

— Я пыталась игнорировать все намеки о Наполеоне, но она стояла на своем.

— И тут неведомо откуда возник мой дядюшка, и вы так и не узнали конец сказки. Верно?

— К сожалению, — призналась я, глядя поверх его плеча. — Она, правда, спросила, знаю ли я, как устроены мужчины, но объяснить ничего не успела. — Я тяжело вздохнула. — Она так прекрасна. Я чувствовала себя жалким чучелом. Стоит мне увидеть Элизабет, как руки чешутся дать ей пощечину. И все потому, что я ревную.

Он откинул голову и залился смехом. Малютка Бесс заржала. Буйный громко затопал.

— А она считает вас оригиналкой.

— Она тоже недалеко от меня ушла.

— И невежественной дурочкой.

— Еще бы, будь она проклята!

— Да, но ведь ее мнение не играет никакой роли, верно?

Тут я впервые посмотрела на него, по-настоящему посмотрела и медленно выговорила:

— Не знаю. А это имеет значение?

Он пропустил вопрос мимо ушей и принялся гладить Малютку Бесс.

— Вы, надеюсь, достаточно осторожны?

— Да.

— Нет. Я проследовал за вами до самой конюшни, чтобы никакой злодей не попытался ничего предпринять. Продолжайте держаться начеку, Энди. Ваш недруг все еще здесь, а Бойнтон просто не может быть вашей постоянной тенью. Беспечность для вас смертельна.

Он был прав, и утром, после отъезда гостей, я вернулась в свою спальню. Страх, как и прежде, охватил меня, когда я шла по бесконечному коридору и не увидела ни единого слуги. Дом казался совершенно пустым. Шаги глухо отдавались от стен, и меня словно обволакивало зло, как в Черной комнате, а ледяной холод проникал в самое сердце. Виконт Уэверли прав: опасность здесь, она никуда не ушла и прячется среди нас.

Белинда тоже куда-то пропала. Я взяла Джорджа и отправилась с ним на долгую прогулку. В десяти футах следовал Бойнтон. Спасибо Джону — теперь я чувствовала себя в безопасности.

Вечером за ужином все притихли. Томас поминутно вздыхал, родители Амелии, очевидно, истощили запас историй о сверхъестественных явлениях, потому что оба дружно уткнулись в тарелки. Лоренс был спокоен, задумчив и рассеянно играл вилкой. Мисс Джилбенк много улыбалась, но не нам, а кому-то, о ком думала и кого здесь не было. Интересно, может, тут замешан ее баронет Кристофер Уилкинс? Мисс Крислок пространно толковала о подарках, которые сшила и связала собственными руками и теперь собиралась послать лондонским друзьям. Она упомянула и о сюрпризе для меня. Благослови Господь доброе сердце Милли за все десять лет, что она была со мной! Эти сюрпризы были самыми лучшими в моей жизни. На прошлое Рождество она заказала мне коньки и наняла учителя, чтобы тот показал, как танцевать на льду. Я едва не сломала шею, когда врезалась спиной в огромную бочку, установленную на краю катка. Как давно это было! Если бы сейчас Милли сидела рядом, я поплакала бы на ее груди и поблагодарила за доброту.

Джон спросил Милли, что она сделала для меня, но она только покачала головой и сказала, что он, как и остальные, должен подождать.

Я вспомнила о Наполеоне, но благоразумно промолчала.

Все отправились спать рано. Белинды в спальне не было. Где она?