Снежная Принцесса - Светлана Зорина

— Я тоже! — подхватила мать Джека Рэнсома. — Ральф едва не отравил моего мальчика. У Джекки такой слабый желудок. После того, как это негодяй накормил его мылом, он болел целую неделю. Так ведь мы ещё и понять ничего не могли. Джекки уверял, что съел кусок мыла на спор. А на самом деле… Вы даже не представляете, какая за всем этим кроется мерзость! Вы даже не представляете, к чему его принуждал этот юный подонок! Скажите спасибо, что сюда не пришёл мой муж. Еле отговорила… Боялась, что он просто придушит этого пасторского сынка, если случайно на него наткнётся.

— Мы радовались, что устроили своих детей в одну из лучших школ, — сказала госпожа Тимберлейн, мать первоклассника, который тоже натерпелся от компании Ральфа. — Мы платим за их обучение большие деньги, а оказывается, мы каждый день посылаем детей в ад. Что происходит в этой школе? Чему вы потворствуете? Да здесь же настоящий рассадник зла! Эти зеркала — не дьявольские. Я думаю, все эти чудеса творят святые угодники, чтобы защитить наших детей. Чтобы вывести на чистую воду малолетних преступников, если уж вы не хотите навести в своей школе порядок! Что здесь дьявольское, так это негодяи вроде Ральфа Джефферсона! Мы с мужем решили, что больше не будем ходить к пастору Коулу — ни на службы, ни на исповедь. Мы больше не желаем называть его святым отцом. Святой отец не вырастил бы сына, который ведёт себя, как дьявольское отродье!

— Но сударыни! — взмолился директор. — Вы уверены, что эти колдовские картины не лгут?

— Уверены! — твёрдо ответила Маргарет Нолан. — Мы сопоставили все факты. Эти картины всё расставили по своим местам. Прояснили всё то, что мы долгое время не могли понять. Я догадывалась, что что-то не так, но я и не представляла, до какой степени. И я не успокоюсь, пока здесь не наведут порядок. Богом клянусь, я это так не оставлю!

Подобных заявлений директор гимназии выслушал не один десяток. Большинство родителей, грозя публичным скандалом (а он уже назревал благодаря усилиям журналистов), требовали отправить Ральфа и кое-кого из его приятелей в колонию для малолетних преступников. Впрочем, щадя своих детей, которым пришлось бы давать в суде показания, возмущённые отцы и матери согласились с тем, что предложил директор. Было решено отправить Ральфа Джефферсона и нескольких его приятелей на обследование в клинику детской и подростковой психотерапии. Пастор Коул не возражал. Он понимал, что для его репутации это меньшее из зол. Пастор сделал всё, чтобы представить своего сына как жертву. Да, говорил он, в последнее время у мальчика действительно психика не в порядке, но разве у него одного? И чему тут удивляться? Гимназия давно уже во власти злых чар. Дети дьявола учатся вместе с детьми Адама и калечат их души.

На кого намекал пастор, поняли все. Больше ни один ученик 7-й гимназии не рисковал задираться к Илане Стивенс, а учителя… Илана больше не слышала от них ни одного замечания. Иногда ей казалось, что, вздумай она во время урока погулять по партам, ей и слова никто не скажет. Разумеется, гулять по партам она не собиралась. И вообще не собиралась самоутверждаться, демонстрируя неуважение к школьным порядкам. На уроках она по-прежнему позволяла себе одну единственную вольность — читать книгу или что-нибудь рисовать в то время, как другие трудятся над выполнением задания. Впрочем, к этому уже давно все привыкли — и учителя, и одноклассники. Илана Стивенс всегда справлялась с заданием намного раньше других и коротала оставшееся время, тихонько занимаясь своими делами.

Илану никто ни в чём не обвинял — любое обвинение выглядело бы голословным, но она знала, что об её причастности к недавним событиям догадываются многие. Её боялись, и ей это льстило.

Поговаривали, что из-за всей этой истории у Ральфа Джефферсона и впрямь началось нервное расстройство, так что из больницы он выйдет не скоро. Его мать тоже угодила в больницу — с сердечным приступом. Когда Илана об этом думала, у неё портилось настроение, но она упорно гнала неприятные мысли прочь. В конце концов, пользы от её магии было более чем достаточно. Ближайших «сподвижников» Ральфа Джефферсона родители поспешили перевести в другие школы. Остальные члены его бывшей шайки присмирели, так что многие ученики 7-й гимназии — особенно из младших классов — наконец-то вздохнули спокойно.

Божий Закон теперь преподавал пастор Лукас, молодой священник, совсем недавно получивший сан. Он же вёл вместо пастора Коула службы в приходе Святой Бригитты. У отца Лукаса были пухлые покрытые тёмным пушком щёки и полные ярко-красные губы, которыми он вечно причмокивал, как будто вспоминая или предвкушая сытный обед. И даже когда он говорил о суде над Иисусом и Голгофе, казалось, что он представляет себе ростбиф или банановый торт. Его маслянисто блестящие карие глазки скользили по классу, ни на ком не задерживаясь и словно бы ничего не замечая, но очень скоро Илана поняла, что пастор Лукас замечает абсолютно всё. И ещё она поняла, что относится он к ней ничуть не лучше, чем пастор Коул, только гораздо лучше умеет это скрывать.

Коул Джефферсон попросил у епископа отпуск — "для улаживания семейных проблем", как ехидно писала газета «Мезальянс». Ходили слухи, что глава германарской епархии собирается отправить пастора Коула миссионером на планету Риана — одну из отдалённых колоний Геи. Процентов шестьдесят её населения составляли алиены.

— Знать-то, решили и там провести чистку, — язвительно сказала Таня Коэн. — Стыдно за человечество. На Земле люди боролись с расизмом, а выйдя в космос, стали главными расистами во вселенной.

— Люди кем были, тем и остались, — философски заметил Ганс. — На Земле одни боролись с расизмом, а другие активно претворяли его в жизнь. Сейчас происходит тоже самое, только во вселенском масштабе. По-моему, люди никогда не изменятся. Знать они, конечно, будут всё больше и больше, но ведь, как сказал один мудрец, многознание уму не научает.

— Верно, — обронил Мартин, делая набросок со спящего Люцифера. — Так же, как и то, что порядок и справедливость не установишь взмахом волшебной палочки.

Илана отвернулась к окну, чтобы никто не видел её ставшее совершенно голубым лицо. Ей казалось, что Мартин всё равно видит, хоть и не смотрит в её сторону. Он всегда всё видел. Илана уже давно поняла: художник — тот же маг. Стоит ли удивляться, что художникам так часто приписывают всякую дьявольщину?

Глава 16. Именины.

Не успели утихнуть разговоры о чудесах в 7-й гимназии, как на город снова обрушился снежный циклон. Опять же неизвестно откуда, говорили в Гаммеле. Снег шёл целую неделю и больше уже не таял. Зима выдалась на редкость суровая. Просыпаясь по утрам, Илана видела подсвеченные уличными фонарями узоры на окнах, и её воображение тут же рисовало причудливые картины, которые она спешила перенести на магическое зеркало. Ей нравились серебряные от инея деревья, матовая дымка, висящая над городом в морозные дни, столбы синеватого дыма, которые поднимались над островерхими крышами, постепенно растворяясь в чистой и холодной небесной лазури. В Южном Округе почти все постройки были в средневековом северно-европейском стиле. И почти все здесь топили камины сандаловым углем, дающим при сгорании дым густо-синего оттенка. Центральное отопление с сильными морозами не справлялось. К тому же иметь настоящий камин считалось шиком.