Протокол «Шторм» - Влад Полевой

– Конечно знаю, – честно соврал Пашка. О чем-то таком он догадывался, но вот как работает схема, задуматься времени не нашел. Впрочем, после объяснений Библиотекаря некоторые части головоломки встали на свои места.

– А знаете, как это выглядит на деле?

Пашка пожал плечами. Библиотекарь усмехнулся, отставил стакан в сторону и, потянувшись, перевернул карту города, которая была закреплена на стене. На оборотной стороне в центре были изображены несколько кругов, а вокруг еще около полусотни, наслаивающихся друг на друга. Каждый из кругов был отмечен пентаграммой и подписан ровным почерком. Само изображение могло показаться чьей-то детской забавой, если бы не тщательность, с которой была выполнена работа, да цветовая гамма, перетекающая из цвета в цвет удивительно гармонично.

Палец хозяина кабинета уперся в центральный круг.

– Видите, Драйвер, – произнес он, – это наша реальность. Обратите внимание, сколько окружностей касаются ее? Ну же! Смелее.

Кочетков прищурился и внимательно всмотрелся в ровные, наплывающие друг на друга окружности.

– Порядка десяти, – наконец выдал он.

– Верно, – Библиотекарь удовлетворенно кивнул. – Все они – это не более чем точные копии друг друга, да и мы, разумеется, скорее всего, являемся чьей-то копией. Однако тут прослеживается некая закономерность. Все окружности вблизи нашей родной, окрашены в ровный светло-зеленый цвет, за исключением парочки с оранжевым оттенком. Исходя из «легенды», данная цветовая гамма говорит о том, что примыкающие миры если не идентичны, то удивительно похожи друг на друга. Научные разработки, технический прогресс, основные вехи в истории, политике, культуре – все это без исключения составляет единое целое, и если бы наш современник вдруг прорвался сквозь ткань реальности и очутился в ближайшей вселенной, он, что вполне вероятно, так бы и не понял, что произошло.

– Хорошо, – кивнул Кочетков. – А что значит оранжевый цвет?

– Ничего хорошего. – Библиотекарь печально вздохнул и вновь потянулся за стаканом. Похоже, местный шеф любил выпить и даже не скрывал это от подчиненных. – Любое отклонение к красному – это агрессия, или предполагаемая угроза. Однако с этим и так все понятно. Самый большой процент нелегалов, наркоторговцев и прочей швали приходит из оранжевых секторов, однако и это не самое интересное.

– А что же, по-вашему, еще интересней? – недоуменно воскликнул Пашка. Алкоголь уже давал о себе знать, приятно расслабляя тело и развязывая язык, так что после третьего бокала уставший, как следует не пообедавший и нахватавшийся новых впечатлений Кочетков уже был с командиром на одной волне.

– Если вы помните очередность, после зеленого в спектре идет синий. – Палец Библиотекаря переместился к следующей группе кружков, скопившихся вокруг нашей реальности. – Они начинают отходить от привычного нам шаблона. Основные события тут могут отличаться от наших. Например, Вторая мировая могла там так и не начаться, а первыми вышли в космос не мы, а американцы или поляки, прости господи. Но и это не самое интересное. В фиолетовом спектре уже замечается некоторое физиологическое различие.

– Вроде потребления гемоглобина или спинномозговой жидкости? – внес свои пять копеек Пашка.

– Сталкивались уже? – Библиотекарь довольно улыбнулся, любуясь тем эффектом, который производил на гостя. – Не волнуйтесь. Меня тоже, когда в отделе работать начал, не до всего допускали. О том, что есть правонарушители, которые в качестве основного катализатора наркотика используют мелко порубленную человеческую печень, я узнал не сразу. Система цветовой градации вселенных сформировалась немного позже. Сначала возникла идея, затем она изучалась практическими исследованиями, а потом все эти данные были классифицированы, сведены в единый реестр, и на его основе создавался наглядный рисунок предполагаемых неприятностей.

Но самое, по моему мнению, любопытное начинается в коричневой зоне, плавно переходящей в черную. Параллельные миры там настолько враждебны нашему родному, что я бы лично предпочел оказаться в лимбе, чем посетил один из них.

– Да уж. – Пашка восторженно поцокал языком. – А как я могу найти свою вселенную?

Указательный палец хозяина кабинета переместился из центральной окружности чуть вправо, где та соприкасалась с изумрудно-зеленым кругом.

– Вот ваш мир, агент, – кивнул Библиотекарь, машинально проводя пальцем по месту соприкосновения окружностей. – Идентичен моему родному. Враждебности или отклонений в схеме не замечено, и именно потому мы сейчас вот так вот просто сидим у меня в кабинете, попиваем алкоголь посреди рабочего дня и говорим о Папанове и его устройстве.

– Кстати, о его работе! – Пашка тряхнул головой, стараясь сбросить вдруг накатившую дрему. – Что вы можете по ней сказать, а то мы немного отвлеклись?

– Устройство, – Библиотекарь, с сомнением взглянув на карту у себя на стене, вдруг поспешно перевернул ее схемой города наверх. – Да, действительно. Прибор, над созданием которого трудился Федор, имеет большой потенциал. И по сути это обычный ретранслятор межмирного поля. Изначально он предназначался для того, чтобы пеленговать потеряшек в лимбе и обучать их волновой активности материнского мира, дабы снизить процент отторжения, однако из этого ничего не вышло.

Но не бывает худа без добра. Интересный побочный эффект, проявившийся при испытаниях, заинтересовал не только отделения площадок по всему миру, но нашел отклик в душах военных специалистов. Стартовавший проект был назван Протокол «Шторм».

В воздухе повисла тишина. Казалось, Библиотекарь раздумывал, не болтает ли он лишнего при постороннем человеке, но решив, что игра стоит свеч, вздохнул и продолжил:

– По обрывочным данным, Протокол «Шторм» есть не что иное, как сопряжение сущностей.

– Что? – на лице Пашки отразилось откровенное недоумение.

– Сейчас поясню, – улыбнулся хозяин кабинета. – Представьте себе, Драйвер, что каждый человек – это радиоприемник, работающий на какой-то конкретной волне. Сколько людей, столько и волн, то есть бессчетное множество. Каждая параллельная вселенная – это производитель таких вот радиоприемников. Допустим, вы – агент. Какое ваше основное умение или навык?

– Навык? – Кочетков нахмурился. – Ну, в лесу могу ориентироваться, автомат Калашникова разобрать, машину починить, если наша…

– А в ядерной физике не разбираетесь? Теория струн вам не знакома?

Кочетков разочарованно развел руками.

– Замечательно. – Библиотекарь потер руку об руку в явном предвкушении эффекта от его слов. – Вы технарь, но… извините, если мои слова покажутся вам грубыми… вашего образования недостаточно для глубокого вникания в подобные материи, однако что бы вы подумали, если бы я сказал, что знаниями можно обмениваться?