Финал - Александр Игоревич Шапочкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 24
– Оли, ты чего такой кислый? – Элиза повисла на мне, словно репей. – Мы же идем на прием в королевский дворец! Круче будет, только когда ты победишь, тогда нас пригласят в саму резиденцию. Но даже так попасть в Сент-Джеймсский дворец может далеко не каждый лорд! Пап, ну скажи же, что я права!
– На самом деле аристократу, даже джентри, попасть туда нетрудно, ведь там, кроме королевского двора, располагаются офисы маршала дипломатического корпуса, канцелярии рыцарских орденов и разных департаментов, – поправил дочь граф Сомерсет. – Но прием, даже низшего уровня, где не ожидается присутствие его величества, совсем иное дело. Требуется пригласительный, который не так просто получить. Что уж говорить о коронном приеме. Единственная возможность туда попасть для простолюдина – это победа на Большом дерби или личное приглашение канцелярии его величества. Так что я тоже не понимаю твоего сумрачного вида.
– Заказчик убийства. – К счастью, у меня была заготовлена отмазка, хоть беспокоило совсем не это. – Его ведь до сих пор не нашли. И киллер не раскололся, несмотря на ваши усилия. Если кто-то хотел помешать вам попасть на дерби, сейчас самое время нанести удар.
– Ты переживаешь из-за меня?! – в шоке уставилась на меня девушка, а затем покраснела. – Это так мило… Я…
– Не выдумывай себе лишнего. – Уж не знаю, почему она так реагировала, то ли ей реально никто раньше комплиментов не говорил, но я в это не верил. Скорее уж напридумывала себе что-то, тем более после нападения Элиза по-настоящему ко мне привязалась, но любовью там и не пахло, уж я-то точно знаю, как выглядит влюбленная женщина и та, что считает, что это ее должны любить, так что выражений особо не выбирал. – Я не хочу потерять свой шанс стать чемпионом. Да и у вас, думаю, нет желания упустить возможность попасть на коронный прием. Разве не для этого все затевалось?
– Ты прав, – кивнул лорд. – Будет обидно споткнуться на последней ступеньке. Но не смертельно. У тебя большое будущее, и уверен, впереди ждет много побед. А насчет убийц не беспокойся. Уверен, в ближайшее время нам ничего не грозит.
– Вы нашли заказчика? – сказать, что мы с Фридрихом удивились, – это ничего не сказать. – И кто это был?
– К сожалению, пока это сделать не удалось, – ничуть не смутился граф Сомерсет. – Но мои люди уже встали на след. Не пройдет и пары недель, как я буду знать виновного. И накажу его по всей строгости. Но это не ваша забота. Сейчас, после провала с убийством, недоброжелатель затаится, так что время есть. Спокойно готовьтесь к финалу. Мне нужна только победа, надеюсь, это понятно?
– Абсолютно, – я кивнул, заставив себя выглядеть максимально серьезно, тем более это было несложно. – Не сомневайтесь, у нас все получится, и о лорде Сомерсете заговорят в самых высоких кабинетах.
– А если нет, ты познаешь, что такое страдание, – мерзко скривился Деррик и демонстративно повернулся к отцу. – Я не понимаю, зачем мы тащим этих дворняг с собой? Ладно еще ирлашка, его надо показать почтенной публике, но на кой нам сдался этот отброс?
– Деррик, выбирай выражения, – слегка осадил его отец, но так, чисто формально. – Родерик сильный Воин и помогает Эльвару с тренировками. Без него тот не добился бы таких результатов. Тем более что его талант организатора может принести большую пользу нашей семье.
– Благодарю, мой лорд, – склонился в поклоне Фридрих, но я был уверен, что это лишь для того, чтобы скрыть ухмылку. – Я вас не подведу.
Я же был даже благодарен Деррику. Иначе можно было забыть, что для лорда Сомерсета мы лишь инструменты, предназначенные для возвышения его рода. Причем пусть и довольно нужные, таким даже не жалко дать титул, благо по авалонской системе лорды вполне могли возводить простолюдинов в младшее дворянство, то самое джентри. Но когда они становятся ненужным или ломаются, инструменты выбрасывают.
И насчет Элизы я не обольщался. Ее увлечение мной – это каприз, усиленный благодарностью за спасение жизни. Но любит британка только одного человека – себя. А остальным лишь позволяет удовлетворять ее желания. Я не исключение, достаточно вспомнить, что, несмотря на все чувства и признания, она ни словом не обмолвилась о противоядии. Зато с восторгом расписывала, как мы с ней будем жить в Лондоне, когда она выйдет замуж. Что я стану ее личным помощником или охранником, она еще точно не знает, как муж решит, но я точно буду жить в ее доме.
Причем про мужа говорилось спокойно, из разряда, а что такого, все так делают. Но это неудивительно, недаром же именно британцы придумали специальный термин для обманутых мужей. Даже Шекспир его использовал, а уж кому, как не ему, верить в вопросах интимных отношений британской знати. Вот и Элиза ничуть не смущалась того, что собиралась наставлять рога мужу. Причем, скорее всего, тот будет в курсе. Я, конечно, сам тот еще ходок, иначе меня дома не ждало бы столько женщин, но такая свобода нравов для меня была уже перебором. Впрочем, мне с ними детей не крестить, пусть делают что хотят.
В машине ненадолго воцарилась тишина. Мы с Фридрихом молчали в тряпочку, и не потому, что нам сказать было нечего, просто это либо не имело смысла, либо могло поставить под удар нашу миссию. А на мысли остальных мне было плевать с высокой колокольни. И чем ближе мы подъезжали к древней резиденции королей Авалона, тем выше она становилась. Вот за Петра я беспокоился, но был уверен, шаман не подкачает.
Последние три дня он сидел в самой настоящей осаде, отбиваясь от агентов МИ-5, правда, пока еще словесно, но дальше всего можно было ожидать. А тут еще либерократцы зашевелились. Эта психованная Мэри-Джейн заявилась к Нине, начав выспрашивать обо мне. И вроде как даже удалось ее обмануть, подсунув фальшивое сансарное эхо печати Большой игры, но Серафим в этот же день зафиксировал еще минимум четыре крупных возмущения, по которым меня пытались запеленговать.
Заклятые друзья всполошились, и пусть конкретное местоположение им пока вычислить не удалось, это был вопрос времени. Которого у нас, соответственно, почти не осталось. И так было чудом, что мы не спалились почти за целый месяц, дальше тянуть возможности не было. Если в дело вступили североамериканцы, значит, то, что узнают они, тут же станет известно и кузенам.
Времени было в
