Где восходят звезды - Тони Пи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хватит одного жестокого поступка, — сказал он. — Это лишь вопрос времени.
Дети смотрели на это с интересом, они учились музыке в старой комнате его матери. Их учитель, один из бывших друзей Аниша из университета, изумленно глядел на группу.
В отличие от детей, взрослые нервничали. Многие были фанатами его отца, проделали долгий путь из Европы и Америки, чтобы увидеть его дом в Индии.
«Странно, — подумал он, глядя, как собака убегает к причалу. — В Америке большинство — христиане, и они во всем. Но тут они — гонимая раса. Не потому ли мой отец поменял религию, хотя его растили как католика?».
Голова повернулась к нему. Аниш напрягся, посмотрел в стеклянные глаза. Копия черных глаз его отца, раскрашенных Анишем, чтобы в них была искра, какая бывала, когда Аппа решал поиграть в шахматы или солитер. Он использовал силиконовую кожу с темными родинками, копиями морщин.
— Не переживай, — сказал Аниш тихо, чтобы гости не слышали. — Я разберусь со всем, Аппа.
Он накрыл руки робота своими, ощущая синтетические волоски на силиконовых костяшках отца. Механические пальцы сжались, как делал Аппа, когда Аниш приходил к нему ребенком после кошмаров. Аниш помнил кошмар об отце, отправившемся к водопаду. Он не вернулся.
Звонок в дверь. Аниш спустился, чтобы ответить. Высокая платиновая блондинка нервно стояла там, отгоняя комаров. Пыль и грязь реки покрывала ее синие кроссовки и черные джинсы.
— Жанет Оверсайт, — Аниш обрадовался знакомому дружелюбному лицу. — Писательница из Блумсбери. Пишете книгу о моем отце. Какой приятный сюрприз!
Она улыбнулась.
— А вы, должно быть, Аниш. Я пришла за информацией для последней части.
— Конечно. Заходите. Будете кофе?
— Хотела бы. Во рту еще пожар от обеда. Очень острая речная рыба.
— Полагаю, водитель лодки вам не сообщил.
— Он извинился.
Он повел ее внутрь, направляя к знаку «Пожалуйста, разувайтесь». Она сняла кроссовки и почесала лодыжку другой ногой. Ее белые носки были мокрыми от пота и влажности путешествия по реке.
— Как прошел путь? — спросил он.
— Хорошо. Хотя было жарко.
— Да, — виновато сказал он. — Стоило приехать зимой, тогда тут лучше и прохладнее.
— Зимой цены на самолет выше. Блумсбери возмещает траты на путешествия, но я не хочу, чтобы они думали, что книга будет стоить им миллионы.
— Ваше право путешествовать, когда удобнее, — сказал он. — Книга будет продаваться, потому что она о моем отце. Я помню, как вы прибыли в дом Аппы в Лондоне. Вы все еще пьете кофе с молоком и без сахара?
Она кивнула.
— Спасибо.
— Угощайтесь идли, — Аниш предложил ей парочку. — Мина делает свежие каждое утро.
Она осторожно взяла лепешки. Она попробовала их с вопросом на лице, и он добавил на ее тарелку пряности и сказал ей обмакнуть идли в желтый порошок. Когда ее глаза стали красными, полными слез, он предложил ей воды.
Когда она напилась воды, Аниш начал разговор.
— Вы хотите знать о последних днях жизни моего отца. Задавайте любые вопросы.
— Как долго ему принадлежал этот дом?
— Около десяти лет. Началось это как домик для путешественников, и мой отец влюбился в это дело, пока искал информацию для книги «Река в пруду».
— Я помню ту книгу. От нее у меня были кошмары.
— Не только у вас, у многих, — Аниш рассмеялся, стараясь не звучать как журчащая вода. — Я помню письма. Тогда он стал набожным и советовал людям молиться.
— Это не помогает.
— Точно, и это вызвало возмущение, особенно, из-за конца той книги. Он извинился. Мой отец умел признавать ошибки. Нельзя молиться, когда знаешь, что там ничего нет.
Жанет грызла простую идли, запивая кофе.
— Как он смог купить это место, если это была коммерческая зона, а не жилая?
— Он планировал сделать это место гостиницей, маленьким побочным проектом. Он делал много побочных проектов, нанимал людей, которым нужна была помощь.
— Побочные проекты, — Жанет глубоко вдохнула. — Я хотела спросить об этом. О вашем побочном проекте.
— Каком?
— Говорят, вы зарабатываете на смерти отца и создаете нечто нечестивое.
— О, — он надеялся, что она не заговорит об этом. — Я так и думал, что вы спросите. Это может стать хорошей частью книги.
— Не в том дело. Странно, что вы создаете нечто такое, когда…
— Это долгая история, — сказал он. — Последней книгой отца в «Хрониках Калки» была книга о душах, вошедших в роботов. Это из «Рамаяны» с братом Раваны Кумбхакарной. Он был роботом, которому нужно было спать шесть месяцев, чтобы сражаться должным образом. Я заканчивал обучение на инженера, робототехнику, когда отец связался со мной. Он думал, что я мог помочь ему с его книгой.
Жанет кивнула. Она знала эту часть.
— И я показал ему прототип, над которым работал с отделом, аниматроник, который мог имитировать человеческое движение без обычных сбоев и который мог идеально синхронизировать движения губ. Он поручил отделу создать прототип Калки, который он мог бы использовать в качестве справочника для своей книги. Когда он закончил писать, он планировал продать прототип с аукциона для благотворительности, чтобы больше студентов в Керале могли позволить себе посещать занятия и получать надлежащее образование.
— Ваш отец был щедрой душой.
— Был. Я не хотел брать с него деньги, но он настоял, ведь создание было дорогим.
— После его смерти вы сохранили прототип, а не продали его на благотворительном аукционе?
— Конечно, — Аниш пытался скрыть печаль. — Знаю, звучит глупо, но это было последнее, над чем мы работали вместе. Я отдал то, что отец заплатил мне, на его благотворительность, но несколько тысяч не сравнить с несколькими миллионами.
— Вы были близки с отцом? — спросила она. — Я помню радость, когда вы родились. Это было серьезным праздником.
— О, эпоха социальных сетей, — сказал он. — Я видел фото и видео. Амма написала много счастливых песен, когда я родился, и Аппа был в
