Фабрика Абсолюта. Белая болезнь - Карел Чапек

Министр пропаганды. Тогда не остается ничего иного, кроме как временно… уступить призыву к миру.

Маршал. И упустить благоприятную ситуацию? Исключено!

Министр пропаганды. Либо нанести удар прежде, чем организуется фронт мира. А это значит…

Маршал. Нанести удар сейчас. И по самому слабому месту. Что касается поводов для вооруженного выступления…

Министр пропаганды. Поводы у нас подготовлены давно: интриги против нашего государства, систематические провокации и так далее. В нужный момент произойдет покушение на одного из наших второстепенных политических деятелей. Потом будет достаточно провести широкие аресты и дать сигнал газетам. Организуем стихийные демонстрации, участимте которых будут требовать войны… За патриотический подъем я ручаюсь… пока еще не поздно.

Маршал. Благодарю. Я знал, что могу положиться на вас… Наконец-то! О боже, наконец-то я поведу свою нацию к славе!

Занавес КАРТИНА ВТОРАЯ До поднятия занавеса слышны военные марши, рожки горнистов и барабаны, потом все покрывает восторженный рев толпы. Занавес поднимается. Кабинет Маршала. Открыта дверь на балкон, с которого Маршал выступает перед толпой. В кабинете Дочь Маршала и Крюг-младший в военной форме.

Маршал (к толпе). В момент, когда наши сероброкрылые самолеты уже сеют смерть над городами наших заклятых врагов…

Восторженный рев толпы.

…я хочу вынести на суд народа этот мой самый решительный шаг.

Крики: «Да здравствует Маршал!», «Слава Маршалу!»

Да, я начал войну и начал ее, не объявляя. Я поступил так для того, чтобы сохранить тысячи жизней наших сыновей, которые в эту минуту выигрывают свою первую битву, громя еще не успевшего опомниться противника. Теперь я прошу вас одобрить такую тактику.

Неистовый крик: «Да, да! Одобряем! Да здравствует Маршал!»

Дальше. Я начал войну, не вступая предварительно в унизительные для нас переговоры с этим маленьким, ничтожным государством, которое воображает, что может безнаказанно провоцировать и оскорблять нашу великую нацию…

Возмущенные крики толпы.

…и руками наемных бандитов подрывать наш порядок и безопасность!

Рев толпы: «Смерть им!», «Предатели!», «На виселицу!»

Тише! Криком мы не устраним зла. Был только один путь: послать карательную экспедицию и расправится с этим обнаглевшим ничтожным государством, которое упорно угрожало нашему мирному благоденствию, стереть с лица земли этот жалкий и неполноценный народ, у которого нет никакого права на существование, истребить всех, кто бы ни встал на его защиту… Пусть теперь другие державы раскроют свои карты! Я заявляю: мы не боимся никого!

Общий крик: «Не боимся! Да здравствует Маршал! Да здравствует война!»

Я знал, что вы поддержите меня. Защищать вашу честь я послал в бой мою великолепную армию. От вашего имени я заявляю всему миру: «Мы не хотим войны, но мы победим! Победим, ибо такова воля божия!.. Победим (бьет себя в грудь) , потому что с нами справедливость!.. С нами справедливость!.. (Слабее.) Справедливость…

Общий крик: «С нами справедливость! Да здравствует война! Слава Маршалу!»

(Шатаясь, входит с балкона в комнату, бьет себя в грудь.) С нами справедливость!.. С нами справедливость!.. С нами… Я…

Крюг (подбегая). Вам нехорошо, ваше превосходительство?

Дочь. Что с тобой?

Маршал. Оставьте меня… Уйдите. (Бьет себя в грудь.) С нами справедливость… Что это?! (Расстегивает мундир, ощупывает себе грудь.) С нами справедливость. (Рвет на себе рубашку.) Взгляните сюда!

Крюг. Покажите!

Крюг и Дочь наклоняются к груди Маршала.

Маршал. Я ничего не чувствую. Грудь как мрамор…

Дочь (с усилием.) . Нет, папа… там ничего нет. Ты не смотри.

Маршал. Пусти!.. (Хватается за грудь.) Ничего не чувствую, ровно ничего…

Дочь. Папочка, это пустяки… вот увидишь.

На улице нарастает ров: «Маршал! Маршал! Маршал!»

Маршал. Я знаю, что это такое… Иди, детка, иди. Оставь меня.

Снаружи крики: «Маршал!», «Хотим видеть Маршала!»

Я иду. (Выпрямившись и подняв руку для приветствия, выходит на балкон.)

Неудержимый рев: «Да здравствует Маршал! Слава Маршалу! Слава войне!» Дочь разражается рыданиями.

Крюг. Не надо, дорогая, не надо.

Дочь. Павел… ведь папа…

Крюг. Я знаю, но сейчас вы не должны плакать. (Подходит к телефону, лихорадочно перелистывает справочник, набирает помер.) Алло! Профессор Сигелиус?… Говорит Крюг. Немедленно приезжайте сюда, во дворец Маршала. Да, к Маршалу лично… Да, белое пятно. (Кладет трубку.) Аннета, прошу вас, не плачьте!

Снаружи крики: «Да здравствует Маршал!», «Да здравствует война!», «Да здравствует армия!», «Слава Маршалу!»

Маршал (возвращается с балкона). Все-таки они любят меня… Это великий день. Ну, ну, не плачь, маленькая.

Крюг. Ваше превосходительство, я позволил себе вызвать профессора Сигелиуса…

Маршал. Ладно, Павел. Для того чтобы я болел по всем правилам науки, да? (Машет рукой.) А что, не было еще сводки о действиях нашей авиации?

С улицы доносятся песни и звуки военных оркестров.

Слышите, как они ликуют. Наконец-то я сделал из них настоящую нацию! (Ощупывает грудь под мундиром.) Странно… кожа холодна, как мрамор. Словно это не мое тело…

Снаружи крики: «Маршал», «Маршал!», «Маршал!»

Иду, иду. (Шатаясь, направляется к балкону.)

Крюг. Разрешите, ваше превосходительство. (Выбегает на балкон, делает толпе знак замолчать.) Его превосходительство Маршал благодарит вас. Он только что сел за работу.

Возгласы: «Да здравствует Маршал!», «Да здравствует война!», «Слава Маршалу!»

Маршал. Достойный молодой человек… Я так любил старого Крюга. (Садится.) Бедный барон Крюг… бедняга…

Крюг (вернувшись с балкона). Помогите мне, пожалуйста, Аннета. (Показывает на окна. Оба спускают тяжелые шторы и зажигают настольную лампу.)

Наступает полумрак и тишина; только с улицы глухо доносятся песни и марши.

Маршал. Так. Вот теперь по крайней мере все как у больного.

Дочь (садится у его ног). Ты не будешь болеть, папа. Придут величайшие врачи мира и вылечат тебя. А пока приляг.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});