Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова - Владимир Хрусталев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Великому князю через несколько дней нужно было вернуться в Ставку.
Он мне сказал, что долго там не останется, так как его там не любят и боятся его влияния: Воейков прилагает все усилия, чтобы отделаться от его присутствия около Государя, которого он совершенно забрал в свои руки.
Великий князь сообщил мне свои наблюдения над происходящим в Ставке. Он заметил, что с Государем творится что-то неладное. С каждым днем он становится все более безразличным ко всему окружающему, ко всем происходящим событиям....Великий князь Дмитрий Павлович как флигель-адъютант Свиты императора Николая II должен был нести дежурство в Ставке в Могилеве.
Жандармский генерал-майор А.И. Спиридович отметил в воспоминаниях:
«4 декабря Государь с наследником выехал в Ставку. Накануне (правильно: 2 декабря – В.Х.) Их Величества были у Вырубовой и встречались с Распутиным. Прощаясь, Государь хотел, чтобы Григорий перекрестил его, но Распутин как-то странно сказал: “Нет, сегодня ты меня благослови”. Больше его Государь уже не видел» . ( Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция. Воспоминания. Мн., 2004. С. 404)
По его мнению, это все следствие злого умысла, что Государя спаивают каким-нибудь снадобьем, которое притупляюще действует на его умственные и волевые способности. [243]
Наш разговор был прерван приездом каких-то гостей.
Мы условились с великим князем, что к его возвращению в Петербург (между 10 и 15 декабря) я разработаю план уничтожения Распутина и подготовлю все необходимое для его выполнения....В это время 3 декабря 1916 г. княгиня Ирина Александровна Юсупова писала супругу из Крыма достаточно пессимистическое письмо, очевидно, предчувствуя беду:
«Я знаю, что если приеду, непременно заболею… Ты не знаешь, что со мной. Все время хочется плакать. Настроение ужасное, никогда не было такого… Я не хотела всего этого писать, чтобы тебя не беспокоить. Но я больше не могу! Сама не знаю, что со мной делается. Не тащи меня в Петроград. Приезжай сюда сам. Я больше не могу, не знаю, что со мной. Кажется, неврастения… Не сердись на меня, пожалуйста, не сердись…» ( Радзинский Э. Распутин. Жизнь и смерть. М., 2005. С. 498–499)
На этом мы расстались.
Итак, в принципе все было решено.
Со странным чувством возвращался я к себе домой. Я думал о том, что мысль, так меня волновавшая и мучившая, теперь из области моих личных переживаний начинает переходить в действительность… Еще так недавно она тяготила меня, как смутный бред, а теперь я уже не один: со мной мои единомышленники и друзья. Все теперь решено и все ясно.
Я ощущал огромное душевное облегчение.
Вечером ко мне заехал Сухотин. Я передал ему мой разговор с великим князем Дмитрием Павловичем, и мы приступили к обсуждению дальнейшего образа действий.
Решено было, что прежде всего я войду в тесное общение с Распутиным, заручусь его доверием и постараюсь узнать от него самого как можно больше подробностей о его участии в политических событиях.
Затем предполагалось приложить все усилия, чтобы, не прибегая к крайним мерам, путем мирных уговоров или обещаний больших сумм денег отстранить его от Царского Села....Феликс Юсупов весьма преувеличивает роль Григория Распутина.
Французский посол в России М. Палеолог писал 27 сентября 1914 г. о «святом старце» следующее: «Распутин не политик, имеющий свою систему, свою политику, которой он руководствуется при всех обстоятельствах. Это безграмотный мужик, импульсивный, ясновидящий, фантазер, полный противоречий» . ( Палеолог М. Царская Россия во время мировой войны. М., 1991)
Однако это не мешало нашим союзникам по Антанте в своей прессе называть Российскую империю «распутинским правительством».
Распутин пытался своими советами помочь Царской чете облегчить положение простого народа, что ярко прослеживается в переписке «венценосцев» в период Первой мировой войны. Так, например, императрица Александра Федоровна 10 апреля 1915 г. писала супругу на фронт: «Григорий несколько расстроен “мясным” вопросом – купцы не хотят понизить цены на него, хотя правительство этого требует, и было даже нечто вроде “мясной забастовки”. Наш Друг думает, что один из министров должен был бы призвать к себе нескольких главных купцов и объяснить им, что преступно в такое время повышать цены, и устыдить их» . (Переписка Николая и Александры 1914–1917. М., 2013. С. 135)
Вот еще одно письмо Государыни с советами Распутина по продовольственному вопросу за 1 февраля 1916 г.: «Наш Друг встревожен мыслью, что если так протянется месяца два, то у нас будут неприятные столкновения и истории в городе. Я это понимаю, потому что стыдно так мучить бедный народ, да и унизительно перед нашими союзниками! У нас всего очень много, только не желают привозить, а когда привозят, то назначают цены, недоступные ни для кого» (Переписка Николая и Александры 1914–1917. М., 2013. С. 476). В письме от 1 ноября 1916 г. она сообщает супругу в Ставку: «Наш Друг ужасно сердит на Протопопова, который из трусости не хотел, чтобы было объявлено о том, что отныне продовольственный вопрос переходит в его ведение, – из-за Думы, и наш Друг сказал ему, что он мог бы объяснить это тем, что он надеялся приблизительно в неделю все привести в должный порядок. Протопопов хочет взять это в свои руки только через две недели – это глупо. Григорий не так уж сильно волнуется из-за Думы, так как они всегда кричат, что бы ни было. Я согласна с Ним в этом». (Переписка Николая и Александры 1914–1917. М., 2013. С. 807)
Вопросами влиянием Григория Распутина на Царскую чету позднее специально занимались следователи ЧСК Временного правительства. Так, например, в книге следователя В.М. Руднева читаем: «Состоя товарищем прокурора Екатеринославского окружного суда, 11 марта 1917 года я был командирован в Петроград в Чрезвычайную следственную комиссию по расследованию злоупотреблений бывших министров, главноуправляющих и других высших должностных лиц. Среди бумаг Протопопова, как и среди бумаг остальных высокопоставленных лиц, не было найдено ни одного документа, указывающего на влияние Распутина на внешнюю и внутреннюю политику» . ( Руднев В.М. Правда о Царской семье и темных силах. Берлин, 1920)
В случае же полной неудачи таких попыток оставалось одно – убить преступного «старца».
Но как и где привести в исполнение приговор над Распутиным?
Я предложил бросить жребий между нами троими. Тот, на кого он падет, должен будет застрелить Распутина у него на квартире.VI
Через несколько дней ко мне позвонила по телефону М. Г. и сообщила:
– Завтра у нас будет Григорий Ефимович. Ему очень хочется с вами повидаться. И он, и я, мы очень просим вас завтра к нам прийти.
Я невольно вздрогнул, выслушав это приглашение… Сам собой открывался путь для достижения моей цели, но, идя по этому пути, я вынужден был обманывать человека, который искренно был ко мне расположен… Она не могла, да и не должна была подозревать, с какими намерениями я буду поддерживать знакомство с Распутиным. Однако и я, приняв известное решение, не мог и не должен был уступать перед ним.
Когда на следующий день я пришел к Г., я застал там М. Г. и ее мать.
Обе они уже давно мечтали о том, чтобы я подружился с Распутиным. Было очевидно, что их волнует предстоящая моя встреча с ним. Через некоторое время приехал и он сам.
С тех пор как я первый раз видел Распутина, он очень переменился.
Вероятно, обстановка, в которой теперь вращался и жил этот мужик, оторванный от свойственной ему здоровой физической работы, потонувший в полной праздности, проводящий свои ночи в кутежах, наложила на него свой неизбежный отпечаток. Его лицо стало одутловатым, и он как-то весь обрюзг и опустился. Одет он был уже не в простую поддевку, а в шелковую голубую рубашку и бархатные шаровары. Весь его вид производил отталкивающее впечатление чего-то необычайно отвратительного. Держал он себя очень развязно.
...О внешнем облике Григория Распутина имеется описание в воспоминаниях депутата Государственной Думы В.М. Пуришкевича: «Лицо у него серое, с огромными синяками вокруг зеленоватых, искрящихся глаз. Темные волосы подстрижены в скобку, голова мочалкой. Первое впечатление мрачного, злого лица – тип преступный. Преобладающими чертами – грубая чувственность, животное сладострастие». ( Пуришкевич В.М. Дневник. Как я убил Распутина. Рига, 1924)
Другой образ «старца» в своих воспоминаниях дает Арон Симанович:
«На лбу Распутин имел шишку, которую он тщательно закрывал своими длинными волосами. Он всегда носил при себе гребенку, которой расчесывал свои длинные, блестящие и всегда умасленные волосы. Борода его была почти всегда в беспорядке. Распутин только изредка расчесывал ее щеткой. Его рот был очень велик, но вместо зубов в нем виднелись какие-то черные корешки. Во время еды остатки пищи очень часто застревали у него в бороде .
